– Ей это не понравилось?
– Она сама скоро вышла замуж, через неделю или две.
– Но ей не понравилось то, что вы женились?
– Не знаю. Я ее не спрашивал.
Селлерс вынул сигару изо рта и впился взглядом в глаза Белдера.
– Отвечайте на вопросы и перестаньте ходить вокруг да около.
– Нет. Ей это не понравилось.
– Вы видели ее с тех пор?
– Нет, пока она не пришла сюда.
– Почему она пришла?
– Она ушла от своего мужа. Она… она хотела меня видеть.
– Прекрасно. И вы попытались вызвать у нее романтические чувства?
– Я был рад ее видеть.
– Вы ее поцеловали?
– Да.
– Один раз?
– Наверное. Но больше ничего, только поцеловал и… тьфу ты, я был рад ее видеть. Точно так же, как вы были бы рады старому другу, с которым долго не встречались.
– Вы назначили ей свидание?
– Нет.
– Сказали, что вы еще женаты?
– Да.
– Она оставила вам свой адрес?
– Да.
– Какой?
– Локлир-Эпартментс.
– Вы там были?
– Нет.
– Звонили ей?
– Нет.
– Она просила вас об этом?
– Она сказала мне, где она остановилась.
– Где она сидела, когда была здесь?
– На том стуле, на котором сидит миссис Кул.
– Он стоит в дальнем конце кабинета, – заметил Селлерс. – Взгляните-ка, Берта, и скажите мне, какие окна на той стороне улицы вам видны.
– Какое это может иметь отношение к делу? – спросил Белдер.
Селлерс терпеливо объяснил:
– Тот, кто написал второе письмо, должен был видеть, что происходило в кабинете, когда пришла Долли Корниш. Я заметил, что на противоположной стороне улицы находятся учреждения. Днем света вполне достаточно для того, чтобы человек, находящийся в офисе на другой стороне, мог видеть, что происходит здесь.
На мгновение Белдер нахмурился, потом его лицо просветлело:
– Ей-богу, это идея! Вы думаете, что человек следил за мной из окна здания на противоположной стороне?
– Зачем вы носитесь с этой забавой? Ответ в вашем офисе.
Селлерс хмуро взглянул на Берту, чтобы она помолчала, и внезапно изменил объект атаки.
– А как насчет информации, содержащейся в письме? Кто, как вы думаете, мог знать, что Долли Корниш была здесь в понедельник?
– Ни один человек.
– А ваша секретарша?
– Она ничего не знает о ней, думая, что Долли – моя знакомая по работе.
– Сколько Долли была здесь?
– Где-то до середины дня.
Сержант Селлерс протянул руку к телефону.
– Позовите сюда вашу секретаршу.
Белдер поднял трубку и сказал:
– Не будете ли вы так любезны зайти ко мне на минутку?
Спустя секунду, когда Имоджен Дирборн открыла дверь и вошла, Селлерс спросил:
– В этот понедельник… во сколько пришла Долли Корниш?
– Одну минутку. Я посмотрю в книге.
– У нее была назначена встреча?
– Нет.
– Прекрасно, загляните в вашу книгу.
Имоджен подошла к столу, уверенно взяла тетрадь, открыла ее, провела пальцем вниз по странице.
– Миссис Корниш пришла в два часа двадцать минут. Она оставалась до трех пятнадцати.
– Она вам незнакома?
– Нет, я ее раньше не видела.
– Вы знаете, чем она занимается?
– Нет. Мистер Белдер попросил, чтобы я не делала записей.
Селлерс откинул голову, закрыл глаза.
– Как она выглядела?
– Блондинка, с хорошей фигурой, красивая, молодая, но из рода интриганок и явных эгоисток. Если она чего-нибудь захочет, то добьется.
– Вряд ли я смогу сказать, что ваша оценка справедлива, мисс Дирборн. Вы… – сказал Белдер.
– Я с этим разберусь, – перебил Селлерс. Его голова была откинута, а глаза закрыты. – Она сказала вам, что хочет видеть мистера Белдера, не так ли?
– Да, так.
– Вы спросили у нее, назначена ли ей встреча?
– Да.
– Что она сказала?
– Что мистер Белдер примет ее, как только я скажу ему, что она здесь.
– Белдер не был занят, – сказал Селлерс. – Назначение встречи – это только отметка… это способ произвести впечатление на посетителей?
– Да.
– Итак, вы пошли к нему и сказали, что пришла миссис Корниш?
– Она попросила меня представить ее как Долли Корниш. Просто Долли Корниш.
– Что сделал Белдер?
– Он сказал, чтобы я ее пригласила, это его друг.
– На лице у него были какие-нибудь эмоции?
– Я не заметила.
– Что произошло, когда они увидели друг друга?
– Меня там не было.
– Белдер не подошел к двери?
– Когда я открыла перед ней дверь, он выходил из-за стола. Я слышала, как он произнес ее имя, так, словно ему нравится его звучание.
