Мейсон сдвинул шляпу на затылок и задумчиво почесал лоб.
– Если с того места виден дом, то и человек, стоящий сейчас у двери, может увидеть наши машины. Так что карманным фонариком пользоваться нельзя.
– Я уже думал об этом, – ответил Дрейк.
– Сделай вот что, Пол. Отметь это место и собери все, что можешь, в кулечек.
– Полиция не воспримет это как сокрытие улик?
– Это не сокрытие, а собирание улик, – возразил Мейсон. – Именно этим полиция и занимается.
– Но они все-таки могут додуматься до этого, и тогда нам будет туго.
– Могут, – согласился Мейсон. – Но взгляни на факты с другой стороны, Пол. Что будет, если по этой улице пройдет поливочная машина и смоет все в канализационный сток?
– Ну, хорошо, – все еще с сомнением произнес Дрейк. – Но мы должны сообщить об этом Дорсету.
– Дорсет захватил с собой Салли Медисон и отправился к Стаунтону. И не будь, черт возьми, таким щепетильным, Пол. Принимайся за дело и сделай все так, как я тебе сказал.
Дрейк все еще был в нерешительности.
– Не понимаю, зачем миссис Фолкнер нужно было ждать за углом в машине и появляться как раз в тот момент, когда к Фолкнеру приехали вы?
– Возможно, она к тому времени уже знала, что труп Фолкнера лежит в ванной, и хотела заручиться свидетелями. Это, в свою очередь, говорит о том, что она знала: туда приду я с Салли Медисон; а узнать это она могла только от Стаунтона. Он один знал, куда мы направляемся.
– Куда же он ей позвонил?
– Видимо, домой. Может быть, она уже была дома наедине с трупом, а когда узнала, что приедем мы, увидела в этом нечто вроде возможного алиби для себя. Знаешь, почти все вечера она проводит вне дома и возвращается приблизительно в то время, когда сегодня подъехали мы. И это опять наводит меня на мысль о Стаунтоне. Находясь у него в кабинете, я оттянул немного шторы на окне, чтобы с улицы был виден телефон. Я был почти уверен, что он сразу бросится к нему и позвонит человеку, который дал ему рыбок. Но он вместо этого просто погасил свет в кабинете. Возможно, в доме есть еще один телефонный аппарат. Или два телефона, или один спаренный. Надо обязательно проверить это по телефонной книге. Если я узнаю, что у Стаунтона зарегистрировано два телефона, то, значит, ему удалось провести меня. Хотел бы узнать адрес Элмера Карсона и поговорить с ним, прежде чем до него доберется полиция. А ты, Пол, займись содержимым пепельницы, собери все в кулек. Я поеду сейчас по бульвару и поищу бар или ресторан, откуда можно позвонить. Карсон живет где-то неподалеку. Я помню, Фолкнер говорил, что он занимает один из двух флигелей здания, а Карсон живет в нескольких кварталах оттуда.
– Ладно, – сказал Дрейк. – Тогда я съезжу в свое бюро, а минут через пятнадцать вернусь и соберу содержимое пепельницы.
– Хорошо. Дорсет не вернется раньше чем через полчаса. А оставшиеся здесь полицейские наверняка не догадаются осмотреть близлежащий район, чтобы выяснить, где миссис Фолкнер опорожнила свою пепельницу.
– Договорились. – Дрейк направился к своей машине.
Мейсон быстро выехал на главный бульвар. Вскоре он обнаружил ночной бар. Войдя в него, он заказал чашку кофе, попросил телефонную книгу и, к своему огорчению, обнаружил, что у Стаунтона имелось два телефона.
Полистав телефонную книгу, Мейсон нашел и имя Элмера Карсона. Он записал его адрес – Карсон жил в четырех кварталах от дома Фолкнера.
Немного поколебавшись, не позвонить ли Карсону, Мейсон все же решил не делать этого. Он заплатил за кофе, сел в машину и поехал к дому Карсона. Дом был погружен в темноту.
Выйдя из машины, Мейсон подошел к порталу и позвонил. Ему пришлось трижды нажать кнопку, прежде чем в передней наконец зажегся свет. Мгновение на фоне света виднелся силуэт человека в пижаме. Затем свет погас, и дом снова погрузился в темноту. Вспыхнул свет над порталом.
Из-за двери до Мейсона донесся голос:
– Что вы хотите?
Теперь Мейсон находился на свету и не мог увидеть человека за стеклянной дверью.
– Я хотел бы поговорить с мистером Элмером Карсоном.
– Черт возьми, вы действительно думаете, что сейчас подходящее время для этого?
– Я прошу прощения, но дело не терпит отлагательства.
– Что за дело?
Мейсон, хорошо понимая, что его голос отчетливо слышен в ночной тишине, внимательно посмотрел на соседние дома и сказал:
– Откройте дверь, и я скажу вам, в чем дело.
Человек, стоящий за дверью, ответил:
– Сперва скажите, а потом я открою. Помолчав мгновение, он добавил: – Может быть…
– Я пришел по поводу Харрингтона Фолкнера.
