Прошло минуты две, никто не появлялся, и он снова позвонил. Никакого ответа. Тогда Сэм вплотную подошел к двери, прислушался и поднял голову, чтобы удостовериться, действительно ли никого нет дома, или кто-то слишком долго разглядывает посетителя из окна.
Он увидел, что все окна на втором этаже плотно закрыты шторами, и пробормотал:
— Не умер ли там кто-нибудь? Может, уже вчера случилась беда? Не везет же мне!..
Он в третий раз нажал на звонок. Неудача только подогревала его упрямство: не может быть, нельзя же просто уйти отсюда и не взглянуть на эту самую Нору Дин, не рассказать ей о…
— Наверное, возятся с покойницей, — решил Сэм. — А я с места не сойду, пока мне не откроют, и пока не узнаю, в чем там дело. Пока ее не увижу…
Сэм не имел обыкновения отступать перед препятствием и в бейсболе пробивал любую живую стенку из игроков. Стена дома, увы, непробиваема, но тогда, значит, надо ждать: дверь должна же открыться когда-нибудь.
Если в самом деле домашние заняты покойницей, придется запастись терпением, рассуждал Сэм, покусывая губы. Стал накрапывать дождик, и он укрылся под ветвями ели, росшей у входа. Но каждые пять минут вылезал из своего укрытия и с завидным упорством и тайной ненавистью нажимал на кнопку звонка, словно давил какое-то вредное насекомое.
После отъезда Норы на Ньюстеда обрушилась масса неотложных дел. Он не предполагал, что смерть жены доставит ему столько хлопот. Слава Богу, что уехала эта не в меру любопытная девчонка, и что врач выдал, наконец, свидетельство о смерти. Эти неприятности уже позади, но осталось еще немало забот, связанных с похоронами и с вводом во владение имуществом.
Как только и с этим будет покончено, он тотчас отсюда уедет. И никто, конечно, не удивится, что муж покинул дом и городок, где скончалась его жена. Он скажет, что отправляется работать за границу, подобно многим англичанам после войны.
Здесь, где все его знают, ему не дадут спокойно жить. Прежде всего явится брат жены, Герберт Вэбстер, как только пронюхает о том, что случилось. Хорошо бы успеть скрыться от него. Герберт знал, что Альфред проигрывает на скачках крупные суммы из состояния жены, он с самого начала невзлюбил Альфреда, не доверял ему и восстанавливал против него Эдель. Под влиянием брата Эдель в последнее время тоже перестала доверять мужу. Когда Альфред Ньюстед предлагал ей вложить деньги в какое-нибудь дело или приобрести имущество, она всегда отвечала мягко, но непреклонно:
— Надо посоветоваться с Гербертом. Он знает, что делать с деньгами…
— А я, по-твоему, не знаю? — ворчал Ньюстед.
— Тебе не везет. Ни в делах, ни в игре. Герберт говорит, что некоторые люди рождаются неудачниками. Они — совсем не похожи на царя Мидаса, который каждую вещь мог превратить в золото…
С каждым днем Ньюстеду становилось все труднее управлять финансами жены, все чаще она отказывалась давать ему даже не слишком крупные суммы, когда ему позарез были нужны деньги. Эдель, конечно, рассказала Герберту о том, что Ньюстед фактически живет на ее средства, а брюзга Герберт всегда был против брака своей дорогой сестры с Альфредом Ньюстедом, которого считал лодырем и нахлебником. Но даже если это так, капризная Эдель тоже была не подарок…
Кроме Герберта, была еще одна особа, которая могла ему, Альфреду, отравить жизнь. Неподалеку от его дома в Чарлбери стоял дом мисс Гарриет Форбс, соседки, у которой он часто брал деньги в долг. Веселая и хитрая толстушка Гарриет никогда ему не отказывала и иногда даже помогала по хозяйству.
«Нет, надо бежать отсюда, — почти со страхом думал Ньюстед. — Эта ловкая мисс Гарриет Форбс за долги приберет к рукам и мой дом, и вещи, и наследство. А жениться еще раз — лучше в петлю. Эдель преподала мне хороший урок».
Когда миссис Ньюстед совсем слегла в постель, мисс Форбс стала проявлять особое внимание к соседям и не раз заходила в спальню к Эдель, угощая ее домашними пудингами. Эдель ей, однако, не симпатизировала и просила мужа не пускать соседку в дом.
Гарриет Форбс не обижалась и снова проникала в жилище Ньюстедов с яблочным пирогом или хрустящими вафлями.
