— Понимаю, — кивнул Пуаро. — Но я ведь не сказал, что считаю её убийцей. Это просто предположение, вот и все.
— Интересный случай, — задумчиво пробормотал докто, покачав головой. Предположим, что Леверсон не виновен. Кто ещё мог его убить — леди Аствелл, Хамфри Нейлор…даже Лили Маргрейв.
— И ещё один человек, о котором вы забыли, — тихо сказал Пуаро. — Это Виктор Аствелл! Если верить его словам, он сидел у себя, открыв дверь нараспашку, и поджидал, когда Чарльз Леверсон поднимется к себе в спальню. Но ведь это только его собственные слова, вы меня понимаете?
— Это тот самый парень, который, чуть что, взрывается, будто бочка с порохом? — спросил доктор. — Тот, о котором вы рассказывали?
— Именно так, — кивнул Пуаро.
Доктор поднялся.
— Ну что ж, мне пора возвращаться. Не забудьте дать мне знать, когда что-то станет известно, хорошо, Пуаро?
Как только дверь за доктором захлопнулась, Пуаро позвонил в колокольчик и на пороге появился Джордж.
— Чашку питательного отвара, Джордж. Мои нервы на пределе.
— Конечно, сэр, — поклонился Джордж. — Сию же минуту приготовлю.
Не прошло и десяти минут, как слуга внес чашку с дымящимся отваром и протянул её хозяину. Пуаро поднес её к лицу и с наслаждением вдохнул тошнотворный запах. Прихлебывая маленькими глотками отвар, он принялся рассуждать вслух.
— Сколько разных наций в мире, столько же и способов охоты. Возьмем, к примеру, охоту на лис — на них охотятся с собаками. Охотники на лошадях кричат, собаки лают и несутся вперед — одним словом, состязание на скорость. Лично я никогда не устраивал засады на оленей, но догадываюсь, что в этом случае приходится проводить долгие часы в засаде, а это чрезвычайно вредно для желудка. Мой приятель Гастингс часто мне рассказывал, как это происходит. Но мы с вами, Джордж, не можем воспользоваться ни одним из этих методов. Давайте-ка лучше возьмем пример с домашней кошки. Много-много часов подряд она терпеливо лежит возле мышиной норки, не шелохнется, не двинется с места, но не уйдет.
Пуаро вздохнул и протянул Джорджу пустую чашку.
— Я просил вас захватить все необходимое, чтобы провести пару дней в деревне. Завтра, мой добрый Джордж, вам придется поехать в Лондон и привезти сюда то, что мне понадобится очень скоро.
— Очень хорошо, сэр, — по своему обыкновению бесстрастно пробормотал Джордж.
Постоянное пребывание Пуаро в Мон-Репо раздражало многих. И Виктор Аствелл не упустил случая напомнить об этом своей невестке.
— Все это, конечно, замечательно, Нэнси. Но ты ведь даже не представляешь, на что способны подобные люди. Он здесь неплохо проводит время. Уверен, что наш маленький приятель рассчитывает задержаться здесь не меньше, чем на месяц, при этом сдирая с тебя за свои драгоценные услуги по две гинеи в день.
Ответ леди Аствелл был ясным и недвусмысленным — она довольно откровенно дала понять, что вполне в состоянии сама разобраться в собственных делах.
Лили Маргрейв изо всех сил старалась скрыть, что и ей Пуаро уже действует на нервы. Поначалу она решила, что Пуаро поверил её рассказу. Но теперь в её душу стали понемногу закрадываться сомнения.
А Пуаро был неутомим. Энергия била в нем ключом, и он буквально не давал им ни минуты покоя. На пятый день своего пребывания в доме он притащил в столовую небольшой дактилоскопический блокнот. Конечно, проделка его выглядела довольно грубой — никто не сомневался, что это всего лишь способ получения отпечатков пальцев всех обитателей Мон-Репо. Но как бы то ни было, а возражений не было — отказаться никто не посмел. Но после того, как маленький бельгиец ушел спать, Виктор Аствелл дал волю своему возмущению.
— Черт побери, ты понимаешь, что это значит, Нэнси?! Он подозревает одного из нас!
— Не говори глупостей, Виктор!
— Ну хорошо, тогда скажи мне, для чего он все это затеял!
— Мсье Пуаро знает, что делает, — не моргнув, заявила леди Аствелл и с торжествующим видом взглянула на секретаря.
В другой раз Пуаро продемонстрировал, как обнаружить отпечатки ног с помощью большого листа бумаги. На следующее утро, пробираясь своей бесшумной кошачьей походкой в библиотеку, Пуаро чуть ли не до смерти перепугал Оуэна Трефузиса. При виде маленького бельгийца тот подскочил в кресле, как подстреленный.
— Прошу прощения, мсье Пуаро, — пролепетал он, — но мы все сейчас в таком напряжении…
— Да что вы говорите? — с невинным видом спросил Пуаро.
