В любом случае Ньюстеду очень хотелось, чтобы Сэм Паркер не нашел Нору Дин. Доктор Ленгтон, конечно, может и не ответить на его расспросы, но этот настырный парень едва ли прекратит поиски.
У Альфреда Ньюстеда заметно испортилось настроение. Некоторым людям, думалось ему, почему-то страшно не везет в жизни, на каждом шагу какая-нибудь загвоздка. В последние сутки пришлось пережить столько волнений и неприятностей, что незначительная стычка с Сэмом уже представлялась Ньюстеду предвестником новых опасностей и даже провала всей затеи.
Слегка покачиваясь после двойного виски с бутербродом, заменившим обед, он направился в комнату, где лежала Эдель. Там должны были быть документы, которые он хотел найти. Эдель любила хранить письма и всякие бумаги. Она собирала и берегла их, как заядлый коллекционер, всегда записывала, на что потрачен каждый пенс, и выплачен ли самый ничтожный долг.
Альфред Ньюстед остановился на лестнице закурил сигарету; ему очень хотелось среди ее бумаг найти хотя бы несколько записок от Герберта Вэбстера. Он был уверен, что брат и сестра в последние месяцы активно переписывались, и что все его попытки изолировать Эдель, оградить от вредного влияния брата не увенчались успехом.
С другой стороны, ему надо было знать содержание писем на тот случай, если Герберт захочет предъявить ему какие-нибудь претензии. Нужно быть начеку.
И он, не без чувства суеверной боязни, перешагнул порог комнаты, где находилась Эдель, хотя пытался подбодрить себя мыслью о том, что мертвец не причиняет вреда, точнее сказать — мертвое окоченевшее тело. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что она уже никогда больше не будет вести по телефону долгие секретные переговоры с Гербертом, к которому всегда относилась с нежностью.
После бесед с Эделью Герберт обычно упрекал Альфреда в каком-нибудь проступке, в трате денег. Конечно, это брат внушил сестре мысль, что Гарриет Форбс заинтересована в ее болезни и, может быть, даже в смерти. Чтобы вместе с Альфредом завладеть ее богатством. Главным намерением Герберта было, конечно, желание окончательно рассорить Эдель с мужем, чтобы иметь полную возможность распоряжаться ее деньгами. Альфред был в этом уверен, но ему хотелось получить письменные доказательства. Здесь же, в этой комнате, происходили ссоры между Альфредом Ньюстедом и Гербертом Вэбстером.
— Наша жизнь с Эделью превратилась в ад только из-за твоего вмешательства! — кричал Ньюстед. — С самого начала ты стал моим врагом!
— Я этого не отрицаю, но без причины врагами не становятся, — отвечал Вэбстер. — Мне хорошо известно, что тебя интересует не моя сестра, а ее состояние. Всеми правдами, неправдами ты хочешь им завладеть.
— Так же, как и ты, — отрезал Ньюстед. — Из-за тебя Эдель перестала мне доверять. Ты настраиваешь ее против меня.
— Я желаю счастья своей сестре, — угрюмо заявил Герберт Вэбстер.
— Ты желаешь забрать в руки ее двенадцать тысяч фунтов стерлингов, — вопил Ньюстед. — Ты — холостяк и не признаешь, что брак — это своего рода коммерческая фирма, в которой оба супруга имеют равное право распоряжаться капиталом.
— Ишь чего захотел! Каждый основатель коммерческой фирмы вносит свою долю капитала, — возразил Вэбстер. — Я сейчас нашел нового партнера и должен сделать немалый взнос в фонд общего предприятия. А в вашем семействе Эдель одна внесла деньги, она умножает средства с моей помощью, а ты только тратишь их впустую. Я допускаю, что жена может помочь мужу, выручить, если ему не везет в делах, но я не позволю ей спасать тебя, если тебе не везет на скачках!
Лицо Герберта выражало презрение и возмущение, он не скрывал ненависть, которую испытывал к своему зятю. Ньюстед был уверен, что от него можно ожидать самого худшего: «Он постарается засадить меня в тюрьму, обвинить в убийстве…»
Ньюстед вдруг опять вспомнил, что до сих пор не сообщил Вэбстеру о смерти Эдели, и поспешил вниз по лестнице. Вошел в столовую и набрал лондонский номер телефона Герберта Вэбстера.
Трубку подняла прислуга и сообщила, что мистер Вэбстер уехал.
— Когда, по-вашему, он может вернуться?
— Не думаю, что он будет сегодня. А кто говорит?
— Его зять Ньюстед. Я должен передать ему кое-что о его сестре.
— Надеюсь, ей не стало хуже? — любезно осведомилась служанка.
— Ничего утешительного сказать не могу. Вы уверены, что он не вернется к ночи?