— Вы — несчастный человек, — говорила она с добродушной улыбкой Альфреду. — Я не удивляюсь тому, что вы такой худой и бледный. С вашей сварливой нерасторопной женой вообще можно свихнуться или отдать Богу душу. Но я постараюсь научить вас жить…
Нет, Альфред Ньюстед решил как можно скорее убраться из Чарлбери. После похорон он тут же уедет, даже мебель не станет пока продавать. Позже можно будет распорядиться, чтобы диваны, столы и кровати перевезли на склад, если дом поспешат сдать в аренду. Сюда возвращаться нельзя.
Ньюстед с удовольствием расправил плечи. Еще два-три денечка надо потерпеть и быть начеку, а потом наступит спокойная и безмятежная жизнь.
Да, ему пришлось пережить трудные часы: неожиданное появление уже ненужной сиделки, сомнения врача… Слава Богу, неприятности позади. Но не все. Ему на память пришли слова из Евангелия, что-то вроде: «Надо перейти реку, только одну реку, и мы окажемся на земле обетованной».
Такой «рекой» для Альфреда Ньюстеда были похороны Эдель, но он надеялся преодолеть и эту трудность… если только не появится Герберт Вэбстер и не станет вставлять ему палки в колеса. Правда, у шурина не могло быть никаких улик против него, все обвинения будут основываться только на подозрениях, а одних подозрений недостаточно, чтобы суд лишил наследства и засадил человека в тюрьму.
Впрочем, даже если ты так же чист, как сам архангел Гавриил, неприятно оказываться под подозрением и оправдываться в суде на виду у публики: это очень подрывает престиж.
Ньюстеду вспомнились такие вошедшие в историю Англии лица, обвиненные в убийстве своих жен, как Гринвуд и Уоллес. Хотя их оправдали, они все равно потеряли общее уважение и авторитет. Англичане не склонны доверять мужьям, чьи довольно старые и мало привлекательные, но богатые жены вдруг ни с того ни с сего умирают во сне.
Альфред твердо решил, что похороны состоятся в четверг, и что надо договориться об этом с похоронным бюро. Ему пришло на ум, что не мешало бы еще раз обыскать письменный стол Эдели… Кто знает, нет ли там бумаг, которые следует уничтожить. А в пятницу обязательно надо уехать. Остальные распоряжения можно послать по почте своему адвокату, доверенному лицу. Получить наследство и жить припеваючи за границей — об этом можно было только мечтать.
Альфред Ньюстед ждал ближайшую пятницу, как человек, который вот-вот взлетит от радости на седьмое небо.
Итак, со свидетельством о смерти он отправился утром во вторник в фирму погребальных услуг Джевис-и-Джевис, находившуюся на улице Олт. Младший Джевис с привычной любезной улыбкой обещал тотчас направить в дом умершей сотрудника фирмы Хантера, чтобы составить список всего, что требуется для погребения.
Внимание и обходительность мистера Джевиса были так искренни и неподдельны, что Ньюстеду казалось, что хозяин фирмы готов преподнести и ему самому букет роскошных бумажных цветов и предложить бесплатно заказать для себя один из этих прелестных лакированных гробов.
Около одиннадцати утра Ньюстед уже вернулся домой. Открывая дверь, он услышал телефонный звонок. Это была Гарриет Форбс, которая сказала, что пять минут назад узнала о смерти Эдели.
— Сколько дел и забот свалилось на вашу голову, дорогой мистер Ньюстед. Хотя, с другой стороны, ваша жизнь станет теперь легче и беззаботнее. Для вас, пожалуй, это самый лучший выход из затруднительного положения. Не так ли?
— Видите ли, мисс Форбс… — Ньюстед не знал, что сказать.
— Я прекрасно все понимаю, мистер Ньюстед. Я хорошо знала вашу жену и даже не далее чем вчера навещала ее, хотя особой симпатии к ней не питала. Поблагодарите небо и займитесь делами. Мои деньги можете отдать мне немного позже. От чего она скончалась?
— От инфаркта, — ответил Ньюстед. — Доктор сказал, что от сердечных больных всегда можно ждать такие сюрпризы.
— Подробности меня не слишком интересуют, — небрежно заметила мисс Форбс. — Если хотите, я помогу вам…
— Нет, нет, — пробормотал Ньюстед. — Лучше потом, после похорон…
— Возможно, вы правы. Мне лучше не вмешиваться. Люди злы и подозрительны. Могут обвинить меня в корыстных намерениях или, того хуже — в смерти вашей супруги, — и Гарриет Форбс звонко расхохоталась.
— Извините, я сейчас очень занят, — сказал Ньюстед. — Мне надо разобраться в делах и посмотреть некоторые бумаги Эдели…
— А почему этим не займется ваш адвокат? Это его прямая обязанность. До скорого свидания, желаю удачи.
Ньюстеда охватило беспокойство. Не так-то легко отделаться от этой Гарриет Форбс. Хорошо еще, что сейчас удалось ее отвадить. Хотя, конечно, скоро она собственной персоной явится за деньгами.
