– А что там у вас вышло со шпателем для мороженого? – спросил Мейсон.
– Она мне их и купила.
– Кто это «она»?
– Китти. Кэтрин Бэйлор.
– Купила их? А что, их было несколько?
– Да.
– Зачем она их вам купила?
– Китти сказала, что у всех шантажистов заячьи души и что, если я наставлю на него такой шпатель и припугну его, он оставит меня в покое.
– А потом обвинит вас в том, что вы напали на него с холодным оружием, – сухо заметил адвокат. – Сколько этих шпателей она купила?
– Три.
– Где они сейчас?
– На столике в прихожей.
Мейсон подошел к столику.
– Здесь только один.
Девушка кивнула.
Адвокат взял в руки шпатель.
– К ручке приклеен ярлык с ценой, – сказал он. – Здесь написано: «Тридцать восемь центов или три за доллар». Еще видна какая-то эмблема с надписью «Аркейд новелти».
– Это название универмага в соседнем квартале, – пояснила Милдред.
– У них продаются шпатели для мороженого? – спросил Мейсон.
– Да, в отделе «Товары для кухни». Там есть еще консервные ножи, формы для мороженого, открывалки для бутылок и все прочее в том же роде.
Адвокат кивнул.
– Теперь расскажите мне в точности, что случилось, – попросил он.
– Я возвращалась домой. Открыв дверь своего номера, я повернула выключатель, но свет не зажегся. Там была кромешная тьма.
– Но хоть что-нибудь вы видели?
– Только то, что было рядом с входной дверью. Во тьме раздавалось какое-то шуршание. Я пару раз щелкнула выключателем, но без толку. Потом я почувствовала, что кто-то быстро приближается ко мне.
– Вы закричали?
– Нет, я просто не успела. Я машинально схватила один из этих шпателей, и тут этот человек меня толкнул.
– Руками?
– Нет, нет! Я не то имела в виду. Он оттолкнул меня, как футболист, прорывающийся к воротам. Он мчался как вихрь. Я отлетела к стене.
– Ну а дальше?
– В этот момент я держала в руке шпатель; острый конец его был нацелен на этого человека, а потом… потом… – Девушка разрыдалась.
– Не надо расстраиваться, – успокаивающе проговорил адвокат. – Давайте все-таки вернемся к тому, что случилось.
– Шпатель вонзился в пробегавшего мимо меня человека и выскочил у меня из рук.
– А не мог он просто упасть на пол?
– Нет. Кто бы ни был этот человек, он унес его с собой.
Мейсон на минуту задумался, потом повернулся к секретарше:
– Делла, сходи в этот универмаг и купи три таких шпателя. Потом возвращайтесь сюда. Поезжай на такси, оно ждет нас у входа. Только быстро.
Делла Стрит вышла из номера. Мейсон повернулся к Милдред:
– Ваш приятель Хэррод уже дал о себе знать. Он заявил, что ранен в грудь шпателем для мороженого.
Милдред поднесла ладони к губам. В ее широко раскрытых глазах застыл страх.
– В вашем номере есть нечто, до чего кое-кому не терпится добраться, – продолжал адвокат. – Что вы прячете? Деньги? Письма?
– Я… Известно, что у меня есть кое-какие письма. По-моему, Хэррод спит и видит, как бы их добыть.
– Что значит «известно»? – спросил Мейсон.
– Ну, как вам сказать… Письма были адресованы Ферн… то есть мне.
Адвокат пристально взглянул на нее.
– Вы сказали: «Известно, что у меня есть письма». Так есть они у вас все-таки или нет?
– У меня… да, есть.
– Где они?
– В моей сумочке. Я ношу их с собой.
– Зачем они нужны Хэрроду?
– Чтобы продать их бульварному журналу, наверное.
– Послушайте, юная леди, вы мне лжете. Действительно ли вы Ферн Дрисколл?
В ее глазах блеснул ужас.
– Да или нет?
– Я… Я не могу сейчас об этом говорить. Не могу, не могу!
Истерически всхлипывая, она упала в кресло.
– Хватит! – вскричал Мейсон. – Кончайте ломать комедию! У нас слишком мало времени. Не представляю, что нас ждет впереди. Если что-нибудь случится и вы попадете в полицию, скажете, что будете отвечать на вопросы только в присутствии своего адвоката. Это хоть вы сможете сказать?
– Смогу… А надо ли это?
– Надо! – отрезал адвокат. – Теперь, где третий шпатель? Их ведь было три; один лежит здесь, другой вы воткнули в Хэррода. Где же третий?
– У Китти.
– Как ее полное имя и где она живет?
– Ее зовут Кэтрин Бэйлор. Живет она в отеле «Виста дель Камино». Она из Лансинга. Семья ее купается в деньгах. Ее отец – Гарриман Бэйлор, миллионер. Брата зовут Форри. Я беременна от него…
– На каком месяце?
– На втором… Нет, нет, мистер Мейсон, на самом деле я не беременна.
Она снова начала всхлипывать.
Мейсон посмотрел на нее так, что сторонний наблюдатель понял бы, как она ему надоела. Потом он подошел к электрическому щитку, на полу перед которым валялись вывернутые пробки.
