Мистер Уимборн снова выразительно кашлянул.
— Едва ли есть смысл в подобных спорах, — укоряюще заметил он. — Надеюсь, моя дорогая Эмма, что до того, как я отправлюсь назад в Лондон, вы скажете мне, чем еще я мог бы быть полезен.
Упрек мистера Уимборна возымел свое действие, и Эмма Крэкенторп поспешно сказала:
— Мистер Уимборн, я страшно вам благодарна, это такая любезность с вашей стороны — что вы приехали.
— Ну что вы. В сложившихся обстоятельствах мы просто обязаны тщательно следить за ходом событий, чтобы должным образом защитить интересы вашего семейства. Я договорился о встрече с инспектором и уверен, что, несмотря на запутанную ситуацию, все скоро разъяснится. А в общем, я думаю, тут особых секретов и нет. Коль скоро все в округе знали, где висит ключ, вполне вероятно, что в зимнее время в Долгом амбаре назначали друг другу свидание влюбленные парочки. И вот однажды произошла ссора, и молодой человек потерял голову от ревности… Осознав весь ужас содеянного, он стал судорожно прикидывать, куда спрятать труп. Ему на глаза попался саркофаг.., он понял, что лучшего места не найти.
«Да, — подумала Люси, — звучит вполне убедительно. Именно такое объяснение первым приходит в голову».
— Вы говорите — одна из местных парочек, но убитую никто не смог опознать, — возразил Седрик.
— Еще не так много времени прошло. Вот увидите, скоро опознают. И потом, местным мог быть только мужчина, а его дама — совсем из другой части Брэкхемптона. Брэкхемптон большой город, за последние двадцать лет он очень разросся.
— Будь я на месте девушки, ни за что бы не согласился тащиться в промерзший амбар, который стоит на каких-то задворках, — снова возразил Седрик. — Я предпочел бы уютный кинозальчик, где можно пообниматься с комфортом. Верно, мисс Айлсбэрроу?
— Неужели нам так необходимо во всем этом копаться? — раздраженно, но вместе с тем жалобно произнес Харольд.
На этом разговор оборвался, поскольку «даймлер» затормозил у парадной двери Резерфорд-Холла, и все стали по очереди выбираться наружу.
Войдя в библиотеку, мистер Уимборн даже моргнул от неожиданности. Пытливые старческие глазки, минуя инспектора Бэкона (поскольку мистер Уимборн успел уже с ним встретиться раньше), впились в красивого блондина, стоявшего чуть поодаль.
— Это мистер Креддок — инспектор криминальной полиции из Нового Скотленд-Ярда[11], — представил его Бэкон.
— Из Нового Скотленд-Ярда.., гм! — Брови мистера Уимборна вопросительно поднялись.
— Видите ли, мистер Уимборн, — с завидной непринужденностью обратился к нему Дермут Креддок, отличавшийся приятными манерами, — нас тоже подключили к расследованию этого дела, а поскольку вы печетесь об интересах семейства Крэкенторпов, то, полагаю, я обязан кое-что вам сообщить — естественно, строго между нами…
Инспектор Креддок умел так убедительно преподнести нужную именно в данный момент крупицу истины, что никто и никогда не заподозрил бы его в лукавстве.
— Я уверен, — добавил он, — что инспектор Бэкон поддержит меня.
Бэкон кивнул с таким важным видом, будто впервые слышал о «внезапном» желании Креддока довериться мистеру Уимберну.
— На основании полученной нами информации, — продолжал Креддок, — можно предположить, что убитая была не здешней жительницей. Она приехала сюда из Лондона, и весьма вероятно, что совсем недавно прибыла из-за границы. Возможно (впрочем, пока это только предположение), из Парижа.
Брови мистера Уимборна снова удивленно поползли вверх.
— В самом деле?
— Учитывая это, — вступил в разговор инспектор Бэкон, — начальник полиции полагает, что расследование должен взять в свои руки Скотленд-Ярд.
— Мне лишь остается надеяться, — сказал мистер Уимборн, — что преступление будет вскоре раскрыто. Как вы понимаете, для моих подопечных вся эта история крайне неприятна. Хотя лично никто из них к ней не причастен, тем не менее…
Он на мгновение запнулся, и Креддок тут же пришел ему на помощь:
— Убитая найдена на территории их имения, а это тоже весьма удручает и настораживает. Не могу не согласиться с вами. А теперь мне хотелось бы переговорить с каждым из членов семьи.
— Право же, не представляю, что…
— Что они могут мне сообщить? Скорее всего ничего, представляющего интерес, но вдруг… Полагаю, немало сведений могли бы сообщить вы, сэр. Все, что так или иначе касается обитателей этого дома и вообще семьи.