— Он уехал из Лондона, — объяснила женщина.
— Странно, что он не поставил меня об этом в известность.
— До сегодняшнего утра мистер Вэбстер как будто не собирался уезжать. Он только недавно позвонил мне, что его планы изменились.
— И не объяснил почему?
— Нет, он мне больше ничего не докладывал, — с некоторым нетерпением ответил женский голос.
Ньюстед подумал, что прислуга холостяков разговаривает так же дерзко и вызывающе, как хозяйки некоторых гостиниц.
— Значит, вы не знаете, когда он вернется? — продолжал настаивать Ньюстед. — Я все-таки думаю, что он вам сказал об этом.
— Обычно он сам не знает, когда возвратится из деловой поездки. Пока его нет, я живу у себя дома. Когда он возвращается, тут же меня извещает.
— Хорошо. Я позвоню в контору. Вероятно, там знают, где его отыскать.
В конторе Ньюстеду важным голосом ответила секретарша Вэбстера:
— Мистер Вэбстер отсутствует. Если вам угодно, можете сообщить мне о своем деле. Я постараюсь вам помочь.
— Я — не по делу, а по личному вопросу, — коротко ответил Ньюстед. — Говорит зять мистера Вэбстера, мне надо срочно с ним связаться. Вы не могли бы сказать мне, где его найти?
— Я не в состоянии ответить на ваш вопрос, — еще более церемонно отвечала секретарша. — Мы надеялись, что он вернется сегодня вечером, но он позвонил и предупредил, что его планы изменились, и что надо аннулировать заказ на номер в отеле для деловой встречи.
— В каком отеле?
— В «Гранд-отель Уолверхемптон».
— И вы аннулировали заказ?
— Конечно.
— Однако, — продолжал Ньюстед, стараясь говорить любезно, — мистер Вэбстер, может быть, еще что-нибудь сказал? Не уточнил ли, вернется он сегодня к ночи или нет?
— Он торопился и сообщил мне только то, что я вам сказала: вечером не вернется, и номер в отеле ему не нужен.
— Где же, черт побери, его разыскивать? — взорвался Ньюстед.
— Позвоните к нему домой, — посоветовала секретарша.
— Я уже звонил. Там тоже ничего не знают.
— Может быть, его пригласили в министерство?
— Как это министерство называется? Я всегда забываю…
— Лесной промышленности… — с удивлением ответила секретарша, не понимая, как можно забыть название такого важного учреждения.
— Постараюсь узнать там, — сказал Ньюстед. — Но неужели у вас в конторе никто не может мне помочь? У моего шурина, кажется, есть партнер. Так ведь?
— Нет, с тех пор как мистер Смит умер, делового партнера у него пока нет. Здесь находится его помощник, мистер Энсли, но ему тоже неизвестно, где мистер Вэбстер.
— Тогда нечего терять время на болтовню, — яростно проговорил Ньюстед.
Повесив трубку, он еще некоторое время стоял возле аппарата и размышлял:
«Почему Герберт никого не уведомил о месте своего пребывания? Хотя это на него очень похоже, однако не думаю, что внезапное изменение его планов вызвано только адвокатскими делами. Почему и куда он вдруг исчез?»
Ньюстед поднялся на второй этаж и подошел к двери в комнату Эдель. Теперь надо ждать прихода некоего Хантера из похоронного бюро Джевис-и-Джевис, чтобы распорядиться относительно погребения. Он вошел в комнату и огляделся.
Наверное, здесь найдется немало подтверждений того, что Герберт хочет упрятать своего зятя в тюрьму и с завидным терпением выслеживает и поджидает в засаде свою жертву, как удав кролика. С этими невеселыми мыслями Ньюстед осмотрел шкаф и стал рыться в ящиках письменного стола. В глубине одного из них он обнаружил шприц и дозу морфия. «Когда два года назад Эдель предприняла попытку самоубийства, она наверняка кололась морфием, — подумал Ньюстед. — Не исключено, что доктор Ленгтон это знал, хотя и молчал. Этому доктору тоже не очень-то можно доверять…»
Он положил шприц в карман, чтобы выбросить, но передумал и решил, что эта штука может еще пригодиться.
Громкий звонок у входной двери заставил его вздрогнуть. Кто это может быть? Герберт? Он попытался взять себя в руки и казаться спокойным. Волнение может все испортить и навлечь лишние подозрения. Тем более что волноваться не о чем: свидетельство о смерти у него в кармане. Снова задребезжал звонок, и Ньюстед пошел открывать, злобно ворча:
— А еще говорят, что дом англичанина его крепость… Чушь!
По крайней мере, в последние три дня он не мог укрыться в своем доме от людей.
