Никки выглядела такой бледной и одинокой при свете ламп подъезда, что Эллери обнял и поцеловал ее в присутствии ночного портье, моющего пол в вестибюле.
* * *
В субботу вечером Эллери явился в квартиру Лоренсов в пять минут десятого и ровно через две минуты нашел кодовую книжку Марты.
Никки впустила его в квартиру и оставила в гостиной, отправившись в соседнюю комнату за пудреницей. Как только она нащупала ее в сумочке возле пишущей машинки, улыбающийся Эллери появился в дверях, размахивая маленькой книжечкой в яркой бумажной обложке:
— Вот она!
Никки уставилась на него, как будто он держал в руке Библию Гутенберга.[30]
Эллери подошел к зеленому кожаному креслу Дерка, удобно устроился в нем и начал перелистывать страницы.
— Не может быть! — воскликнула Никки. — Это уж чересчур!
— Что-что? — переспросил Эллери. — О, чепуха. Ничего особенного.
— Вот как? — сердито осведомилась Никки. — Где вы это нашли? Я ведь обыскивала всю квартиру вдоль и поперек не знаю сколько раз!
— Конечно, — успокаивающе произнес Эллери. — Потому вы ничего и не нашли. Вы забыли основной принцип Эдгара Аллана По, Ник. Вспомните «Украденное письмо».[31]
— В самом очевидном месте?
— У вас под носом, дорогая. Если вы не нашли книжку ни в одном из предполагаемых укрытий, значит, она должна быть там, где никто и не подумает ее искать.
— Но где?
— Вам известно лучшее место, где можно спрятать книгу, чем обычная американская книжная полка?
— В гостиной? — ахнула Никки.
— Между «Всемирным альманахом» и «Происхождением видов» Дарвина. В такой компании маленькая книжечка могла оставаться незамеченной тремя поколениями. Вы не собираетесь взглянуть на нее?
Никки подкралась, вытянув шею. Эллери засмеялся и усадил ее рядом с собой. Они вместе стали разглядывать книжку.
Это был путеводитель Карла Мааса «Как знакомиться с Нью-Йорком и наслаждаться им», опубликованный «Новой американской библиотекой» и стоящий тридцать пять центов. Обложка, иллюстрированная фотомонтажем Радио-Сити, Таймс-сквер и Нью-Йоркской гавани, извещала о содержании: «Где закусить», «Что смотреть», «Как избежать лишних трат» и так далее. Путеводитель представлял собой беглое описание географии и достопримечательностей города; при этом все названия были выделены курсивом или жирным шрифтом, что делало их заметными на каждой странице.
Очевидно, Вэн Харрисон нашел эту деталь удобной и для себя, ибо некоторые наименования были обведены красным карандашом.
— Это подтверждает наши подозрения, — пробормотал Эллери. — Не вижу, чтобы были обведены хотя бы два названия на одну и ту же букву. Вероятно, он подобрал по одному на каждую от «A» до «Z». Давайте-ка проверим место на «B». Меня все еще тревожит слово «Сэммиз» перед «Бауэри Фоллиз».
— Вы уже пропустили его! Страница 19.
— Он обвел красным карандашом «Бауэри Фоллиз» и проигнорировал слово «Сэммис»! Так Марта поняла, где находится «B».
— Подождите, Эллери. На первой странице есть слово «Чайна-таун», и оно не обведено…
— По-моему, я видел нужное название в раздела «Иностранные рестораны». Да, на странице 86. Красным кругом обведены слова «Китайский ресторан, Мотт-стрит, 45». Тщательная работа. Если бы он обвел адрес в Чайна-тауне, она могла бы перепутать его с филиалом в центре, на Западной Пятьдесят первой улице.
— Всюду красный цвет, — пробормотала Никки. — У меня из головы не выходит эта чертова алая буква…
— А меня одолевает искушение считать это демонстрацией чувства юмора Харрисона, но кто знает? Это может иметь куда более простое объяснение. Вот что, Никки, садитесь за машинку и отпечатайте этот перечень так, как я вам его продиктую. Забудем об «A», «B» и «C» — это уже история. Начнем с «D». Я также буду диктовать номера страниц. В дальнейшем мне может понадобиться копия книжки.
— Печатать под копирку?
— Нет, два раза. Оригинал я заберу — в квартире его оставлять опасно.
Эллери продиктовал обведенные наименования в том порядке, в каком они появлялись в книжке. Когда он закончил, Никки вставила в машинку чистый лист и перепечатала названия в алфавитном порядке. Первый вариант списка Эллери разорвал на кусочки и спустил в унитаз.
— Ну, посмотрим, что у нас получилось. Читайте, Никки!
Список, составленный Никки, содержал двадцать три названия — от «D» до «Z».
