– Они знали, что кто-то убит. Они думали, что это я, – заметил Мэддокс.
– Выходим, выходим, – настаивал Дункан. – Поговорим где-нибудь еще. У меня есть кое-какая информация, но я предоставлю ее только полиции. Не дайте этому Мейсону что-нибудь подстроить вам, Фрэнк!
Они вышли из комнаты.
– Требую, – заявил Дункан в коридоре, – чтобы полицию вызвали немедленно.
Перри Мейсон уже направлялся к телефону.
– Не стоит так орать, я заинтересован в этом не меньше вас. – Он снял трубку, набрал номер управления полиции и сказал дежурному сержанту: – Совершено убийство в резиденции Питера Б. Кента. Адрес: Голливуд, Лейквью-Террас, 3824… Говорит Перри Мейсон, адвокат… Я объясню, когда вы окажетесь здесь. Комнату я закрыл. Очень хорошо, попробую запереть ее, если смогу найти ключ.
Когда Мейсон вернулся, доктор Келтон отвел его в сторону:
– Тебе следует учесть одно обстоятельство, с которым нельзя не считаться.
– Что такое?
– Если, – с нажимом уточнил доктор Келтон, – твой клиент Питер Кент намеревался совершить обдуманное убийство, то он обеспечил себе неплохое прикрытие, инсценировав все эти приступы лунатизма.
– Что заставляет тебя думать, что он все спланировал заранее, Джим?
– Разыгранные им конвульсии.
– Знаешь что, Джим, – внезапно предложил Мейсон, – если не хочешь пропустить все назначенные тобой на утро встречи, то лучше сматывай отсюда удочки. Мне поневоле придется торчать здесь. Тебе же это необязательно.
Доктор Келтон кивнул. На его лице читалось явное облегчение.
– Можешь взять мою машину, – добавил Мейсон.
Мейсон, понизив голос, инструктировал Эдну Хаммер в углу патио.
– Не важно, что происходит, – сказал он, – главное, никто не должен знать ничего про Санта-Барбару. – Затем взглянул на наручные часы и продолжал: – По меньшей мере часа на два с половиной мы должны полностью прикрыть вашего дядю Питера.
– Вы имеете в виду, что они захотят вернуть его обратно?
– Они захотят допросить его.
– Для этого они потребуют вызвать его сюда?
– Возможно.
– И что мне говорить им?
– Говорите, что не знаете, где он находится.
– Я собираюсь сказать, что провела ночь в Санта-Барбаре и вернулась оттуда автобусом.
Мейсон прищурил глаза и заметил:
– Не советовал бы вам делать этого. Они проверят ваши слова.
– У них нет причин для подобной проверки. А вы сами-то что скажете им?
– Я, – ответил Мейсон, – вообще не намерен им ничего говорить.
– Разве они не устроят вам неприятностей?
– Весьма возможно, что постараются.
– Когда меня начнут допрашивать?
Он снова взглянул на часы:
– В любой момент. Они осматривают комнату и тело. Дункана распирает от желания сообщить им нечто. Понятия не имею, что у него на уме. Возможно, эта информация и вполовину не так важна, как он это себе представляет. Они оба, и он, и Мэддокс, ненавидят вашего дядю Питера и ненавидят меня. Мы не можем сказать с уверенностью, что они сделают и как далеко зайдут в своих чувствах.
– Но не могут же они пойти на лжесвидетельство?
– Я бы не исключил подобного. Мэддокс – мошенник. Дункан – крючкотвор и кляузник. Они на пару пытаются уложить вашего дядю на обе лопатки. Я стою у них поперек дороги, и, естественно, им это не по нутру.
– Но что они могут сделать?
– Поживем – увидим. Между прочим, мне надо позвонить. А вы стойте насмерть.
– О’кей! Но помните, я приехала сюда на такси после того, как провела ночь в Санта-Барбаре.
– Не говорите им, где вы провели ночь, – предостерег он, – отказывайтесь отвечать на этот вопрос, пока не проконсультируетесь со мной.
– Это чревато неприятностями? – спросила она.
– Еще какими! – ответил он. – Поэтому все, что вы можете сделать, – это отложить неприятности на потом. Скажите им, что то, где вы провели ночь, не имеет ни малейшего отношения к убийству, но напрямую связано с бизнесом вашего дяди. Но только помните, что рано или поздно вас приведут к присяге, и тогда вам придется выложить всю правду.
– Почему?
– Потому что иначе они привлекут вас к ответственности за дачу ложных показаний.
– О боже… Тогда я вообще ничего не буду им говорить.
– Верно, – улыбнулся он, – не говорите им ничего.
– Но вы меня не бросите?
– Любой информацией, которую они выколотят из меня, вы можете смело тыкать им в глаза… Все, я пошел звонить.
Он отправился в телефонную кабинку.
