– Куленс выяснил, что у вас находятся камешки, которые вы взяли у Трента. Он сказал вам, что Тренту они не принадлежали. Разгорелся спор: имеете ли вы на них какое-то право, если у Трента на них никаких прав не было. Вы соврали, что Трент заложил бриллианты за шесть тысяч. Куленс предложил вам выкупить их за три тысячи, но вам это не понравилось. Тогда он объяснил, что у вас могут появиться серьезные проблемы, и все по той же причине: камни Тренту не принадлежали. Вы не хотели, чтобы против вас завели дело, и поэтому взяли деньги и передали Куленсу камни. Куленс ушел от вас, а потом его кто-то убрал.
– Где вы начитались таких сказок? – поинтересовался Голдинг.
– Птичка на хвосте принесла.
– Иногда на птичек открывается сезон охоты.
– Вы хорошо стреляете?
– Возможно, – угрожающе ответил Голдинг.
– Билл! – воскликнула женщина. – Заткнись!
– Кто-то открыл сезон охоты на Куленса. – Мейсон уставился на свою сигарету.
Голдинг хотел было что-то сказать, но Ева Танис его опередила.
– Заткнись, Билл Голдинг! – крикнула она. – Ты чертовски много болтаешь!
– Или недостаточно много… – заметил Мейсон.
– Так или иначе, он уже сказал все, что хотел, – ответила женщина. – Вы услышали нашу историю… Нам больше нечего добавить.
– В вашей истории не все сходится.
– Тогда попробуйте подумать еще раз, – сказал Голдинг.
– Вы испугались, когда услышали о смерти Куленса. И решили, что все будет в порядке, если никто не узнает, что он был здесь. Вы уже успели проинструктировать своих служащих, но не ожидали, что все откроется так скоро. Когда я предложил привести сюда полицию, чтобы они поговорили с вашими посетителями, вы поняли, что крепко влипли. Поэтому решили наконец признать, что Куленс все-таки был здесь, но ничего больше. И вы думаете, что с вами никто не сможет поспорить.
– Это ваша история, – ответил Голдинг. – Я уже рассказал вам свою и могу повторить ее еще раз. Если вы будете продолжать на меня давить, вам придется несладко.
– Учитывая то, как у вас все организовано, тут любому может прийтись несладко, – усмехнулся Мейсон, махнув рукой в сторону игорного зала.
– Почему бы вам, мальчики, не помириться? – Ева придвинулась ближе к Мейсону.
– Я-то не против, – заулыбался адвокат. – Но хочу получить что-то и в ответ.
– Хорошо, считайте, что вы выиграли.
– Вы были здесь, когда Куленс пришел? – спросил Мейсон, поворачиваясь к ней.
– Нет.
– А кто был?
– Не знаю. Билли, тут был кроме тебя еще кто-нибудь? – спросила она у Голдинга.
– Никого, – заявил тот с триумфальной улыбкой. – Только Куленс и я.
– Хорошо. – Мейсон поднялся на ноги. – Если уж вы на этом настаиваете. Помните, что вы были последним, кто видел Куленса живым. Если Куленс попытался на вас надавить, обидеть или пригрозить, вы вполне могли бы проследить за ним и…
Голдинг позеленел от злости.
– Если бы я убил его, то сделал бы это из револьвера!
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался адвокат.
– То, что должно было остаться еще пять пуль… – Ева метнула в сторону Голдинга испепеляющий взгляд.
Лицо Голдинга вдруг превратилось в неподвижную маску.
– Закончим на этом, – продолжала женщина. – Я больше не собираюсь вам ничем помогать. Вечеринка закончена.
– У вас подают хорошую выпивку, Голдинг, – заметил Мейсон.
– Она не была бы такой хорошей, если бы я заранее знал, кому ее подают! – прорычал черноглазый.
– В вашем возрасте пора бы научиться вести себя прилично, – сказал адвокат, покинул офис, забрал Дрейка, и они вместе вышли на улицу.
– Ну как? – спросил детектив.
– Куленс был здесь, но они не хотят об этом говорить. Позвони в свой офис, Пол. Пришли сюда пару своих ребят, чтобы они как следует приглядывали за этим местом. Я хочу, чтобы они следили за Голдингом и Танис, когда те выйдут. И мне нужны имена некоторых игроков из казино, чтобы привлечь их в качестве свидетелей.
– Черт побери, Перри, мы не можем просто так вламываться в заведение вроде этого и требовать от людей назвать свои фамилии…
– Следите за посетителями, когда они будут выходить, – сказал адвокат. – Пусть твои люди запишут номера их машин.
– Но мы от них все равно ничего не добьемся. Как только они доберутся до дома, в жизни не признаются, что хоть раз здесь были.