D. «Бриллиантовая подкова» (Билли Роуз), с. 102.
E. Эмпайр-Стейт-Билдинг (102-й этаж), с. 28.
F. Форт-Трайон-парк (Клойстерс), с. 49.
G. Гробница Гранта, с. 46.
H. Планетарий Хейдена, с. 132.
I. Айдлуайлд, с. 78.
J. Пляж Джоунса, с. 123.
K. Английский ресторан Кина, с. 82.
L. Стадион Луисона, с. 109.
M. Универмаг «Мейсис», с. 39.
N. Нью-Мэдисон-сквер, сад, с. 31.
O. «Ойстер-бар» (вокзал Гранд-Сентрал), с. 81.
P. Вокзал Пенсильвания, с. 27.
Q. Мост Куинсборо (там, где он пересекает остров Уэлфер), с. 76.
R. Резервуар (Центральный парк), с. 40.
S. Стейтен-Айлендский паром, с. 12.
T. Церковь Троицы, с. 15.
U. Организация Объединенных Наций, с. 37.
V. «Вэрайети» (офисы), с. 115.
W. Вашингтонский рынок, с. 16.
X. «Хочитл» (ресторан), с. 94.
Y. Стадион «Янки», с. 119.
Z. Зоопарк (Бронкс), с. 51.
— Ну и ну! — вздохнула Никки. — Должно быть, его мать, будучи беременной, едва не попала под экскурсионный автобус.
— Профессиональные любовники похожи на завсегдатаев казино, — заметил Эллери. — Они всегда вырабатывают систему, позволяющую выигрывать в рулетку. Вы не можете отрицать, Никки, что в этом есть свой шарм.
— От меня он ускользает.
— Зато он, по-видимому, действует на Марту. Такие вещи придают связи романтический колорит. Хорошо, что у него не было под рукой «Третьего человека»,[32] а то он назначил бы ей свидание в канализационном коллекторе. — Эллери снова изучил список. — Меня озадачивают другие моменты.
— Какие? — Никки положила руки на стол, а голову на руки.
— Ну, например, их следующая встреча. — Эллери смотрел на Никки, но казался целиком поглощенным своими мыслями. — «D». До сих пор они встречались в относительно безопасных местах — в Чайна-тауне, на Бауэри… Даже свидание в отеле «А…» было организовано так, что не представляло никакой угрозы. Но «Бриллиантовая подкова» — ночной клуб в сердце театрального района, где их хорошо знают… Это выглядит чертовски легкомысленным со стороны мистера Харрисона. Там их запросто могут узнать, и если это дойдет до Дерка… С вами все в порядке, Никки?
— Что? — Никки вскинула голову.
Эллери обошел вокруг стола и поднял девушку со стула.
— Собрание откладывается, — заявил он.
— Но я в полном порядке, Эллери…
— У вас последняя стадия истощения… Нет, я сам поставлю книгу на место перед уходом. — Он отнес Никки к ее комнате, пинком открыл дверь и поставил девушку на пол. — Раздевайтесь.
— Но еще нет десяти…
— Вы сами разденетесь или это сделать мне?
Никки плюхнулась на застеленную кровать.
— Вы выбрали время, когда я полутруп. — Она зевнула и потянулась. — Очевидно, теперь у нас на повестке дня следить за датой и временем встречи в «Бриллиантовой подкове»?
— Сейчас не думайте об этом. Я приготовлю вам горячее молоко, а потом вы ляжете спать.
* * *
Встреча в «Бриллиантовой подкове» была весьма интересной, притом что она вообще не состоялась.
Никки позвонила в воскресенье утром и сообщила, что Марта и Дерк вернулись с вечеринки в Скардейле в пять утра с таким шумом, что соседи стучали туфлями в стены. Лежа в темноте, Никки слышала, как Дерк в кухне вопил пьяным голосом, что в следующий раз он своими руками прикончит любого мужчину, которому Марта позволит к себе притронуться, а Марта кричала в ответ, что больше не в силах это терпеть, что если Дерк не перестанет бросаться на каждого, кто захочет потанцевать с ней, и превращать приятные вечеринки в массовые побоища с вызовом полиции — хорошо еще, что Хэл Хойленд лично знал патрульного! — то она отправит его в психушку, и так далее вплоть до самого утра. Кончилось тем, что они стали швырять друг в друга посудой, рюмка для яиц угодила Дерку в висок, оставив порез длиной в дюйм, при виде которого Марта упала в обморок, и Никки пришлось встать с кровати, чтобы врачевать рану и убирать поле боя.
— Только что я заглянула к ним в спальню узнать, живы ли они, — продолжала Никки, — и увидела, что Дерк спит на полу с одной стороны кровати, а Марта — с другой. Очевидно, последняя схватка произошла из-за того, что выясняли, стоит ли спать в одной постели, и они не смогли договориться даже об этом. Было бы смешно, если бы не было так грустно.
Воскресенье прошло в молчаливом перемирии, где Никки играла роль отчаявшегося посредника. Вечером Дерк извинился, и Марта приняла извинение. В понедельник и вторник Дерк уже ходил за ней повсюду, как преданный пес. Марта держалась холодно, но оставалась дома и к вечеру оттаяла.
