Когда после ленча она пошла в свою палатку и переоделась в свежее парусиновое платье, эта мысль все еще беспокоила ее. Со вчерашнего вечера ее чувство к Реймонду оформилось в страстное желание защитить его. Конечно, это любовь – иначе не назовешь стремление любой ценой избавить возлюбленного от боли… Да, она любила Реймонда Бойнтона. Это была история о святом Георгии и драконе навыворот – Сара была спасительницей, а Реймонд – прикованной жертвой[29].
Ну а драконом, несомненно, являлась миссис Бойнтон, чье внезапное дружелюбие казалось Саре особенно зловещим.
Около четверти четвертого Сара вновь направилась к шатру.
Леди Уэстхолм сидела на стуле. Несмотря на жаркий день, на ней все еще была практичная твидовая юбка. На коленях у нее лежал доклад Королевской комиссии. Доктор Жерар разговаривал с мисс Прайс, которая стояла у своей палатки, держа в руке книгу под названием «Поиски любви», рекламируемую на обложке как захватывающую историю о страсти и взаимном непонимании.
– Не думаю, что лежать после ленча полезно для пищеварения, – объясняла мисс Прайс. – В тени шатра прохладно и приятно. Вам не кажется, что старой леди не следует сидеть на солнце?
Все посмотрели вверх. Миссис Бойнтон, как и вчера вечером, неподвижно восседала в позе Будды у входа в свою пещеру. Больше поблизости не было никого. Персонал лагеря спал. На некотором расстоянии виднелась удаляющаяся группа людей.
– На сей раз добрая мамаша позволила деткам развлекаться без нее, – заметил доктор Жерар. – Возможно, с ее стороны это очередной опыт изощренной жестокости.
– Я как раз об этом подумала.
– Какой же подозрительный ум у нас с вами! Давайте присоединимся к гуляющим.
Предоставив мисс Прайс ее увлекательному чтению, они нагнали остальных. Теперь молодые Бойнтоны выглядели веселыми и счастливыми.
Вскоре Леннокс и Надин, Кэрол и Реймонд, мистер Коуп с широкой улыбкой на лице и подошедшие Жерар и Сара уже болтали и смеялись вместе.
Ими внезапно овладело бурное веселье. Всем казалось, что это украденная радость, которой следует воспользоваться в полной мере. Сара не стала подходить к Реймонду – она шла впереди с Кэрол и Ленноксом. Доктор Жерар и Реймонд держались позади них, а Надин и Джефферсон Коуп шли чуть в стороне.
Но вскоре доктор Жерар начал говорить отрывисто и кратко – слова вырывались у него как-то спазматически. Внезапно он остановился.
– Тысяча извинений. Боюсь, я должен вернуться.
Сара посмотрела на него:
– Что-нибудь случилось?
– Лихорадка. Она началась уже после ленча.
– Малярия?
– Да. Я вернусь и приму хинин. Надеюсь, приступ будет не тяжелым. Это следствие пребывания в Конго.
– Может быть, мне пойти с вами? – предложила Сара.
– Нет-нет. У меня есть аптечка. Досадная помеха. А вы идите дальше.
Он быстро зашагал в сторону лагеря.
Сара нерешительно смотрела ему вслед, потом встретилась взглядом с Реймондом, улыбнулась ему и забыла о французе.
Некоторое время все шестеро – Сара, Кэрол, Леннокс, мистер Коуп, Надин и Реймонд – держались вместе.
Потом Сара и Реймонд отошли в сторону. Они взбирались на скалы, обходили каменные выступы и наконец присели отдохнуть в тени.
Наступившее молчание нарушил Реймонд:
– Как вас зовут? Я знаю, что ваша фамилия Кинг, но как ваше имя?
– Сара.
– Сара. Можно я буду вас так называть?
– Конечно.
– Расскажите мне что-нибудь о себе, Сара.
Прислонившись спиной к валунам, Сара поведала ему о жизни дома в Йоркшире[30], о своих собаках и о тете, которая ее вырастила.
Реймонд, в свою очередь, бессвязно рассказал ей о себе.
И вновь наступила пауза. Они сидели, взявшись за руки, словно дети, ощущая полное удовлетворение.
Когда солнце стало клониться к закату, Реймонд зашевелился.
– Пойду назад, – сказал он. – Нет, не с вами. Я хочу вернуться один. Мне нужно кое-что сделать – тогда я докажу себе, что я не трус, и мне не будет стыдно просить вас о помощи. Она мне понадобится. Возможно, мне придется одолжить у вас денег.
Сара улыбнулась:
– Я рада, что вы реалист. Можете на меня рассчитывать.
– Но сначала я должен сделать это сам.
– Что именно сделать?
Мальчишеское лицо внезапно стало суровым.
– Доказать свою смелость. Теперь или никогда.
