что более благоразумным для вас было бы…
— Пожалуйста, мистер Мейсон. Я отдаю себе отчет в том, что делаю, и предполагаю, что у шерифа на уме. Я хочу помочь ему пролить свет на это темное дело… В третьем часу утра я проснулась, ибо услышала…
— Что же вы услышали?
— Мне показалось, что кричала какая-то женщина, крик доносился над озером со стороны коттеджа Кашинга.
— И как вы поступили?
— Я очень тихо поднялась с постели, чтобы не беспокоить Карлотту. На цыпочках подошла к окну, увидела свет в доме Кашинга, но никого там не заметила и больше ничего не слышала. Было ужасно холодно, и я вернулась в постель.
— То есть ваша дочь была с вами?
— Да, и она спокойно спала.
— Хорошо, — проговорил шериф, потирая небритый подбородок. — Все это вроде вписывается в картину, вот только картина не соответствует фактам.
— Значит, ваше толкование фактов неверно, — спокойно заключила миссис Эдриан.
— Я немного обеспокоен этим делом, — сказал шериф. — У меня много обязанностей, некоторые не очень приятны. Прежде всего, почему вы посчитали необходимым сразу броситься сюда, к адвокату?
— Я скажу вам, почему «бросилась» к адвокату, — ледяным голосом сказала миссис Эдриан. — Я честно выложу свои карты на стол. Я знала, что моя дочь была на ужине у Кашинга. Поскольку я слышала крик, мне стало ясно, что там была и другая девушка. Я очень хотела выяснить, нельзя ли найти эту, другую девушку до того, как имя моей дочери будет втянуто в историю.
— Хорошо, это можно понять, — согласился шериф, все так же поглаживая подбородок.
— Вот я и пошла к мистеру Мейсону и попросила его нанять детективов, чтобы помочь вам найти нужные улики. Потому я и здесь.
— Что ж, это очень любезно с вашей стороны, миссис Эдриан. Я мог бы воспользоваться помощью такого адвоката, был бы даже признателен вам за это.
— Хорошо, — сказала она, не в состоянии полностью скрыть торжество в своем голосе. — Все это правда, и мистер Мейсон может это перепроверить.
Мейсон спокойно сообщил:
— К вашему сведению, шериф, я только что звонил Полу Дрейку из детективного агентства. Он сам летит сюда самолетом и будет здесь к вашим услугам.
— Что ж, прекрасно, — сказал шериф, — только я не думаю, что мне понадобится его помощь.
— Нет? — переспросил Мейсон.
— Нет. У меня есть собственные обязательства перед налогоплательщиками и в моем офисе.
— Конечно, — сказала миссис Эдриан, — вы вряд ли думаете, что застрахованы от ошибок. Вы сами сказали секунду назад, что…
— Одну минуту, — перебил шериф. — Прошу понять меня правильно. Вы очень можете мне помочь, если будете делать по-моему. Если мистер Дрейк намерен приехать и заняться расследованием, я буду только рад. И если он что-то обнаружит, то окажет мне большую услугу, когда придет и все мне расскажет. Но я не могу назначить этого городского детектива своим помощником, облечь своим доверием и информировать его обо всем, что мне станет известно.
— Конечно нет, — отозвался Мейсон. — Мы этого и не ждем, шериф. Мы попросим мистера Дрейка попытаться собрать улики, и, как только он сможет обнаружить и установить личность другой женщины, он тут же передаст вам эту информацию.
Шериф немного подумал, взглянул на Мейсона из-под густых бровей.
— И одновременно сообщит все это в газеты, как я предполагаю?
— Совершенно верно, — ответил Мейсон.
— Что ж, думаю, это подходит. Но я хотел бы получить эту информацию первым — и немного попридержать ее.
Мейсон ничего не сказал.
Шериф Элмор обернулся к миссис Эдриан.
— Знаете, миссис Эдриан, вы и Карлотта очень симпатичные люди. Вы из тех, кого я рад видеть в наших краях.
— Спасибо.
— Поэтому, — продолжал он, — я не хотел бы, чтобы вы солгали мне, что вовсе не выходили ночью из дому.
— Что вы имеете в виду?
— Дело вот в чем, миссис Эдриан. Не знаю, есть ли у вас какой-нибудь опыт по части следов и всего такого прочего. Но когда земля индевеет, по закону природы происходят определенные вещи. Например, мы установили, что прошлой ночью стало примораживать не раньше полуночи, и затем на земле образовалось словно белое покрывало. В воздухе было сыро, а, как вы понимаете, иней это не что иное, как замерзшая влага. Может быть, мистер Мейсон знает об этом больше меня, но факт тот, что иней покрывает любую поверхность абсолютно белым ковром.
— Ну и что? — спросила она.
— А то, что как только рассвело, мы очень отчетливо увидели женские следы, которые вели от вашего дома к дому Кашинга и обратно.
На лице миссис Эдриан отразился ужас.
— Я буду предельно откровенен с вами, миссис Эдриан, — продолжал шериф. — Мы обнаружили автомобиль со спущенной шиной, как и говорила ваша дочь, ярдах в двухстах от вашего дома, на обочине, где она его оставила.
Миссис Эдриан молчала.
— Мы сняли шину, чтобы установить причину прокола. Нашли осколок стекла.
— Ну и что? — отозвалась миссис Эдриан. — Осколок есть осколок. Я могу сказать, что тысячи и тысячи шин прокалываются на осколках стекла и…
— Секунду, — сказал шериф, пошарив в кармане и вытащив толстый осколок стекла. — Можете сами взглянуть, миссис Эдриан. Смотрите, какой толстый осколок, одна сторона со слоем серебра. Одним словом, это осколок старинного зеркала, которое разбилось, когда кто-то швырнул его в коттедже Кашинга. Оно разлетелось, ударившись об окно. Осколки полетели во двор и на пол в комнате… То есть этот осколок мог проколоть шину только в том случае, если автомобиль отъехал после того, как зеркало было разбито.
Вы утверждаете, что ваша дочь вернулась домой до полуночи. В это время еще не образовался толстый слой инея. И еще есть цепочка женских следов, ведущих от машины вашей дочери обратно к коттеджу Кашинга, затем снова к машине, а уж потом к вашему дому. Если эти следы что-нибудь значат, стало быть, ваша дочь возвращалась к дому Кашинга после прокола, затем снова к автомобилю и — домой.
Теперь я выкладываю карты на стол, миссис Эдриан. И я хочу знать ответы. Факты налицо, и я хотел бы выслушать ваше объяснение, я не выдвигаю никаких обвинений — пока. Я только излагаю вам эти факты. Ваше право соглашаться с ними или оспаривать.
— Мне кажется, — вставил Мейсон, — что пока миссис Эдриан расстроена и к тому же нервничает, было бы лучше отложить все дальнейшие разговоры. Шериф, думаю, что она поведала вам все, что знала.
Шериф заявил:
— Я хочу быть честным в этом деле. Они очень милые люди. Я хочу, чтобы они действительно оказались не замешаны в этом деле.
