– Хэлло!
– Хэлло, Элси. Это Дональд.
Голос ее утратил резкие нотки.
– О, хэлло, Дональд! Оператор сказал, что нас вызывает Новый Орлеан, и я подумала, что это Берта. Ну, какие новости?
– Как раз об этом я хотел спросить у тебя.
– А что случилось?
– Берта говорит, она занялась военными делами.
– А разве ты не знал?
– Нет, пока она не сказала мне.
– Она занимается этим уже почти шесть недель. Я думала, тебе известно.
– Нет. И что это за идея?
Элси рассмеялась и сказала немного смущенно:
– Думаю, она хочет подзаработать.
– Послушай, Элси. Я сотрудничаю с Бертой уже достаточно давно и против того, чтобы оплачивать счета за телефонные переговоры исключительно ради удовольствия выслушивать твои увертки. Что это за дела?
– Спроси у нее, Дональд.
– Я могу дьявольски разозлиться на тебя за такой ответ.
– Пошевели мозгами, – парировала Элси. – Считается, что они у тебя есть. Как по-твоему, зачем Берте нужно браться за дела с военными? Зачем бы ты взялся за них, окажись на ее месте? Сообрази сам и перестань давить на меня. Я держусь за свою работу, а ты ведь всего один из компаньонов.
– Не значит ли это, что она могла обратиться с просьбой освободить меня от военной службы?
На другом конце провода воцарилось молчание.
Я спросил:
– Так?
– У нас здесь очень хорошая погода, – ответила Элси, – хотя, полагаю, не должна была говорить тебе этого – военная тайна.
– Да неужели?
– О да. Скрывая информацию о погоде, мы бы здорово поспособствовали тому, чтобы выиграть войну. Чего нам не хватает, так это газетной бумаги. Торговая палата в Лос-Анджелесе слишком много ее израсходовала для сообщений о капризах климата. А ведь если засадить густым лесом район в девять тысяч шестьсот восемьдесят семь акров и предположить, что деревья в среднем достигнут диаметра восемнадцать дюймов, будучи посажены на расстоянии десяти и шести десятых фута, и измерять от середины ствола… Предполагается, что высота деревьев в среднем будет…
– Ваши три минуты истекли, – вмешался оператор.
– Ты выиграла, – сказал я Элси. – До свидания.
– Пока, Дональд. Удачи тебе!
Услышав щелчок на другом конце линии, я положил трубку, уселся, закинув ноги на стул, и вернулся к прерванным размышлениям. Раздался звонок, и я услышал в трубке мужской голос, который вежливо спросил:
– Вы мистер Лэм?
– Да.
– Вы детектив из Лос-Анджелеса, сотрудник агентства «Кул и Лэм. Конфиденциальные расследования»?
– Правильно.
– Мне нужно с вами увидеться.
– Где вы находитесь?
– Внизу.
– Кто вы?
Он ответил:
– Мы с вами уже встречались.
– Ваш голос мне знаком, но я не могу вспомнить…
– Вы вспомните, когда увидите меня.
Я рассмеялся и сказал приветливо:
– Давайте поднимайтесь.
Положив трубку, я схватил свою шляпу, пальто и портфель, удостоверился, что ключ от номера у меня в кармане, захлопнул дверь, запер ее и припустил по коридору. Возле лифта притаился за выступом стены и стал ждать.
Я услышал, как раскрылась дверь лифта, подождал несколько секунд и осторожно выглянул из-за угла.
Там был только один мужчина. Он торопливо шел по коридору. Мне показалась смутно знакомой его походка, разворот плеч, и это стало для меня неожиданностью.
Я был готов поставить десять против одного, что звонили полицейские, желая убедиться, на месте ли я, прежде чем заблокировать помещение. Однако этот мужчина был один, и я знал его. И все-таки не двинулся за ним по коридору, пока окончательно не вспомнил, кто он такой, а это произошло лишь после того, как он повернул налево. Это был Марко Катлер.
Катлер стучал в мою дверь уже во второй раз, когда я подошел к нему.
– О, добрый день, мистер Катлер!
Он резко обернулся:
– Я думал, что вы в номере!
– Я? Нет, только что подошел.
Он взглянул на портфель, шляпу, пальто и сказал:
– Готов поклясться, что узнал ваш голос. Я только что звонил вам.
– Наверное, вы ошиблись номером.
– Нет, я очень внятно назвал оператору номер, который был мне нужен.
Я отступил от двери и понизил голос:
– И кто-то ответил вам по телефону?
Он кивнул, и я увидел, что его лицо принимает настороженное выражение.
– Боюсь, все не так просто, как кажется, – сказал я, взял его под руку и отвел подальше от двери. – Пойдемте отыщем здешнего детектива.
– Вы хотите сказать, что там может быть вор?