– А потом?
– Я закрыла дверь.
– Вы видели, как он целовал ее?
Щеки Имоджен вспыхнули.
– Нет.
– Вы видели ее еще раз?
– В три пятнадцать, когда она выходила.
– Кто-нибудь знает, что она была здесь?
– Нет, насколько мне известно.
– Когда она вошла, в приемной никого не было?
– Нет.
– Кто-нибудь пошел за ней, когда она уходила?
– Я не могу сказать с полной уверенностью, но, скорее всего, нет. В офисе никого не было.
Берта прервала ее:
– Что толку в пустой болтовне? Это была встреча, которую ждали.
Селлерс предупреждающе нахмурил брови:
– Я в этом не уверен, Берта.
– Зато я уверена, – отрезала она.
Селлерс посмотрел в окно на стоящие напротив здания.
– Видите ли, Берта, есть несколько веских свидетельств в пользу теории об окнах офиса.
Берта повернулась к Имоджен Дирборн, открыла сумочку, достала напечатанную на машинке записку, которую она отколола от корреспонденции Эверетта Белдера.
– Кто это печатал? – строго спросила она, резким движением протягивая бумагу в сторону Имоджен Дирборн.
– Думаю, что я. Это была записка, которую я прикрепила к бумагам мистера Белдера…
Берта Кул сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:
– Давайте-ка взглянем на те два письма.
Селлерс молча протянул их Берте.
Она разложила письма на столе.
– Поглядите-ка сюда, моя милая. Все это напечатано на одной и той же пишущей машинке, правда?
– Я знаю. Что вы хотите?
Берта хладнокровно сказала:
– Я пытаюсь вывести вас на чистую воду, маленькая прохвостка. Вы влюблены в вашего начальника. Вы думали, что он женился бы на вас, если бы на пути не стояла его жена. Вы написали эти письма миссис Белдер. Вы знали, что ваш начальник заигрывал с горничной. Когда пришла Долли Корниш, вы подслушивали у двери, подглядывали в замочную скважину. Вы полагали, что избавитесь и от жены, и от двух соперниц сразу. Вы написали эти письма миссис Белдер, а потом прикинулись, что вы ни при чем. Самодовольная, лживая, проклятая лицемерка.
Имоджен Дирборн плакала.
– Я ничего не делала, – отчаянно отрицала она. – Я не знаю, о чем вы говорите.
Берта безжалостно продолжала:
– О, конечно, вы не понимаете. Теперь я докажу, что письма были напечатаны квалифицированной машинисткой на портативной машинке «Ремингтон» – одной из первых моделей с прекрасной, ровной печатью. У вас дома есть портативная машинка. Вы печатали на ней эти письма. И эта записка печаталась не на машинке, которая находится в офисе. Я схитрила, чтобы вы дали мне образец шрифта своей машинки. Вы подтвердили, что у вас дома есть портативная машинка. А сейчас вам было бы лучше не увиливать, а рассказать нам…
– Боже мой! – воскликнул Белдер, когда поглядел на лежащую перед ним записку.
Берта Кул с холодной самоуверенной улыбкой обернулась в его сторону:
– От этого удара вас даже подбросило, не так ли? Обнаружить, что в вашем офисе есть маленькая прохвостка, которая…
– Это неверно, – перебил ее Белдер, – то, что вы говорили по поводу «Ремингтона».
– А что же? – спросила Берта.
– Это машинка моей жены.
Дверь в приемную открылась. Карлотта Голдринг, обведя всех присутствующих взглядом больших синих глаз, проговорила:
– В приемной никого не было, поэтому я вошла. Надеюсь, я не…
Никто не обратил на нее внимания. Берта указала пальцем на Имоджен:
– Посмотрите на нее. Можно сказать, что я перевернула все вверх дном. Такая прохвостка умудрилась напечатать письма на машинке вашей жены и в вашем же доме, но, как бы то ни было, она написала эти письма! Она…
– Это ложь! – крикнула Имоджен. – У меня дома не «Ремингтон», а «Корона»!
Карлотта, широко раскрыв глаза, прошла в угол комнаты, остановилась у камина и встала к нему спиной, с безмолвным изумлением наблюдая за этой сценой.
– Попробуйте отрицать, что вы влюблены в вашего начальника, – сыпала обвинения Берта. – Будто вы не думали, что если сможете отделаться от его жены, то вам легче будет проворачивать свои дела, что вы не писали эти письма…
– Подождите минутку, – прервал ее Белдер. – Она не могла этого сделать, миссис Кул. Она напечатала эту записку, когда машинка моей жены находилась в офисе – я забирал ее домой после ремонта. Имоджен попробовала, как она работает. Сейчас я все вспомнил.
– В таком случае она напечатала оба письма в тот день, – не унималась Берта.
– Она не могла. Это было до того, как на сцене появилась Долли.
