вашем ужасном разочаровании, — тихо заметил мой друг.
Какое-то время я смотрел на него, на его спокойное и несколько виноватое лицо, а потом энергично тряхнул головой.
— Да ну вас, Холмс! Чтобы вы понимали в любви! Это все-таки не пепел от сигарет!
В этот момент в гостиную вошла миссис Ходсон.
— Джентльмены, — все также степенно произнесла она, — ужин готов. Подавать?
— Конечно, дорогая миссис! — тут же воскликнул Холмс, мгновенно меняя свое лицо с растерянно-удрученного на вежливо-спокойное. — Мы в нетерпении его ждем.
И наша хозяйка вскоре принесла ароматную утку, запеченную в духовке с яблоками и рисом.
За ужином мы разговаривали о любви и о женщинах вообще.
Судя по выражению лица Холмса, мой друг решил, что я серьезно заболел, и пытался тактично меня успокоить. И меня это откровенно забавляло.
Я никак не мог успокоиться. Все время Кора Мюррей стояла перед моим взором. Особенно как трепетали ее длинные пушистые ресницы, когда она смотрела на меня, и — еще более особенно — как она откусывала этот треклятый кекс! Вид ее белоснежных зубов, волнующе открывающийся ротик приводили меня в странное исступление!
Вскоре солнце скрылось за домами. У нас в гостиной заметно потемнело.
— Подремлем, или что-нибудь почитаем? — вдруг поинтересовался Холмс.
Я с некоторым удивлением посмотрел на него.
— В том смысле, что газ стоит денег, — пояснил Холмс недовольным тоном — для него все это было очевидным. — Денег, которых в настоящий момент у нас нет.
— Почитаем, — тем не менее ответил я — сидеть в темноте мне не доставляло удовольствия.
Холмс кивнул, потянулся и включил газовый светильник. Стало гораздо светлее.
— Благодарю вас, — невольно кивнул я.
— Вы себя еще возненавидите за это решение, — хмыкнул Холмс. — Когда наступит время платить по счетам.
Я ничего не ответил, молча уткнувшись в книгу, которую я в настоящий момент читал — такая книга всегда лежала на камине.
Было почти одиннадцать, когда на пороге гостиной возникла заспанная Мисс Хадсон.
— Господа, к вам явно полицейский, — спокойно сообщила она. — И скорее всего — инспектор. Впустить?
— Впустите, пожалуйста, — сказал Холмс и из-за миссис Хадсон выдвинулась угловатая фигура инспектора Лестрейда в клетчатом пальто. А сама хозяйка ушла спать.
— Добрый вечер, джентльмены, — сухо поздоровался вновь прибывший.
— Добрый вечер, — произнес Холмс. — Хоть мы с вами и встретились пару раз, но у меня в гостях вы впервые.
Он снял пальто и повесил его на крючок рядом с моим.
— Я понял, что вы имели в виду, мистер Холмс, — сказал он, поворачиваясь от вешалки. — В полночь на дежурство перед домом заступит констебль. И о разбитом окне тоже не беспокойтесь; в дом можно будет пробраться, не тревожа жильцов, — добавил он, взяв стул и приблизившись к камину.
Холмс удовлетворенно потер руки.
— Отлично, великолепно! У вас талант досконально выполнять… э-э… самые деликатные поручения, — тепло заметил он. — Ну а пока одна-две трубки помогут нам скоротать оставшееся время. Считаю, для нашего плана будет фатальной ошибкой, если мы займем позиции до наступления полуночи. А теперь берите-ка стул и попробуйте вот этот табачок. А мистер Ватсон попытается доказать вам, чем отличается от того, который курит он сам.
Вечер мы проводили весьма приятно. Шерлок Холмс находился в приподнятом и добродушном настроении. Он терпеливо выслушал рассказ инспектора о банде французских фальшивомонетчиков, чьи действия угрожали стабильности луидора. Затем и сам побаловал Лестрейда весьма хитроумной теорией о влиянии рунических знаний на развитие кланов в северной и северо-западной Шотландии.
А я все это время был в сильнейшем нетерпении — так хотелось снова увидеть Кору!
Время от времени мне хотелось тайно выскользнуть из квартиры и уехать самому, и я придумывал море отговорок чтобы покинуть гостиную. Но каждый раз сдерживал свое нетерпение. Наконец я взял себя в руки и переключился на эту странную таинственность моего друга.
— Холмс! — наконец воскликнул я. — Может вы мне объясните, на кого мы собираемся устроить засаду?
— Да, кстати, Холмс, мне тоже будет интересно послушать! — поддержал меня Лестрейд.
Холмс внимательно посмотрел на нас обоих.
— Я не скажу, кого подозреваю, — решительно ответил он. — Вдруг я окажусь неправ? И это будет некрасиво. Поэтому действуем по факту — кто зайдет ночью, тот и убийца. Хотя надо будет еще посмотреть на его поведение — мало ли что.
— Холмс, а что вы ожидаете? — поинтересовался инспектор.
— Некоторых его определенных действий, — уклончиво ответил он.
И я понял, что большего от него мы не добьемся.
Бой часов, возвещающих о наступлении полуночи, вернул нас к реальности.
Холмс быстро встал с кресла и подошел к письменному столу. Выдвинул ящик. В кровавом свете газового светильника я заметил, как мрачно и сосредоточенно было его лицо. Холмс достал из ящика тяжелую дубинку.
— Вот, суньте-ка в карман, Ватсон, — сказал он, протягивая мне это орудие. — Ибо я уверен, наш подозреваемый склонен к насилию. А теперь, мистер Лестрейд, поскольку миссис Хадсон уже, наверное, в постели, давайте спустимся потихоньку и поймаем первый же экипаж, — добавил Холмс, захватив с собой маску, которую он сунул в бумажный пакет.
Лестрейд первым открыл двери гостиной.
— Инспектор, — прошептал Холмс, — две ступеньки скрипят — четвертая и последняя.
— Я знаю, — недовольно ответил инспектор.
Тихо, чтобы не разбудить миссис Хадсон, мы спустились друг за другом, добросовестно обходя скрипучие ступеньки, которые слабо освещались светом от уличного газового фонаря, проникавшем к окно.
Я, следуя за инспектором, замер, когда вдруг замер и он. Тихо щелкнул замок и наружная дверь открылась, впуская в темную прихожую скудный свет уличных газовых фонарей.
Мы поспешно вышли наружу, в ночную прохладу и свежесть, ударившую нам в лицо. Холмс также аккуратно прикрыл дверь. Я в это время молча направился направо. В сотне ярдов от нас на перекрестке в ночное время обычно кучковались кебы. И действительно, в сумеречной дымке — не все фонари горели — я разглядел пару затаившихся сонных кебов. Мои спутники, судя по шагам — старались догнать меня.
Я подошел к ближайшему экипажу. Решительно распахнул дверь.
— Подъем, — сказал я в темноту.
— Да я и не сплю, сударь, — тут же послышался невнятный ответ и наружу, на мостовую, вылез вполне осоловевший кебмен и еще более сонно полез к себе на рабочее место.
— Вот и отлично, — сказал я, оборачиваясь к своим спутникам. — Экипаж подан! — взмахнул я рукой.
— Джон, тебе бы в театр… — тихо засмеялся Холмс, проходя мимо меня и улыбаясь. — Зря ты подался в медицину.
Идущий позади него инспектор тоже приглушенно рассмеялся,