— Что может быть общего у Крэкенторпов с той неизвестной женщиной?
— Вот именно, сэр, — сказал Креддок. — Почему она оказалась именно в их владениях? Не имела ли она какого-то отношения к этому дому? Может, служила у них раньше? Скажем, горничной? Или, может, ей срочно понадобилось встретиться с кем-то, кто жил в Резерфорд-Холле до Крэкенторпов?
Мистер Уимборн сухо заметил, что в Резерфорд-Холле с самого начала жили только Крэкенторпы, то есть с 1884 года, когда Джосая Крэкенторп построил его.
— Вот как? Это очень интересно, — заметил Креддок. — Вы не могли бы вкратце изложить историю этой семьи…
Мистер Уимборн пожал плечами.
— Излагать, собственно говоря, нечего. Джосая Крэкенторп был промышленником. На его фабрике изготовляли разные крекеры и сдобное печенье, ну еще приправы, соусы, всякие маринады… Он сумел сколотить весьма солидное состояние. Построил этот дом. Сейчас здесь живет его старший сын, Лютер Крэкенторп.
— А другие сыновья?
— Был еще один сын. Генри. Погиб в девятьсот одиннадцатом в автомобильной катастрофе.
— Скажите, нынешний мистер Крэкенторп никогда не собирался продать этот дом?
— Он не может этого сделать, — сухо ответил юрист. — По условиям завещания, оставленного его отцом.
— А в чем суть этого завещания?
— Почему, собственно, я должен отвечать на подобный вопрос?
Инспектор Креддок улыбнулся.
— Я ведь и сам могу ознакомиться с ним в Сомерсет-хаусе.[12]
Мистер Уимборн нехотя ответил ему кривой усмешкой.
— Вы правы, инспектор. Я просто имел в виду, что все, о чем вы спрашиваете, в сущности, совершенно к делу не относится. Что же касается завещания Джосая Крэкенторпа, то здесь нет никакой тайны. Все его огромное состояние находится в распоряжении попечителей, которым было поручено следить за исполнением условий завещания. Доходы с этого капитала должны выплачиваться его сыну Лютеру пожизненно, а после смерти Лютера капитал должен быть поровну разделен между внуками — Эдмундом, Седриком, Харольдом, Эммой и Эдит. Эдмунд погиб на войне, а Эдит умерла четыре года назад, так что после смерти Лютера Крэкенторпа деньги будут поделены между Седриком, Харольдом, Альфредом, Эммой и Александром Истли, сыном Эдит.
— А дом?
— Он перейдет к старшему сыну Лютера Крэкенторпа или его детям.
— Эдмунд Крэкенторп был женат?
— Нет.
— Значит, соответственно…
— Его унаследует второй сын — Седрик.
— Сам мистер Крэкенторп не может продать усадьбу?
— Нет, не может.
— И у него нет права контроля над капиталом?
— Нет.
— Вам не кажется все это довольно странным? — спросил инспектор. — Видимо, отец не любил его.
— Вы угадали, — кивнул мистер Уимборн. — Старый Джосая разочаровался в нем. Старший сын должен был стать его преемником, а того не интересовала ни фабрика, ни какой-либо еще бизнес. Лютер проводил время в путешествиях по разным странам, где скупал objets d'art[13]. Это очень не нравилось старику. Поэтому он и оставил деньги следующему поколению.
— Значит, в настоящее время это следующее поколение не получает никаких денег, кроме тех, которые им выделит отец, а он имеет значительный доход, но не имеет права распоряжаться капиталом.
— Совершенно верно. Однако какое отношение имеют все эти юридические тонкости к той несчастной иностранке — я постичь не в состоянии!
— Похоже, никакого, — тут же согласился инспектор. — Просто мне было необходимо установить некоторые факты.
Мистер Уимборн пристально посмотрел на него. Затем, удовлетворенно кивнув, встал.
— Я намерен вернуться в Лондон, — сказал он и, переведя взгляд с инспектора Креддока на Бэкона, добавил:
— Если у вас больше нет ко мне вопросов.
— Нет, спасибо, сэр.
Из холла донесся оглушительный звон гонга.
— Господи! — воскликнул мистер Уимборн. — Наверное, это усердствует кто-то из мальчиков.
— Мы сейчас уйдем, — инспектор Креддок повысил голос, стараясь перекричать звон, — пусть люди спокойно поедят. Но после ленча мы с инспектором Бэконом вернемся, чтобы побеседовать с каждым членом семьи. Будем здесь в четверть третьего.
— Вы полагаете, это необходимо?
— Видите ли… — Креддок пожал плечами. — Не исключено, что кто-нибудь вспомнит нечто такое, что помогло бы опознать убитую.
