– И вы знали, что Белдер собирается позвонить мне и попросить, чтобы я его уничтожила, – подхватила Берта, – и вам пришла гениальная мысль взять мою сумочку, как только зазвонит телефон… Я могла бы поднять крик и тем самым сделать вам массу неприятностей.
– Могли, – мягко сказал Селлерс. – Но вы не собирались этого делать. Берта. Расскажите мне теперь о той девушке, которая бросилась на шею Белдеру.
– Что именно?
– Кто она?
– Не знаю.
Селлерс прищелкнул языком, что должно было означать крайнюю досаду и недоверие.
– Вам бы следовало придумать в ответ что-нибудь получше.
– С чего вы взяли, что я ее знаю?
– Вы же прекрасно понимаете, что вы бы не позволили Белдеру просто помахать у вас перед носом письмом и выяснили бы об этой девчонке все.
– О чем вы? У него никого не было.
– Откуда вы узнали?
– Мне так сказал Белдер.
Селлерс вздохнул:
– Хорошо, до поры до времени я могу это допустить.
– А что там насчет матери миссис Белдер?
– У нее полный упадок сил. Мать и сестра – всю ночь были на ногах. В перерывах они звонили в полицию, пытаясь выяснить, не попала ли миссис Белдер в автомобильную катастрофу. Наконец теще пришла в голову мысль, что Белдер мог стукнуть жену по голове и спрятать тело где-нибудь в доме, и она начала рыскать по всем углам, объявив, что осмотрит все от погреба до чердака. Она начала с погреба… Это было сегодня около восьми часов утра. То, что она увидела, ее потрясло. Сначала она подумала, что это тело Мейбл, потом оказалось, что это незнакомое ей лицо. Белдер опознал тело.
– Миссис Голдринг не знала горничную?
– Нет. Миссис Голдринг жила в Сан-Франциско. Она не приезжала с тех пор, как Мейбл наняла эту горничную.
Селлерс чиркнул спичкой о подошву ботинка и сделал еще одну попытку зажечь свою сигару.
– От этой проклятой сигары у меня переворачиваются кишки.
– Вы еще не завтракали?
– Я не в ресторане, где бы меня обслуживали и подавали кофе.
– Отлично. Сварите его хорошенько, покрепче, и налейте мне чашку побольше.
Берта Кул в возмущении бросилась в уборную, поспешно оделась, убрала постель. Потом она прошла на кухню, поставила на плиту большой кофейник и сказала, обращаясь к сержанту Селлерсу:
– Вы будете настаивать на том, чтобы я предложила вам яйцо, да?
– Совершенно верно, два.
– Проклятие, я сказала «д-а».
– Знаю. А я сказал «д-в-а».
– И тост?
– Конечно. И много-много бекона.
Берта ничего не ответила, занятая приготовлением завтрака. Ее губы от негодования сжались в тонкую линию.
Сержант Селлерс, в сдвинутой на затылок шляпе, появился в дверном проеме, выпуская нежно-голубые колечки сигарного дыма.
– Первый бесенок выпрыгнул из коробочки, – сказал он. – Мы с вами заедем повидать Белдера и немножко побеседуем втроем.
– Почему вы меня в это втягиваете? – спросила Берта.
– Если Белдер начнет врать, вы ему скажете, что он не сможет отвертеться, так что в его интересах рассказать правду, – весело признался Селлерс.
– Неужели я скажу ему это? – с сарказмом спросила Берта, стараясь удержать равновесие, держа в руке сковороду, которую она уже собиралась поставить на плиту, и сохраняя угол в сорок пять градусов.
– Я полагаю, что мне следует пойти позвонить Белдеру и организовать совещание.
Он вышел из кухни. Берта слышала, как в другой комнате он набирает номер телефона, разговаривает, затем он снова вернулся и стал в дверях.
– Все в порядке. Он встретит нас в своем офисе, не хочет принимать дома. Говорит, что если мы там увидимся, то его свояченица обязательно влезет в разговор.
Берта ничего не ответила.
Селлерс без стеснения громко зевнул и ушел, чтобы сесть в удобное кресло в гостиной. Устроившись, он развернул утреннюю газету на спортивной странице и принялся читать.
Берта Кул на маленьком столике в уютном уголке расставила посуду и разложила приборы.
– Скажите мне одну вещь, которая касается детективов, – крикнула она Фрэнку Селлерсу.
– Что?
– Снимают ли они свои шляпы, когда завтракают?
– Нет. Если они это сделают, то потеряют отличительную черту. Они снимают шляпу, когда принимают ванну.
– Есть еще одно замечание относительно вашего завтрака, – сказала она. – Вы не можете пить кофе, держа во рту эту замызганную сигару.
Сержант Селлерс не ответил. Он был увлечен чтением репортажа об игре в бокс, которую он видел прошлым вечером, и сейчас сверял изложенные в сообщении факты со своими собственными впечатлениями.