– Ерунда, Пол, – нетерпеливо оборвал его Мейсон. – Выбирай тех, кто в самом расцвете сил и на пике карьеры. Эти пташки пойдут на все, лишь бы не стало известно об их маленьком увлечении. Ты просто найди их, а я уж сам с ними поговорю. Пусть только попробуют сказать мне, что никогда здесь не были, и я расскажу им о их жизни такое, что они и сами удивятся.
– Да, пожалуй, это мы можем, – кивнул Дрейк.
– Ну, тогда принимайся за дело. И заодно вели своим ребятам проверить Иону Бедфорд, подругу Остина Куленса. Узнай о ней все, что только возможно. Пусть один из твоих людей заглянет к Гарри Дигерсу, страховому агенту, и вытрясет из него письменное заявление. Мне нужна полная опись всего, что было в сумочке миссис Брил.
– Ладно. Я, пожалуй, примусь за дело. У меня есть пара работников, которые знают Билла Голдинга и Еву Танис.
– Я покараулю у выхода, пока ты будешь звонить. Давай быстрее.
Дрейк кивнул и зашагал к углу дома, где находился табачный магазин. Оттуда он позвонил в свой офис.
– Ну все, Пол, я уезжаю, – сказал Мейсон, когда Дрейк наконец вернулся. – Как следует займись этим заведением.
– Полдела уже сделано, Перри, – ответил детектив, закуривая сигарету.
Мейсон открыл свою машину и собрался уже сесть за руль, как вдруг остановился. Поразмыслив, он резко захлопнул дверцу и направился к круглосуточному ресторану, прошел в телефонную кабинку, полистал справочник и набрал номер.
– Я хочу поговорить с доктором Чарльзом Гиффордом… Скажите, что звонит Перри Мейсон по делу чрезвычайной важности.
В трубке послышались удаляющиеся шаги, а минуту спустя раздался голос доктора Гиффорда:
– Ну, Мейсон, в чем дело?
– В Центральной больнице сейчас лежит женщина по имени Сара Брил. У нее сломана нога, сотрясение мозга и внутренние повреждения. Она без сознания. Полиция не сводит с нее глаз – вы ведь знаете, как они работают, – совсем не заботятся о пациентах, им нужна только информация. Как только миссис Брил откроет глаза, они сразу же начнут задавать ей вопросы. Если честно, я не являюсь ее адвокатом, так что не могу фигурировать в деле. Для нее никто не нанимал частного доктора, поэтому я нанимаю вас. Никому не говорите, кто платит по счету. Навестите ее с парочкой смышленых медсестер и, если возможно, перевезите в отдельную палату в лучшей клинике города. Если это не удастся, сделайте так, чтобы у нее было все, что только можно купить за деньги. И пусть медсестры ни на минуту от нее не отходят. Держите с ними связь, я хочу, чтобы вы оказались рядом с миссис Брил, когда она придет в сознание.
– Какие-нибудь особые указания? – спросил доктор Гиффорд.
– Не думаю, что мне надо вам еще что-то объяснять.
– Даже без предварительного осмотра, Мейсон, я могу сказать, что она пережила ужасное нервное потрясение, – деловито заговорил доктор. – Так что, когда она придет в сознание, ей потребуется полный покой. И несколько дней ее нельзя будет допрашивать, чтобы не помешать лечению. Никаких волнений, ни одного посетителя.
– Я думаю, что вы чертовски хороший доктор, – сказал адвокат. – Если сможете, найдите рыжеволосых медсестер.
– Почему рыжеволосых? – удивился Гиффорд. – Что в них особенного?
– В принципе ничего. Но когда рядом появляется назойливая полиция, всегда хорошо иметь на работе парочку рыжеволосых медсестер. Рыжеволосых просто так не проведешь.
– У меня есть на примете пара таких, которые с этим справятся. Одна рыжеволосая, другая – брюнетка. Они настоящие профессионалки, и их уж точно не проведешь. Знаете, Мейсон, люди, пережившие серьезное душевное потрясение, должны находиться в полнейшем покое.
– Вы и правда чертовски хороший доктор, – улыбнулся Мейсон и повесил трубку.
Затем он позвонил в детективное агентство Дрейка и спросил, не оставляли ли ему сообщений.
– Звонила ваша секретарша, мистер Мейсон, – ответил дежурный. – Она просила передать, что нашла то, о чем вы с ней говорили, и сейчас продолжает выполнять ваши поручения.
Мейсон поблагодарил его, повесил трубку и прямиком направился в здание на Саут-Марш-стрит, 913, где находились мастерская и офис Джорджа Трента. Неприветливое выражение лица портье сменилось милой улыбкой, когда адвокат вложил в его руку свернутый банкнот.
– Трент? – переспросил портье. – Ах да. У него офис на пятом этаже. Его племянница поднялась туда минут пять назад.
– Вирджиния?
– Кажется, ее зовут именно так. Высокая стройная девушка.
– Я хотел бы с ней повидаться.
Портье проводил Мейсона до лифта, поднялся вместе с ним на пятый этаж и указал на дверь, из-под которой в темный коридор пробивался свет.