– Возможно, полиция. Они обыскивают комнату. Вы себя не назвали, нет?
На этот раз я заметил, как у него задергалось веко левого глаза.
– Нет, давайте и в самом деле выйдем отсюда.
– Согласен, – ответил я. – Пошли.
Мы двинулись по коридору.
– Мне показалось, что ваш голос звучит несколько странно, – сказал он.
– Как вы нашли меня? – поинтересовался я.
– Это довольно необычная история.
– Расскажите.
– Я отыскал хозяйку, которая сдает ту квартиру, и сказал, что, когда вы съедете, я хотел бы снять ее. Подчеркнул, что не хочу вас выпихивать, но готов платить вдвое больше, чем она получает сейчас. Если я вас правильно понял, вам квартира нужна всего на неделю и…
– Продолжайте, – перебил его я, – и можете опустить подробности вашего алиби.
– Я объяснил хозяйке, что моя жена, Эдна Катлер, жила в этой квартире. Она подтвердила, что Эдна находилась там в течение нескольких месяцев примерно три года назад. Пообещала уточнить и сообщить мне позже конкретные даты. Я попросил ее выступить в роли свидетельницы и вынул из кармана фотографию Эдны, чтобы она ее опознала. Однако квартирная хозяйка сказала, что это не та женщина. После этого она заподозрила неладное и пожелала узнать, в чем дело. Мы разговорились, и выяснилось, что вы появились за несколько дней до этого и предъявляли ей фотографию женщины, которая действительно снимала эту квартиру, и что она безоговорочно ее опознала.
Надеюсь, вы понимаете, почему меня все это обеспокоило. Я тут же отправился в квартиру, чтобы встретиться с вами. На мой стук никто не ответил. Я был взволнован и продолжал стучать в дверь. Наконец отозвался какой-то мужчина и из-за двери велел мне убираться прочь. Я сказал ему, что должен немедленно поговорить с ним по делу, что речь идет о жизни и смерти. Он, ворча, открыл дверь. Я ожидал увидеть вас или ту полную женщину, но встреча с незнакомцем стала для меня полной неожиданностью.
– И как много вы ему рассказали?
– Я сказал, что моя жена предположительно занимала эту квартиру около трех лет назад и я пытаюсь проверить, так ли это, чтобы доказать, что ей были там вручены кое-какие бумаги. Сказал, что уже беседовал с вами и должен переговорить еще раз.
– И какова была его реакция?
– Он посоветовал поискать вас в отеле. Сказал, что о моей жене ничего от вас не слышал, но если я хочу что-либо выяснить, то следует обратиться именно к вам, так как вы очень хороший частный детектив. Мне показалось, что он хотел устроить вам работу. Превозносил вас до небес. И знаете, чем больше я обо всем этом думаю, тем более странным мне все кажется. Я начинаю подозревать, что вы… ну…
– Что я хочу о чем-то умолчать?
– Да.
– Ну и что из этого следует?
– Вот я и пришел к вам.
– Это все?
– А разве этого не достаточно?
В этот момент на этаже остановилась кабина лифта.
– Возможно, нет, – коротко ответил я на его вопрос и предложил: – Поговорим внизу, в вестибюле.
– Но разве там не слишком многолюдно?
– Да, пожалуй.
– Так зачем же разговаривать там?
– Именно потому, что там есть люди.
– А тот человек у вас в номере?
– Об этом сейчас сообщим здешнему детективу.
Мысль о местном детективе показалась Катлеру не очень убедительной, однако он подождал, пока я вызвал его, объяснил, что мой приятель позвонил мне в номер и ему ответил кто-то посторонний. Возможно, кто-нибудь роется в моих вещах. Я дал ему ключ и попросил подняться и взглянуть. Затем повернулся к Катлеру:
– О’кей, теперь мы можем поговорить.
Катлер испугался:
– Послушайте, Лэм, а вдруг это полиция?
– Вы хотите сказать, что человек в моем номере – полицейский?
– Да.
– Ну тогда все в порядке. Городская полиция иногда начинает проявлять недоверие к частным детективам и проверяет их. Мы уже привыкли. Если научиться принимать это как должное, то со временем такие проверки начинают даже нравиться.
– Но если это полицейские, то они спустятся сюда, вниз, станут вас допрашивать, увидят, что я беседую с вами, и…
Я прервал его, рассмеявшись:
– Простите, но, похоже, вы мало в этом смыслите.
– Что вы хотите сказать?
– Если это полицейские, – сказал я, – то они прикажут местному детективу спуститься и сказать, что в комнате никого нет. Он спустится сюда, чопорно и самодовольно сообщит мне, что все в порядке.
– А что станут делать полицейские?
– Временно исчезнут со сцены. Они не любят быть пойманными за обыском, который проводили в чьей-то комнате, не имея ордера.
