– Сколько вам нужно?
– Дайте мне тысячу долларов. Пусть они находятся у меня. Со временем я могу их вернуть… Или попросить еще.
– Это очень большая сумма, Дональд.
– Бесспорно, – подтвердил я. – А сколько у вас вообще денег?
Он вспыхнул.
– А сколько у вас дочерей?
– Только одна, разумеется.
Я молчал, пока Эшбьюри напряженно размышлял. Наконец вынул бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр.
– Я понимаю вас, Дональд, только учтите: я не миллионер.
– Человек, у которого есть деньги, всегда имеет преимущество перед тем, у кого их нет. Ему гораздо легче справляться с трудностями. Глупо не ходить козырями, имея их на руках.
– Верно, – вздохнул он. – Не могли бы вы, Дональд, несколько подробнее информировать меня? Мне бы хотелось лучше представлять себе кое-какие детали.
– Обычно, когда я разыгрываю партию, мои клиенты ничего не знают о моих ходах.
– Мне это не совсем нравится.
– Но, – продолжал я, – именно поэтому полиция никогда не сможет обвинить их в сообщничестве.
Он подпрыгнул, словно наткнувшись на булавку, и поспешно поднялся.
– Очень разумно, Дональд, действительно разумно. Что ж, я полагаю, время объявить перерыв. Я, вероятно, буду очень занят в ближайшее время, не смогу встречаться и беседовать с вами. Знайте только: я оставляю все на ваше усмотрение.
Он оборвал нашу встречу так резко, так взволнованно, будто у меня внезапно обнаружилась оспа.
Около восьми часов вечера позвонила Берта. Она, по ее словам, страшно утомилась, занимаясь моим офисом, но в конце концов ей удалось решить эту проблему. Офис на имя Чарльза Фишлера разместился в комнате номер двадцать два на шестом этаже в «Коммонз-Билдинг». Элси Бранд явится завтра в десять утра, откроет дверь и вручит мне ключи.
– А визитные карточки?
– У Элси есть несколько. Предполагается, что ты возглавляешь «Фишлер сейлз корпорейшн».
– О’кей. – Я приготовился повесить трубку.
– Что нового? – поинтересовалась она.
– Ничего.
– Держи меня в курсе.
– Ладно. – На этот раз я повесил трубку, не дожидаясь дальнейших расспросов.
Вечер тем временем проходил как обычно. Альта сделала мне знак, что хочет поговорить со мной. Но я рассудил, что не узнаю от нее больше, чем мне уже известно. Мне хотелось побеседовать с Бернардом Картером, который определенно мог сообщить мне что-то новенькое. Поэтому я выбрал подходящее местечко и затаился, надеясь встретить его.
Мне повезло.
Я катал шары в бильярдной, когда туда вошел Картер:
– Любите бильярд?
– Я никудышный игрок. Просто спустился вниз, чтобы скрыться от обычной болтовни.
– Что-нибудь случилось? – спросил Картер. – Что-то не так?
– Да ничего особенного.
– Вы, кажется, виделись с Эшбьюри и беседовали с ним? Он славный парень, Эшбьюри.
Я не возражал.
– Физическая закалка и тренировка ему бы, конечно, не помешали, – рассуждал Картер, с сомнением поглядывая на туго обтягивающий его жилет. – Вот вы, например, двигаетесь легко и свободно, чувствуете себя как рыба в воде. Я наблюдал за вами.
– Неужели?
– Да, наблюдал. Послушайте, Лэм, вам бы следовало поближе сойтись со мной, помочь мне обрести нужную форму.
– Это можно сделать. – Я продолжал катать шары.
Он придвинулся ближе:
– Есть еще кое-кто, на кого вы произвели самое благоприятное впечатление, Лэм.
– Кто же это?
– Миссис Эшбьюри. Она призналась мне, что хотела бы начать сбрасывать вес, как только ее давление придет в норму. – Картер понизил голос. – Мне кажется странным, Лэм, что миссис Эшбьюри начала страдать гипертонией и прибавлять в весе сразу же после того, как вышла замуж за Генри.
– Многие женщины обычно сидят на диете и следят за собой, пока охотятся за мужчиной, но едва они выходят замуж…
Картер побагровел.
– Я имел в виду вовсе не это.
– Извините.
– Если бы вы лучше знали миссис Эшбьюри, вы бы поняли, как несправедливы относительно нее подобные предположения, как далеки они от реальных фактов.
Мое внимание по-прежнему было занято исключительно бильярдными шарами.
– Вы же сами констатировали эти факты. Я просто высказал откровенно свое мнение.
– Я имел в виду совсем другое.
– Так почему не сказать об этом прямо?
– Хорошо, я скажу. Я был знаком с миссис Эшбьюри еще до ее второго брака, когда она была легче на двадцать пять фунтов и выглядела на двадцать лет моложе.
– Гипертония отрицательно влияет на человека.