– Идите завтракать, – сказала Берта Кул.
Сержант Селлерс, зачесав при помощи карманной расчески густые волнистые волосы назад, вошел в кухню, подождал, пока сядет Берта Кул, и сам сел напротив нее.
– Замечательно, Берта, наливайте себе кофе и выкладывайте ваши сведения. У вас было время собраться с мыслями.
Берта Кул налила кофе, отхлебнула горячий ароматный напиток и сказала:
– Все, что я знаю, – это то, что меня вычислили, когда я ехала на хвосте у миссис Белдер, а я ее потеряла. Она ехала к месту свидания с человеком, написавшим эти письма. Я пошла в офис к Белдеру, просмотрела пачку его личной корреспонденции, чтобы выяснить, могу ли я что-нибудь найти.
– А что вы искали?
– Профессиональную машинистку, у которой есть дома портативная пишущая машинка.
– Я вас не понимаю.
– Можно многое сказать о тексте, напечатанном на машинке, если его внимательно изучить. Даже сила удара и одинаковые промежутки показывают, что письма были напечатаны первоклассной машинисткой, которая получает хорошее жалованье и в ее офисе хорошее оборудование. Письмо было напечатано на портативной машинке, у которой плохое выравнивание. Это означает, что дома у нее есть личная портативная машинка… и я нашла ответ.
– Какой ответ? – спросил Селлерс.
– Имоджен Дирборн, маленькая сирена с грифельно-серыми глазами, которая сидит в офисе Эверетта Белдера и имеет такой вид, словно у нее нет других мыслей, кроме выполнения служебных обязанностей секретарши.
Фрэнк Селлерс очистил яйцо и критически исследовал содержимое.
– Ну а теперь что вы об этом думаете? – спросила Берта в ожидании похвал ее успехам в применении дедукции.
– Немножко лучше, чем положено, – отозвался сержант Селлерс, – но, черт возьми, я могу его есть.
Сержант Селлерс толкнул дверь, на которой была табличка, извещающая о том, что они попали как раз туда, куда и стремились, и отошел в сторону, пропуская вперед Берту Кул.
– При случае не говорите, что мы невежливы, – проговорил он.
– Вы меня убиваете, – сказала она, входя в офис.
Имоджен Дирборн подняла глаза от пишущей машинки. Берта увидела, что она плачет. Девушка поспешно вытерла глаза и сказала:
– Проходите. Он вас ждет.
Селлерс, подняв брови, вопросительно взглянул на Берту и по едва заметному ее кивку составил свое мнение о девушке за пишущей машинкой.
Казалось, что Имоджен догадалась, что он испытующе на нее смотрит. Ее спина выпрямилась, но она не подняла глаз. Пальцы продолжали порхать над клавиатурой, выбивая мелодию стаккато.
Дверь кабинета отворилась.
– Я так и подумал, что вы пришли. Доброе утро. Доброе утро! Проходите сюда, пожалуйста, – сказал Эверетт Белдер.
Они прошли в его кабинет.
Сержант Селлерс сел на стул, извлек из жилетного кармана сигару, отломил конец и потянулся за спичками. Берта Кул села с мрачным видом палача, которого позвали к приговоренному.
Эверетт Белдер нервно опустился в большое кресло за письменным столом.
Селлерс взял сигару, чиркнул спичкой, бросил ее в маленький камин, где горели какие-то бумаги, посмотрел на Белдера и произнес:
– Ну?
– Думаю, что миссис Кул все вам уже рассказала.
Селлерс ухмыльнулся сквозь дым сигары:
– Я не думаю, что она рассказала мне все, но рассказала больше, чем вам хотелось бы.
– Боюсь, что я не понимаю, – проговорил Белдер, стараясь держаться с достоинством.
– Что вы скажете по поводу второго письма? – спросил Селлерс.
Белдер нервно произнес:
– Я собирался рассказать вам об этом позже, сержант. Я хотел все обдумать.
– Теперь вы уже все обдумали?
Белдер кивнул.
– И что же вам хотелось обдумать?
– В том смысле, который вы в это вкладываете, – ничего.
– Может быть, вам нужно еще время на обдумывание?
Белдер откашлялся:
– Одна молодая женщина, Долли Корниш, один раз меня навестила. Я знал ее раньше. Мы были рады друг друга видеть. Мы долго не встречались. Она нашла меня, когда приехала в город, – взяв адрес из телефонной книги. Она не имела никакого понятия, что я еще женат.
– Что значит «еще»?
– Я был с ней некоторое время и потом… затем я женился.
– Ей это не понравилось?
– Она сама скоро вышла замуж, через неделю или две.
– Но ей не понравилось то, что вы женились?
– Не знаю. Я ее не спрашивал.
Селлерс вынул сигару изо рта и впился взглядом в глаза Белдера.