– Надо заявить о происшедшем, – сказал он.
– Нет! Нет! Этого делать нельзя! На это есть причины. Сейчас не время говорить об этом. Я не могу… не могу…
Адвокат вновь отвернулся от нее и стал оглядывать комнату. Заметив на стуле сумочку, он взял ее, открыл и достал туго перевязанную связку писем.
– Это они и есть? – спросил он.
– Да.
Мейсон засунул связку к себе в карман и снова заглянул в сумочку.
– Откуда у вас столько денег? – внезапно спросил он.
Девушка подняла глаза. На лице виднелись подтеки размытой слезами туши.
– Они, наверное, скажут, что я их украла. Если найдут их.
– Чьи это деньги?
– Ферн Дрисколл.
– Вас, следовательно, зовут по-другому. Вы Милдред Крэст, не так ли?
– Да…
– А Ферн Дрисколл погибла?
– Да. Все было, как я вам рассказывала.
– Успела она что-нибудь сообщить вам о себе?
– Она назвала свое имя. Я спросила, откуда она родом, но она ответила: «Ниоткуда. Таких, как я, у нас называют куклами-непоседами. Я просто сбежала от всех неприятностей. Сожгла за собой мосты». Теперь я тоже, как и она, сожгла за собой мосты… – Милдред тяжело вздохнула.
– Как произошла катастрофа? Вас действительно столкнули под откос?
– Нет. Мы ехали по горной дороге. Было темно. Она все смотрела и смотрела в окно, потом сказала: «Как здорово было бы погрузиться в этот мрак. Сразу не останется никаких проблем. Все равно ничего хорошего в жизни уже не будет. Хотите, разом покончим со всем этим?» – «Вы с ума сошли! Конечно нет!» – ответила я. Тогда она вдруг засмеялась каким-то диким, истерическим смехом и схватилась за руль, пытаясь повернуть машину к обрыву. Мы стали бороться. Машина пошла юзом. Я, очевидно, оказалась слабее ее, потому что в конце концов машина перескочила через ограждение и стала падать в пропасть. Видно, в последний момент Ферн опомнилась и попыталась выскочить из машины, чтобы спастись, но не успела… Остальное вы уже знаете…
В этот момент послышался стук в дверь. Мейсон, щелкнув замком, впустил Деллу Стрит. Та протянула шефу три шпателя для мороженого.
– Такие же, как этот, – сказала она, указывая на столик в прихожей. – Только стоят они дороже.
– Как это? – удивился адвокат.
– Представьте себе, их продают уже за сорок один цент.
– Почему?
– Женщина, которая ими торгует, сказала, что они недавно получили новый каталог. Оказалось, что цены уже успели подскочить, поэтому они тут же приклеили на все свои шпатели ярлыки с новой ценой.
Адвокат повернулся к Милдред:
– К сожалению, нам сейчас придется уехать. Я хочу увидеться с Карлом Хэрродом и узнать подробнее насчет его ранения. Слушайте, что вы должны делать дальше. Если кто-нибудь придет и начнет спрашивать вас, что случилось, кого вы обнаружили у себя в номере, не ранили ли вы кого-нибудь шпателем для мороженого, вы должны сказать просто, что отказываетесь отвечать на любые вопросы. Я оставлю вам два шпателя, всего у вас будет три. Снимите с них ярлыки, разорвите их и спустите в унитаз. Все три тогда будут совершенно одинаковы. Если в дело вмешается полиция и разузнает, что женщина покупала в универмаге три шпателя, все три окажутся у вас в номере.
– А если они узнают и остальное?..
– Не исключено, – ответил Мейсон. – На всякий случай я забираю у вас эти письма.
– Возьмите и деньги.
Адвокат покачал головой:
– Нет. Пусть лежат там, где были. Положите их в конверт и напишите на нем: «Собственность Ферн Дрисколл». Никому об этом не рассказывайте. Не отвечайте ни на какие вопросы… Пошли, Делла.
Мейсон с секретаршей вышли из номера.
В лифте Делла спросила:
– Что мне делать с оставшимся шпателем?
– Сейчас скажу. Хэррод заявил, что моя клиентка ранила его шпателем в грудь. Скорее всего, он видел лишь женский силуэт, освещенный сзади, из коридора. Сам шпатель он видеть не мог. Очевидно, тот вошел в тело, не причинив никакой боли, – ведь его кончик тонкий и острый. Позже, выйдя из отеля, он увидел воткнувшийся в грудь шпатель. Думаю, он так же, как и моя клиентка, не хочет иметь дело с полицией. Поэтому он мне и звонил.
– А чего он добивается?
– Ну, это уж пускай он скажет сам. По-моему, он хочет поторговаться. За свое молчание он будет требовать письма, что были в сумочке у нашей клиентки… Так вот, – продолжал адвокат, – когда мы войдем в его номер, я сделаю так, чтобы отвлечь внимание Хэррода и тех, кто окажется в его номере. В это время тебе надо подложить куда-нибудь этот шпатель. Надень перчатки, чтобы не осталось никаких отпечатков пальцев.
