Ознакомительная версия.
Она открыла сумочку и достала из нее коробочку. Вынула оттуда браслет с сапфирами и бриллиантами.
– Вы, наверное, помните, когда я пришла насчет часов, я посмотрела кое-какие вещицы, которые хотела бы получить на Рождество, и как раз в это время произошел на улице несчастный случай. Кто-то, мне кажется, попал под машину или чуть не попал. Наверное, я в этот момент держала в руке браслет и, возможно, машинально сунула его в карман костюма. Только сегодня утром я это обнаружила. И конечно, тут же бросилась к вам, чтобы его вернуть. Мне так неудобно, мистер Боллард, я даже не представляю себе, как это я сделала такую глупость.
– Ну что вы, мисс Эльвира, все в порядке, – произнес мистер Боллард медленно.
– Вы, наверное, решили, что кто-то его украл, – сказала Эльвира. Ее ясный взор встретил взгляд Болларда.
– Мы и впрямь обнаружили его исчезновение, – ответил ювелир. – Большое спасибо, мисс Эльвира, что вы так быстро его вернули.
– Я ужасно нервничала, когда его нашла, – сказала Эльвира. – Спасибо, мистер Боллард, что вы это так мило восприняли.
– Самые невероятные ошибки случаются достаточно часто. – Мистер Боллард отечески улыбнулся ей. – Давайте забудем об этом. Но больше так делать не стоит, ладно?
– Разумеется, – пообещала Эльвира. – Впредь я буду очень осторожна.
Она, в свою очередь, улыбнулась ему, повернулась и ушла из магазина.
– Интересно… – буркнул Боллард себе под нос. – Очень даже интересно.
Один из партнеров, стоявший поблизости, подошел к нему:
– Значит, это все-таки она взяла его.
– Да. Это была она.
– Но она его вернула, – заметил партнер.
– Она его вернула, – подтвердил Боллард. – Честно говоря, я этого не ожидал.
– Что она его вернет?
– Да, не ожидал.
– Вы считаете, что ее рассказ соответствует действительности? – полюбопытствовал партнер. – Что она его случайно сунула в карман?
– Думаю, такое вполне возможно, – сказал Боллард задумчиво.
– А может, это клептомания?
– Может, и клептомания, – согласился Боллард. – Но похоже, она взяла его нарочно… А если так, почему она так быстро его вернула? Странно…
– Хорошо еще, что мы в полицию не сообщили. Признаюсь, мне очень этого хотелось.
– Да я знаю, знаю. У вас просто нет моего опыта. В данном случае лучше было не сообщать. – Он тихо добавил про себя: «Все это очень любопытно, однако. Очень. Интересно, сколько ей лет? Наверное, семнадцать или восемнадцать. Похоже, она впуталась в какую-то историю».
– Мне казалось, вы говорили, что она купается в деньгах.
– Можно быть наследницей и купаться в деньгах, – сказал Боллард, – но при этом в семнадцать лет ты не всегда вправе ими воспользоваться. Самое нелепое, что богатым наследницам выдают меньше денег, чем подают нищим. И это чаще всего глупо. Боюсь, нам никогда не узнать правды.
Он вернул браслет на место в витрину и закрыл ее.
Контора «Эджертон, Форбс и Уилборо» находилась в Блумсбери, на одной из тех солидных и презентабельных площадей, которых пока еще не коснулся ветер перемен. Имена этих достойных господ стерлись почти до неразборчивости на медной доске. Фирма просуществовала уже более ста лет, и клиентами ее была значительная часть английской земельной аристократии. В фирме уже не осталось ни Форбсов, ни Уилборо. Вместо них были Аткинсоны, отец и сын, Ллойд из Уэльса и Макалистер из Шотландии. Но там все еще оставался Эджертон – потомок основателей фирмы Эджертонов. Этому самому Эджертону было за пятьдесят, и он состоял советником ряда семей, которые пользовались услугами его деда, его дяди, его отца.
В данный момент он восседал за огромным письменным столом красного дерева в своем красивом кабинете на втором этаже и доброжелательно, но строго говорил что-то клиенту, который выглядел подавленным. Ричард Эджертон был человеком интересным: высокий, темные волосы, слегка тронутые у висков сединой, проницательные серые глаза. Советы его всегда были удачны, но он был весьма прямолинеен.
– Честно говоря, Фредди, тебе совсем не на что опереться, – говорил он. – Еще с этими твоими письмами.
– Но ты же не думаешь… – не поднимая головы, пробормотал Фредди.
– Нет, не думаю, – сказал Эджертон. – Единственная надежда – это уладить все без судебного разбирательства. Ведь могут заявить, что ты оказался в положении, позволяющем обвинить тебя в преступных намерениях.
– Послушай, Ричард, это уж слишком.
На столе у Эджертона раздался тихий телефонный звонок. Он нехотя поднял трубку:
– Я, кажется, просил меня не беспокоить.