– Бесспорно, но откуда она? Почему именно после замужества у миссис Эшбьюри так подскочило давление?
– Да, почему? – повторил я и пристально посмотрел на него.
Картер был в ярости.
– Ответ один-единственный: постоянная, упорная враждебность к ней со стороны падчерицы.
Я положил кий.
– Хотите поговорить со мной об этом?
– Да.
– Я слушаю.
– Карлотта – то есть миссис Эшбьюри – чудная женщина, очаровательная, бесподобная, излучающая магнетизм. Со времени своего замужества она сильно переменилась.
– Вы уже мне это сказали.
Его губы дрожали от бешенства.
– И причина – ненависть к ней этой испорченной девчонки.
– Альты?
– Безусловно.
– Разве миссис Эшбьюри не предполагала такой возможности, готовясь вступить в брак?
Картер пустился в объяснения:
– В период, предшествовавший браку, Альта не обращала никакого внимания на отца. Она носилась по всему свету, не шевельнув и пальцем ради него. Но как только Эшбьюри женился на Карлотте и она начала обустраивать дом, Альта тут же примчалась домой, разыгрывая роль преданной дочери. Постепенно, шаг за шагом, она настроила отца против миссис Эшбьюри. Карлотта – натура тонкая, восприимчивая…
– Для чего вы мне все это рассказываете?
– Полагаю, вам следует знать об этом.
– Разве благодаря этим сведениям я смогу помочь Генри Эшбьюри улучшить физическое состояние?
– Возможно.
– Ну а чего конкретно вы хотите сейчас от меня?
– Вы ведь в хороших отношениях с Альтой, и я подумал, что Альта, возможно, изменит свое поведение, когда узнает, что мачеха преисполнена самых дружеских чувств к ней.
– Дальше?
– Вы ведь только что разговаривали с Эшбьюри, и все еще не видите, куда я клоню?
– Нет.
– Ол-райт, если вам хочется, чтобы я рубанул напрямую… Так вот, Карлотте – миссис Эшбьюри – стоит только шепнуть на ушко полиции то, что ей известно. В ночь убийства Рингоулда Альта находилась в его номере.
Я поднял брови.
– Точнее, – заторопился Картер, – она была там перед убийством. Разве вы не сообразили, что неизвестная женщина в отеле, поднявшаяся наверх для встречи с Рингоулдом, по описанию свидетелей, очень напоминает Альту? Детективам не придется рыть землю носом, устанавливая тот факт, что машина мисс Эшбьюри стояла всего в двух кварталах от отеля. Свидетели же подтвердят, что видели Альту, спешившую к машине сразу после того, как произошло убийство.
– Ну а я тут при чем?
– В следующий раз, – сказал вкрадчиво Картер, – когда Альта будет беседовать с вами о своей мачехе, вам следует объяснить ей, что она полностью во власти миссис Эшбьюри. Карлотта уже могла бы доставить падчерице кучу неприятностей, превратить ее жизнь в ад, но она не сделала этого. Она порядочная женщина и предана своему мужу.
– Вы, кажется, убеждены, что Альта непременно станет обсуждать со мной свои взаимоотношения с мачехой?
– Да, я так считаю, – выпалил он и, повернувшись на каблуках, направился к двери.
– Минутку, – сказал я. – Если Альта вышла из отеля до совершения убийства, у нее нет причины беспокоиться.
Картер задержался у двери.
– Есть. Ее видели на улице сразу же после совершения убийства.
После ухода Картера я обдумал наш разговор. Очевидно, Картер не знал точно, когда произошло убийство, не заметил времени, когда встретил Альту, или вообще выдумал всю эту историю, чтобы дать козыри в руки миссис Эшбьюри.
Принимать какие-либо меры против Картера не было смысла. Как только полиция решит, что Альта замешана в убийстве, она сразу же нажмет на педали. Свидетелей множество: ночной портье, девушка в табачном киоске, служащий на автостоянке, мальчик-лифтер. Пикантная подробность состояла в том, что все эти свидетели должны будут поклясться, что Альта вышла из отеля до того, как прогремели выстрелы. Но если миссис Эшбьюри предвкушает триумф, почему бы не оставить ее в неведении по крайней мере до тех пор, пока я не узнаю поточнее о ее планах?
Я схватил пальто и шляпу и выскользнул из дома, стараясь не попасться на глаза Альте. Хотелось поближе познакомиться с теми заведениями, которыми владела «Этли эмьюзмент корпорейшн».
Внизу, как и говорил Крумвезер, расположились два роскошных ресторана, наверху шла игра. Место игры было хорошо оборудовано, невелико по размерам и рассчитано на малое количество людей. Я поставил небольшую сумму и даже рискнул подойти к рулетке! Никто не обращал на меня внимания. Народу было немного. Я выдумал какой-то предлог, чтобы встретиться с менеджером, но для знакомства с ним требовались более действенные средства.
