в крайнем случае…
После этого Томми опять потерял нить разговора, однако немного погодя то ли те двое повысили голос, то ли уши Томми приспособились к их шепоту, он снова начал разбирать, о чем они говорят. И два слова, произнесенные Борисом, подействовали на него, как удар электрического тока: «мистер Браун».
Виттингтон вроде что-то возразил, но блондин рассмеялся:
— Почему бы и нет, друг мой. Весьма респектабельная фамилия и такая распространенная! Не по этой ли причине он ее и выбрал? Мне бы очень хотелось встретиться с ним… с мистером Брауном!
Посуровевшим голосом Виттингтон ответил:
— Как знать? Возможно, вы с ним уже встречались.
— Ну да! — воскликнул Борис. — Детские сказочки, басни для полиции. Знаете, какой я иногда задаю себе вопрос? Не выдумка ли это местных патриотов? Средство, чтобы нас запугивать? А если так оно и есть?
— А если не так?
— Хотелось бы знать… правда ли, что он с нами, среди нас, но знают его лишь немногие избранные? В таком случае он хорошо умеет хранить свою тайну. И идея удачная, несомненно! Мы никогда ни в чем не можем быть уверены. Мы смотрим друг на друга: один из нас мистер Браун. Но кто? Он отдает приказ — но он же его и выполняет. Он среди нас, он один из нас, и никто не знает, кто он…
Русский замолчал, заставив себя вернуться к действительности, и взглянул на часы.
— Да, — сказал Виттингтон, — нам пора.
Он подозвал официантку и попросил счет. Томми последовал его примеру и через минуту уже спускался по лестнице.
Выйдя на улицу, Виттингтон подозвал такси и велел шоферу ехать на вокзал Ватерлоо [33].
Такси здесь было хоть отбавляй, и в следующую секунду еще одно затормозило рядом с Томми.
— Следуйте вон за тем такси, — сказал молодой человек, — не выпускайте его из виду.
Пожилой шофер не проявил к его словам ни малейшего интереса, только что-то буркнул в ответ и опустил флажок. Все шло как по маслу, и такси Томми остановилось у входа на вокзал прямо за такси Виттингтона. И в кассу Томми встал прямо за Виттингтоном. Тот взял билет первого класса до Борнемута [34]. Томми сделал то же. Выйдя из кассы, он услышал, как, взглянув на вокзальные часы, Борис произнес:
— Еще рано, у вас в запасе целых полчаса.
Томми задумался. Ясно, что Виттингтон поедет один, а Борис останется в Лондоне. Иными словами, он должен выбрать, за кем следить дальше. Не может же он раздвоиться… Хотя… Он тоже взглянул на часы, а затем на табло. Борнемутский поезд отходил в 15.30. Стрелки часов показывали десять минут четвертого. Виттингтон с Борисом прохаживались у газетного киоска. С опаской на них поглядев, Томми юркнул в ближайшую телефонную будку. Он не стал тратить время на поиски Таппенс — скорее всего, она не успела вернуться. Однако у него был в запасе еще один союзник. Он позвонил в «Ритц» и попросил соединить его с Джулиусом Херсхейммером. В трубке щелкнуло, зажужжало. А если американца не окажется в номере? Раздался еще один щелчок, и знакомый голос произнес: «Алло!»
— Херсхейммер, это вы? Говорит Бересфорд. Я на вокзале Ватерлоо. Выслеживаю Виттингтона и еще одного. Времени объяснять нет. Виттингтон уезжает в Борнемут, поезд пятнадцать тридцать. Вы успеете?
— Само собой!
В трубке зазвучал сигнал отбоя. Томми повесил ее со вздохом облегчения. Расторопность американца он успел оценить, и нутром чувствовал, что Джулиус не опоздает.
Виттингтон и Борис все еще прогуливались возле киоска. Если Борис решил проводить своего приятеля, то все в порядке. Тут Томми задумчиво сунул руку в карман. Хотя ему и была обещана carte blanche [35], он еще не приобрел привычки носить с собой значительные суммы. После того, как он взял билет первого класса до Борнемута, у него осталось лишь несколько шиллингов. Ладно, авось Джулиус явится с туго набитым бумажником.
А большая стрелка все ползла и ползла по циферблату: 15.15, 15.20, 15.25, 15.27… Неужели не успеет? 15.29…
Двери купе захлопывались [36]. На Томми накатила холодная волна отчаяния, и в этот момент на его плечо легла тяжелая ладонь.
— Вот и я, дружище! Ваши дорожные правила — это черт знает что! Ну-ка, где эти бандиты?
— Вон Виттингтон. На ступеньках вагона. Смуглый толстяк. А иностранец, с которым он разговаривает, — это второй.
— Усек. Кто из них мой?
Томми был готов к этому вопросу и ответил тоже вопросом:
— А деньги у вас с собой есть?
Джулиус мотнул головой, и Томми похолодел.
— Долларов четыреста, не больше, — виновато объяснил американец.
Томми с облегчением выдохнул.
— Черт бы вас, миллионеров, побрал. Человеческого языка не понимаете. Живо на поезд, вот билет. Ваш — Виттингтон.
— Мой так мой! — без особого энтузиазма буркнул Джулиус и прыгнул на подножку двинувшегося вагона. — Пока, Томми!
Поезд набирал ход. Томми перевел дух и покосился на Бориса, который шел теперь ему навстречу. Томми пропустил его, развернулся и возобновил слежку.
Борис спустился в метро и доехал до Пикадилли-Серкус. Там он свернул на Шефтсбери-авеню [37] и нырнул в лабиринт переулков Сохо. Томми следовал за ним на почтительном расстоянии. В конце концов они достигли грязноватой площади. Обшарпанные ветхие дома вокруг выглядели зловеще. Борис стал озираться по сторонам, и Томми отступил под укрытие ближайшего подъезда. Площадь была пустынна. К ней вела только одна улочка, и машины туда не сворачивали. Настороженный вид Бориса воспламенил воображение Томми. Притаившись в подъезде, он видел, как тот, поднявшись по ступенькам самого мрачного дома, несколько раз резко стукнул в дверь, не подряд, а с паузами. Дверь тут же открылась, Борис что-то сказал и вошел. Дверь сразу захлопнулась за ним.
И вот тут Томми сплоховал, поддавшись азарту. Всякий разумный человек на его месте стал бы терпеливо ждать, пока тот не выйдет на улицу. Да, именно так следовало бы поступить и Томми. Он же, вопреки обычному своему благоразумию, ринулся вслед. У него в голове (как он объяснял впоследствии), словно что-то щелкнуло: не раздумывая, он взбежал по ступенькам и постучал, сделав нужные, как он надеялся, паузы.
И опять дверь немедленно распахнулась. Перед ним вырос человек, подстриженный ежиком и с угрюмо-злобным лицом.
— Ну? — пробурчал он.
И только в эту секунду Томми понял, какую он сотворил глупость. Однако времени для раздумий не было, и он выпалил первое, что пришло ему в голову.
— Мистер Браун? — спросил он.
К его удивлению, человек с ежиком посторонился.
— Наверх! — Он указал большим пальцем через плечо. —
