– Ну а что вы, Снежаночка, стали делать потом?
– Я вышла из номера. Дай, думаю, посмотрю, что на базе происходит. Где все. Где Нычкин.
– А зачем вам Нычкин-то нужен был? – с делано недоумевающим видом спросил Малютин.
Моделька словно споткнулась, непонимающе оттопырила губу, захлопала глазищами – и тут Варвара поняла, что Снежана происходит из той породы женщин, которые обожают стравливать мужиков. Обожает, когда из-за нее соперничают, ругаются, дерутся. Вообще-то, когда мужчины ради тебя соперничают, это все женщины, если честно, любят. Но некоторые экстремалки специально провоцируют мужиков на столкновения и драки. И балдеют от этого, словно самки-оленихи, в присутствии которых олени бьются друг о друга рогами, добиваясь права обладать ими. Вот и Снежана, кажется, хотела минувшей ночью спровоцировать драку между футболистами, своими поклонниками Нычкиным и Кондаковым, драчку в свою собственную честь. Так, во всяком случае, поняла ситуацию Варвара. Или Снежане удалось спровоцировать нечто большее – тихое и хладнокровное убийство?
– Так что же, нашли вы Нычкина? – переспросил Опер, потому что на предыдущий вопрос так и не дождался никакого ответа.
– Да нет… – растерянно сказала модель.
– А куда вы ходили?
– На кухню пошла.
– Зачем?
– Соку попить.
– А сюда, в телевизионную комнату, не заглядывали?
– Не-а.
– А, говорят, здесь ваш друг Нычкин был.
– Да, он мне тоже так сказал. Потом.
– А когда вы по базе ночью ходили, вы ничего не слышали? Шум, там, или шаги чьи-нибудь?
– Не-а, – ответила девушка, – все тихо было, – потом вздрогнула и добавила: – Как в гробу.
– Ну а потом? – буднично спросил Опер.
– Потом я в нычкинскую комнату вернулась. К Кондакову… Выгнать все-таки его решила.
Девушка запнулась.
– Так, и что же дальше? – поторопил Опер.
– И я… я все увидела, – прошептала Снежана.
– Вам что-нибудь особенное на месте убийства в глаза бросилось?
Девушка быстро замотала головой, и глаза ее наполнились слезами.
– А сколько вы, примерно, в комнате отсутствовали?
– Ну, не знаю… – пожала плечами модель, – может, десять минут.
– А может, двадцать?
– Может, и двадцать, – охотно согласилась Снежана. – Я сначала только томатный сок нашла, а я его не люблю… Стала во втором холодильнике апельсиновый искать. Пока то, пока се…
Итак, подумалось Варваре, хронология событий постепенно начинает выстраиваться. Если, конечно, моделька не врет, но было похоже на то, что она не врет. А если и подвирает, то по мелочам, а не по-крупному.
Значит, Нычкин вышел из своей комнаты, оставив там спящую Снежану, и спустя какое-то время к ней ввалился Кондаков. (Ну и нравы тут у них, у футболистов!) Затем Кондаков добился благорасположения Снежаны и, в свою очередь, уснул, не смущаясь тем, что пребывает в постели своего коллеги-недруга Нычкина. А когда девушка на десять-пятнадцать-двадцать минут покинула комнату, в нее вошел кто-то, хладнокровно зарезавший нападающего Кондакова. Но ведь… В мозгу Варвары смутно забрезжила идея.
Для того, чтобы Кондаков проник со своими сексуальными приставаниями к Снежане, ему надо было точно знать, что Нычкин покинул комнату, оставив девушку одну. И чтобы потом убийца спокойно добрался до спящего Кондакова, ему тоже надо было знать, что Снежана вышла, и тот остался в номере в одиночестве. Значит…
– Товарищ майор, – вклинилась Варя в паузу в допросе, который вел Опер, – надо бы составить схему: кто из футболистов где жил, по отношению к номеру, где произошло убийство. – И добавила: – Чтобы понять, кто из них что мог ночью слышать.
Майор вскинул голову на помощницу, а потом кивнул:
– Молодец. Правильно мыслишь, Варвара.
И тут в комнату заглянул следователь Костик.
– Товарищ майор, – обратился он к Малютину, – там к вам на допрос гражданин Карпов рвется.
– А что ему надо?
– Не говорит.
– Подождет, – махнул рукой Опер. – Ты мне вот что узнай: где вдова Кондакова? Ее зовут Анжела. Сообщили ей уже или нет?
Следак кивнул.
– Кажется, она в загранпоездке должна быть, – продолжил оперативник, – то ли на Багамах, то ли на Бали. Узнай, так ли это? И когда она приезжает?
– Хорошо, товарищ майор, – кивнул Костик.
Варвара удовлетворенно вздохнула. Ей казалось, что расследование взяло правильное направление и приобрело хороший ритм. Им уже многое стало известно, и представлялось, что осталось совсем чуть-чуть, чтобы узнать главное: кто же на самом деле зарезал центрфорварда Кондакова.