– А точнее?
– Он умер.
– А вы кто такой?
– Меня зовут Мейсон. Перри Мейсон.
– Адвокат?
– Да.
Свет над порталом погас. Вместо этого появился свет в холле. Мейсон услышал, как отодвигается засов, затем открылась дверь. И наконец он увидел человека, с которым разговаривал. На вид ему было года сорок два – сорок три. Это был плотный, начинающий лысеть человек. Обычно такие волосы еще можно умело зачесать, тогда залысины не будут видны, но сейчас, когда человек только что поднялся с постели, залысины и плешь виднелись довольно отчетливо. Тонкие губы были плотно сжаты, над верхней губой виднелись седоватые усики.
Человек поднял на Мейсона свои голубые глаза и коротко сказал:
– Входите и присаживайтесь.
– Вы Элмер Карсон? – спросил Мейсон.
– Да.
Карсон закрыл наружную дверь и провел Мейсона в аккуратно убранную комнату.
На столике стояла пепельница с окурками и два бокала. Здесь же валялась пробка от шампанского.
– Садитесь, пожалуйста, – повторил Карсон, запахивая халат. – Когда он умер?
– Точно не знаю, – ответил Мейсон. – Сегодня вечером.
– А что с ним приключилось?
– Этого я тоже не знаю. Но довольно беглый осмотр его тела подсказал мне, что он умер от огнестрельной раны.
– Самоубийство?
– Думаю, полиция придет к другому мнению.
– Значит, убийство?
– Видимо, да.
– Понятно, – задумчиво сказал Карсон. – Это неудивительно. Его многие ненавидели.
– В том числе и вы? – спросил Мейсон.
Карсон не сделал никакой попытки избежать взгляда адвоката.
– В том числе и я, – отрезал он сухо.
– За что вы его невзлюбили?
– Было много причин. И я считаю, мне не обязательно рассказывать вам об этом. Что вы хотели узнать от меня?
– Полагаю, вы поможете мне уточнить время его смерти, – сказал Мейсон.
– Каким образом?
– Сколько времени аквариумные рыбки могут жить без воды?
– Откуда мне знать, черт возьми! Эти золотые рыбки и так уже встали мне поперек горла.
– И тем не менее вы не посчитались с судебными издержками, чтобы оставить этих рыбок в своем бюро? – заметил Мейсон.
Карсон улыбнулся:
– Когда вступаешь в драку, всегда норовишь ударить противника в самое чувствительное место.
– А рыбки были для Фолкнера самым чувствительным местом?
– Кроме них, для него никого и ничего не существовало.
– Так почему же все-таки у вас вышел разлад?
– По разным причинам. А какое отношение имеет ваш вопрос о том, сколько времени могут жить золотые рыбки без воды, к смерти Фолкнера?
– Когда я увидел труп Фолкнера, – пояснил Мейсон, – на полу валялось несколько рыбок. Одна из них еще шевелила хвостом. Я поднял ее и бросил в ванну. Она проявила признаки жизни, а через несколько минут уже бодро плавала.
– Когда вы обнаружили труп? – спросил Карсон.
– Не я обнаружил его, – ответил Мейсон.
– А кто?
– Его жена.
– Давно?
– Наверное, с полчаса назад. Или немного больше.
– Вы были с его женой?
– Мы вместе вошли в дом.
Голубые глаза Карсона быстро заморгали. Он собрался было что-то сказать, но, видимо, передумал и вместо этого спросил:
– А где была его жена?
– Не знаю.
– Кто-то уже пытался убить его на прошлой неделе, – произнес Карсон. – Вы что-нибудь знаете об этом?
– Слышал.
– От кого?
– От Харрингтона Фолкнера.
– Во всей этой истории было нечто странное, – сказал Карсон. – Со слов Фолкнера выходит, что в него кто-то стрелял, когда он ехал в машине. Утверждает, что слышал револьверный выстрел и почувствовал, как пуля вошла в обшивку сиденья. Так, во всяком случае, он заявил полиции, но, приехав в контору после этого происшествия, ни словом не обмолвился мисс Стенли.
– Кто такая эта мисс Стенли? – спросил Мейсон.
– Секретарша-стенографистка в нашей конторе.
– Вы, надеюсь, расскажете мне, что произошло?
– Почему нет?! Я видел, как он подъехал на машине к нашему офису и, вынув нож, стал вспарывать обшивку переднего сиденья. В ту минуту я еще ничего не знал о покушении.
– Дальше.
– Потом я заметил, что он прошел к себе домой. Вы же знаете, он живет в одном из флигелей. Пробыл там минут пятнадцать. Должно быть, звонил в полицию. После этого появился в бюро. Он ни слова не сказал о случившемся, только был взволнован и рассеян больше обычного. Он вскрыл корреспонденцию, лежавшую у него на столе, прочел ее, потом положил все письма на стол мисс Стенли и встал позади нее, чтобы продиктовать кое-какие ответы на письма. Она обратила внимание на то, что рука его дрожала, но в остальном он был совсем такой же, как обычно.