– Делла, – сказал он, когда услышал в трубке ее голос, – здесь кое-что произошло. Найди Пола Дрейка, пусть прихватит парочку надежных ребят и едет к нам. Они, возможно, его сюда не пустят, но он может послоняться поблизости и выудить столько, сколько сможет… Что слышно из Санта-Барбары?
– Джексон звонил несколько минут назад. Он сообщил, что они по очереди с мистером Харрисом наблюдали за домом Дорис Кент всю ночь. Она никуда не выходила, но Джексон хотел кое-что сообщить вам лично. Сказал, что не может говорить об этом по телефону.
– А что такое?
– Говорит, что это слишком взрывоопасно.
– Кто сейчас следит за домом?
– Думаю, мистер Харрис. Джексон сказал, что находился на посту до полуночи, когда его сменил Харрис, и что теперь пора бы сменить и Харриса.
– Вот что надо сделать, Делла. Думаю, у агентства Дрейка есть свой человек в Санта-Барбаре. Надо достать фотографии миссис Кент и ее словесный портрет. Тогда этот человек сможет войти в контакт с Харрисом и взять на себя слежку за ней. Я хочу знать, когда она покинет дом и, если возможно, куда отправится. Передай Джексону, чтобы он заполучил окончательное решение о разводе как можно быстрее. Пусть постоянно держит связь с тобой. Я буду получать информацию через тебя. Все поняла?
– Да, – ответила она, – а что у вас?
– Разделочный нож оказался в пятнах крови, – сообщил Мейсон.
На момент настала тишина, нарушаемая шелестом в трубке, прижатой к его уху. Затем он услышал:
– Понимаю.
– Славная девочка, – ответил ей Мейсон и повесил трубку.
Он покинул кабину и нашел Эдну Хаммер в прихожей.
– Все в порядке? – спросила она.
Он кивнул.
– Удалось вам добиться того, чтобы дядя Питер мог жениться?
– Всегда пытаюсь делать все, что могу, для своего клиента.
В глазах, устремленных на него, Мейсон прочитал желание увидеть его насквозь.
– Вы ведь хороший адвокат, не так ли?
– А в чем дело? – ответил он вопросом на вопрос.
– Мне известно, – заявила она, – что по законам этого штата жена не имеет права давать показания против мужа. Если дядя Питер и Люсилл Мейс поженятся, она не сможет выступать свидетелем против него.
Мейсон поднял брови:
– Я не знаю, что бы она могла показать против… Сюда направляется сержант Голкомб.
– Скажите мне, – спросила она, сжимая запястье Перри Мейсона холодными пальцами, – вы собираетесь отстаивать дядю Питера?
– Я всегда отстаиваю клиента.
– Насколько далеко вы можете в этом зайти?
– Если ваш дядя Питер совершил хладнокровное преднамеренное убийство, я намерен сказать ему, чтобы он или признал вину, или искал себе другого адвоката. Если он убил человека в состоянии лунатизма, то я готов сделать для него все возможное. Вас это удовлетворяет?
– Но предположим, что он действительно совершил хладнокровное и преднамеренное, как вы это называете, убийство?
– Повторяю, он должен или признать вину, или пригласить для своей защиты другого адвоката.
– А кто будет решать, совершил ли он хладнокровное убийство или нет?
– Я.
– Но вы не будете делать поспешных выводов? Обещайте, что не будете!
– Я никогда не тороплюсь принимать решения, – ответил он, ухмыляясь. – Доброе утро, сержант Голкомб!
Сержант Голкомб, который направлялся к ним по коридору, перевел взгляд с Перри Мейсона на Эдну Хаммер. В его глазах явно читалось подозрение.
– Смахивает на то, – сказал он, – что вы подсказываете этой девушке, что говорить.
– Как часто видимость обманчива, сержант, – уклончиво ответил Перри Мейсон. – Мисс Хаммер, позвольте представить вам сержанта Голкомба.
Сержант не обратил ни малейшего внимания на то, что его представили.
– Каким образом вы оказались здесь? – спросил он Перри Мейсона.
– Присутствую на переговорах по поводу соглашения между парнем по имени Мэддокс и мистером Питером Кентом.
– А где же мистер Кент?
– Не могу ответить вам с полной уверенностью.
– Это почему же?
– Потому что это означало бы предать интересы клиента.
– Чушь и треп!
Мейсон отвесил поклон:
– А для меня это нарушение профессиональной этики по отношению к клиенту, сержант. Правда, небольшое расхождение во взглядах нередко имеет место между нами.
– Ну вот вы и высказались, – заметил сержант, – а что дальше?
– Дальше ничего, я почти закончил.
– Ну и где Кент?
– Не вызывает сомнения, – улыбнулся Мейсон, – что, кроме меня, вы располагаете еще и другими источниками информации.