— Честно признаюсь вам, — сказал секретарь, — до сих пор я был уверен, что Чарльз Леверсон уже изобличен, и в его виновности нет никаких сомнений. Но, похоже, у вас другое мнение.
Пуаро замер, глядя в окно. Внезапно он резко обернулся.
— Я хочу кое-что сказать вам. Но учтите, мистер Трефузис, это строго между нами!
— Да?
Но Пуаро, похоже, не спешил. По лицу его было видно, что он колеблется. Наконец он решился, но как раз в тот момент, когда он открыл рот, внизу громко хлопнула входная дверь. Для человека, собиравшегося доверить другому какую-то важную тайну, он говорил как-то нарочито громко, так что почти заглушил звук чьих-то шагов, раздавшихся в эту минуту в холле.
— Так вот что я хочу сказать вам по секрету, мистер Трефузис. В ходе моего расследования открылись новые факты. Скоро я докажу, что в ту минуту, когда мистер Чарльз Леверсон вошел в кабинет сэра Рубена в «Башне», его дядя был уже мертв.
Секретарь уставился на него, как на сумасшедшего.
— Но что это за новые факты? И почему никто из нас об этом не знал?
— Ну, так скоро узнаете, — с таинственным видом пробормотал маленький сыщик, — А пока что эта тайна известна только вам и мне.
Он бесшумно выскользнул из комнаты и едва не сшиб с ног Виктора Аствелла.
— Только что приехали, мсье?
Аствелл кивнул.
— Дьявольски мерзкая погода, — наконец пробормотал он, с трудом переводя дыхание. — Холод собачий, а ветер прямо валит с ног.
— Ах, вот, значит, как, — глубокомысленно пробормотал Пуаро. — Ну, выходит, сегодня лучше посидеть дома. Я ведь, как большой кот — в холодную погоду предпочитаю греться у огня.
— Итак, в бой, мой добрый Джордж! — с торжествующим видом потирая руки, в тот же самый вечер сказал он своему верному слуге. — Я своего добился — они все, как на иголках! Да, мой дорогой Джордж, эта роль не каждому по плечу — роль кота, стерегущего мышку. Ведь приходится все время ждать, ждать терпеливо, но зато это приносит великолепные плоды, да, да! И будем надеяться, что уже завтра мы их увидим!
На следующий день Трефузису пришлось отправиться в город по делам. Так уж вышло, что им с Виктором Аствеллом пришлось ехать одним поездом. Не успели они закрыть за собой дверь, как Пуаро развил лихорадочную деятельность.
— Ну-ка, Джордж, поторопись, нам ещё многое надо успеть. Если горничная попытается войти в эту комнату, постарайся как-то отвлечь её. Не важно, как. Можешь рассыпаться в комплиментах, Джордж, но сделай все, чтобы она осталась в коридоре, — велел Пуаро.
Первым делом он пробрался в комнату секретаря и принялся методично её обыскивать. Маленький бельгиец обшарил все — ни одна полка в шкафу, ни один даже самый маленький ящик письменного стола не остались незамеченными. После этого Пуаро кое-как побросал все обратно и объявил, что покончил с обыском. Джордж, застывший на пороге, словно часовой на посту, деликатно кашлянул.
— Прошу прощения, сэр…
— Да, мой добрый Джордж?
— Ботинки, сэр. Вот та коричневая пара стояла на второй полке, а под ней — пара лакированных. Вы поменяли их местами, когда ставили обратно.
— ЧУдесно! — воздев руки к небу, воскликнул Пуаро. — Просто великолепно! Но не будем тратить время на такие пустяки. В конце концов, мой дорогой Джордж, это не так уж важно. Мистер Трефузис вряд ли обратит внимание на подобную мелочь.
— Как скажете, сэр, — пробормотал Джордж.
— Конечно, обращать мое внимание на подобные детали — твоя святая обязанность, — и Пуаро одобрительно похлопал лакея по плечу, — В этом отношении я целиком полагаюсь на тебя.
Джордж предпочел промолчать. Когда же, немного позже, то же самое повторилось, но уже в комнате, которую занимал Виктор Аствелл, он благоразумно промолчал, хотя и отметил про себя, что белье мистера Аствелла вернулось на полки шкафа совсем не в том порядке, как оно лежало до обыска. Однако вечером подтвердилось, что Пуаро оказался слишком беспечен, а опасения верного Джорджа были не напрасны. Вечером, когда все сидели в гостиной, Виктор Аствелл ворвался туда, кипя от возмущения.
— Проныра, грязная бельгийская ищейка, что вам понадобилось в моей комнате?! Какого черта вы копались в моих вещах, я вас спрашиваю? Нет там ничего, что вам нужно, и хватит совать свой длинный нос в мои дела! О Господи, да что же это такое — шпион в собственном доме!