Он резко повернулся и зашагал прочь.
Сара снова прислонилась к валуну, наблюдая за его удаляющейся фигурой. Что-то в словах Реймонда смутно встревожило ее. Он выглядел таким серьезным и напряженным. Она пожалела, что не пошла с ним, но тут же упрекнула себя за это. Реймонд хотел остаться один, чтобы испытать недавно обретенное мужество. Это было его право.
Но она молилась, чтобы смелость не покинула его.
Солнце уже садилось, когда Сара подходила к лагерю. В тусклом свете она разглядела мрачный силуэт миссис Бойнтон, все еще сидящей у входа в пещеру. Сара поежилась при виде этой неподвижной фигуры…
Быстро пройдя по тропинке внизу, она вошла в освещенный шатер.
Леди Уэстхолм вязала голубой джемпер – моток шерсти свисал с ее шеи. Мисс Прайс расшивала скатерть анемичными светло-голубыми незабудками, одновременно слушая лекцию о реформе законов о разводе.
Слуги входили и выходили, готовя ужин. Бойнтоны читали, сидя в шезлонгах в дальнем конце шатра. Появился исполненный достоинства Махмуд и стал упрекать свою группу. Он запланировал приятную прогулку после чая, но в лагере никого не оказалось. Теперь вся программа нарушена. А он рассчитывал на поучительную экскурсию с целью осмотра образцов набатейской архитектуры.
Сара спешно заверила его, что они отлично провели время, и пошла в свою палатку умыться перед ужином. По пути назад она остановилась у палатки доктора Жерара и громко окликнула его.
Ответа не последовала. Сара откинула полог и заглянула внутрь. Доктор неподвижно лежал на койке. Сара бесшумно удалилась, надеясь, что он спит.
К ней подошел слуга и указал на шатер. Очевидно, ужин был готов. Сара вновь зашагала к шатру. Все уже собрались вокруг стола, за исключением доктора Жерара и миссис Бойнтон. Слугу послали сообщить старой леди, что ужин подан. Внезапно снаружи послышался шум – двое испуганных слуг вбежали в шатер и возбужденно заговорили с драгоманом по-арабски.
Махмуд огляделся вокруг и вышел. Сара, повинуясь импульсу, последовала за ним.
– Что случилось? – спросила она.
– Старая леди, – ответил Махмуд. – Абдул говорит, что она заболела – не может сдвинуться с места.
Сара ускорила шаг. Следом за Махмудом она вскарабкалась на скалу, подошла к покоящейся на стуле фигуре и притронулась к пухлой руке, пытаясь нащупать пульс.
Когда Сара выпрямилась, ее лицо было бледным.
Она поспешила назад к шатру и задержалась в проходе, глядя на группу в дальнем конце стола. Она заговорила, и собственный голос показался ей резким и неестественным.
– Я очень сожалею. – С усилием Сара заставила себя обратиться к главе семьи – Ленноксу. – Ваша мать умерла, мистер Бойнтон.
Словно издалека, она наблюдала за лицами пятерых человек, для которых это сообщение означало обретение свободы…
Полковник Карбери улыбнулся своему гостю и поднял бокал:
– Ну, за преступление!
Глаза Эркюля Пуаро блеснули, выражая согласие с уместностью тоста.
Он прибыл в Амман с рекомендательным письмом к полковнику Карбери от полковника Рейса[31].
Карбери было интересно повидать всемирно известного детектива, чьи таланты так превозносил его друг и коллега по Интеллидженс сервис[32].
«Лучший пример психологической дедукции, какой только можно найти!» – писал Рейс о разгадке убийства Шайтаны[33].
– Мы должны постараться показать вам местные достопримечательности, – сказал Карбери, подкручивая седеющие щетинистые усы.
Это был коренастый, не слишком опрятный мужчина среднего роста, с солидной лысиной и младенчески наивными голубыми глазами. Он нисколько не походил на военного, не будучи ни особо бдительным, ни ярым поборником дисциплины. Тем не менее в Трансиордании[34] он являл собой власть.
– Например, Джераш, – продолжал Карбери. – Хотите там побывать?
– Меня интересует абсолютно все!
– Да, это единственно правильное отношение к жизни. – Полковник сделал паузу. – Скажите, с вами когда-нибудь случалось, чтобы ваша профессия следовала за вами?
– Pardon?
– Ну, допустим, вы едете куда-то отдохнуть от преступлений, а вместо этого находите очередной труп?
– Случалось, и не раз.
– Хм… – рассеянно произнес полковник Карбери. – У меня как раз имеется труп, который меня беспокоит.
– В самом деле?
– Да. Здесь, в Аммане. Престарелая американка отправилась в Петру с семьей. Утомительное путешествие, необычная для этого времени года жара и больное сердце сделали свое дело – старуха сыграла в ящик.