Она еще не знала, что через пару минут на базе произойдут удивительные события.
События, которые направят расследование совсем по другому пути.
Дерзкий побег
Из столовой, где находились футболисты, донесся крик. Его смягчили две двери и коридор, однако он все равно прозвучал громко, отчаянно, истошно: «Стой!»
Допрос Снежаны, проходивший в комнате отдыха, прервался.
Опер опрометью бросился к двери, оттолкнул по пути растерявшегося следователя Костика и дунул по направлению к столовой. Варя слышала, как забухали по коридору его башмаки. Снежана, сидящая в кресле, глазами испуганной овцы поглядела на Варю.
Из столовой долетел еще один возглас: «Стой, стрелять буду!»
Варя приняла решение мгновенно.
– Присмотри за ней! – крикнула она растерянному следаку, кивнув на модельку.
Сама же Варвара пронеслась мимо Костика и бросилась в сторону, противоположную столовой, – к выходу из главного корпуса базы. Ей показалось, что она верно поняла природу звуков, доносившихся из столовой: грохот растворяемого окна, звон стекла, крики «Стой!».
«Ох, и задаст мне Опер перцу, – мельком подумала она на бегу, – если я скумекала неправильно! А даже если правильно: по-любому за самоуправство всыплет! Ну и пусть!»
Варя пронеслась мимо постового сержанта, охранявшего двери корпуса, – тот, автомат за спиной, только растерянно глянул на нее.
Она вылетела сквозь две стеклянные двери на улицу, в сырую ночь.
Выскочив наружу, Варя поняла, что ее догадка оказалась правильной. Чья-то тень скользнула по площадке перед корпусом. А ярко освещенное окно столовой на первом этаже – оно выходило как раз на асфальтированную площадку – оказалось распахнуто настежь. В окне появился силуэт Опера – он вспрыгнул ногами на подоконник.
Площадка перед входом в жилой корпус базы была уставлена машинами. Черная «Волга», на которой они приехали, пара «раковых шеек» – на них прибыли милиционеры из райотдела, а также понтовая тачка, принадлежащая кому-то из игроков.
Тут Варвара увидела, как чья-то тень скользнула внутрь этого авто.
– Стой, стрелять буду! – закричала она.
Крик ее был очевидным блефом – стрелять по футболистам сборной команды она ни в коем случае не стала бы. Да и не из чего ей было стрелять.
Крутая иномарка завелась, ожила. Вспыхнули габаритные огни и фары.
В этот момент из высокого окна столовой выпрыгнул прямо на газон Опер. Споткнулся, подвернул ногу и, чертыхаясь, побежал, прихрамывая, к милицейским машинам.
А заграничное авто, ведомое, очевидно, кем-то из игроков, резко, с пробуксовочкой, визжа шинами, снялось с места и помчалось с дикой скоростью по подъездной дорожке по направлению к выезду с территории базы.
Опер доковылял к милицейским машинам. В них никого не было. И их шофер Евсеич, и менты были все внутри здания – на «объекте». Оперативник дернул ручку «Волги» – заперто. Чертыхнулся, подбежал к милицейской «шестерке». Рванул дверь. Та распахнулась.
Одновременно с Опером у машины оказалась Варя.
Опер скользнул внутрь, на водительское кресло.
– И ключи в зажигании! – воскликнул он. – Какие разгильдяи!
Варя безо всякого разрешения (и спросу!) распахнула пассажирскую дверцу и заняла место рядом с водителем. Опер усмехнулся: «И ты здесь!..» – но гнать ее не стал и повернул ключ зажигания. Стартер прокрутился, однако авто не завелось. Опер выругался. Между тем заграничная машина, на которой уезжал, несомненно, кто-то из футболистов, пронеслась по подъездной дорожке, ведущей к воротам, и исчезла из виду, заслоненная стволами белых патриотических березок.
Варвара припомнила географию базы – сейчас авто с игроком должно, судя по всему, уже подъезжать к въездным воротам. «Будем надеяться, что там его задержат», – мелькнуло у нее.
Двигатель милицейской «шестерки» схватился с третьего прокрута.
– А-а, раскочегарилась, керогазка! – торжествующе прокричал Опер и дернул с места ничем не хуже, чем игрок на своей модной иномарке.
Взвизгнули колеса, в салоне пахнуло жженым, то ли резиной, то ли маслом из горящего сцепления. Ускорение вдавило Варвару в сиденье.
С контролируемым заносом они прошли поворот и вылетели к проходной базы. В поле зрения появились ворота. Но… Надежда, что беглеца здесь остановили, не оправдалась. Шлагбаум оказался поднят. А по дороге, ведущей сквозь лесок, в сторону от базы, триумфально удалялся автомобиль, управляемый кем-то из игроков.