На другом конце что-то пробормотали. Эджертон сказал:
– А-а, понятно. Да, да. Попросите ее подо-ждать, пожалуйста. – Он положил трубку и снова повернулся к своему удрученному клиенту: – Послушай, Фредди, я знаю закон, а ты нет. Ты попал в серьезную переделку. Постараюсь тебя вытащить, но предупреждаю, это тебе влетит в копеечку. Не думаю, что они согласятся меньше чем на двенадцать тысяч.
– Двенадцать тысяч?! – ужаснулся несчастный Фредди. – Да ты что, Ричард! У меня нет таких денег.
– Придется раздобыть. Всегда есть какие-то возможности. Если она на двенадцати тысячах успокоится, считай, что тебе повезло, а если обратишься в суд, это обойдется тебе гораздо дороже.
– Вы, адвокаты! – воскликнул Фредди. – Все вы просто акулы! – Он поднялся. – Ну, Ричард, я рассчитываю, что ты для меня постараешься, старина. – Он откланялся.
Ричард Эджертон выбросил Фредди и его дело из головы и, сосредоточиваясь на следующем клиенте, произнес про себя: «Достопочтенная Эльвира Блейк. Интересно, что она собой представляет…»
Он поднял трубку:
– Лорд Фредерик ушел. Пригласите сюда мисс Блейк, пожалуйста.
Поджидая ее, он произвел кое-какие расчеты в своем блокноте. Сколько же лет прошло? Ей должно быть пятнадцать… или семнадцать, а может, и больше. Время летит. Дочь Конистона, подумал он, дочь Бесс. Интересно, в кого из них она пошла?
Дверь отворилась, клерк объявил мисс Эльвиру Блейк, и девушка вошла в комнату. Эджертон поднялся из своего кресла и пошел ей навстречу. Внешне, подумал он, она не напоминает ни одного из родителей. Высокая, тоненькая, краски Бесс, но нет той живости, что-то в ней кроется старомодное. Хотя тут трудно быть уверенным, ведь сейчас в моде как раз рюши и высокая талия.
– Так-так, – сказал он, пожимая ей руку. – Вот неожиданность. Последний раз я видел вас, когда вам было одиннадцать. Проходите и садитесь вот сюда.
– Видимо, – проговорила Эльвира нерешительно, – мне следовало написать вам. Написать и просить о встрече. Что-то в этом роде, но я как-то вдруг решилась, и мне показалось, что нельзя упустить такую возможность, раз уж я оказалась в Лондоне.
– А что вы делаете в Лондоне?
– Занимаюсь зубами.
– Зубы – это ужасно, – посочувствовал Эджертон. – Они нас мучают от колыбели до могилы. Но я благодарен вашим зубам, если они доставили мне удовольствие видеть вас. Подождите-ка: вы ведь были в Италии? Заканчивали там свое образование в одном из этих заведений для девушек?
– Да, – ответила Эльвира, – у графини Мартинелли. Но я уже с этим покончила. Я поживу у Мелфордов в Кенте до тех пор, пока не решу, чем буду заниматься в дальнейшем.
– Надеюсь, вы выберете что-нибудь стоящее. Не подумываете об университете или о чем-нибудь подобном?
– Нет, – сказала Эльвира, – боюсь, я для этого не достаточно умна. – Она помолчала и добавила: – Полагаю, вам пришлось бы согласиться на все, чего мне захочется.
Проницательные глаза Эджертона впились в нее.
– Я один из ваших опекунов, в соответствии с волей вашего покойного отца, это так, – сказал он. – Посему у вас есть право обращаться ко мне в любое время.
Эльвира вежливо поблагодарила.
Эджертон спросил:
– Вас что-нибудь беспокоит?
– Нет. Не совсем. Видите ли, просто я ничего не знаю. Никто мне никогда ничего не рассказывал. А не всегда хочется расспрашивать.
Он внимательно взглянул на нее:
– Вы имеете в виду себя саму?
– Да, – сказала она. – Как хорошо, что вы меня понимаете. Дядя Дерек… – Она запнулась.
– Вы имеете в виду Дерека Ласкомба?
– Да. Я его всегда называла дядей.
– Понятно.
– Он очень добр, – сказала Эльвира. – Но он не такой человек, который станет тебе что-то рассказывать. Он просто все устраивает и вечно выглядит озабоченным, не зная, нравится ли мне то, как все устроено. И он, конечно, всех слушает – женщин, я имею в виду, которые ему всякое там рассказывают. Вроде графини Мартинелли. Он для меня организует школы и прочие заведения.
– А это не те заведения, где вы хотели бы учиться?
– Нет, не в этом дело. С этим было все в порядке. То есть это были такие заведения, где учатся все.
– Понятно.
– Но я о себе самой ничего не знаю, вот в чем беда. Ни сколько у меня денег, ни что я с ними могу делать, если захочу.
Ознакомительная версия.
