— Не совсем, мисс Кемп, — возразил шеф. — Это означает, что в настоящее время у нас нет достаточных доказательств в отношении какого-либо конкретного лица, чтобы представить их суду присяжных. Но я хочу подчеркнуть, что расследование продолжается и вы трое являетесь главными подозреваемыми. Кто-нибудь из вас планирует покинуть Нью-Йорк в ближайшем будущем?
Обе леди ответили отрицательно.
— Превосходно. Если ситуация изменится, свяжитесь в первую очередь с инспектором Квином в его офисе на Сентр-стрит. Инспектор согласился действовать в качестве нашего связного.
— Как удобно! — фыркнула Одри Уэстон.
— Мы, копы, держимся вместе — иногда, — сказал Ньюби. — Ну, леди и джентльмены, пока это все. Дом, являющийся местом преступления, будет опечатан, поэтому я бы попросил вас уехать как можно скорее.
* * *
— Почему ты все время молчишь, Эллери? — спросил инспектор в самолете из Бостона.
— Не могу решить, восхищаться умом или удивляться тупости?
— О ком ты говоришь?
— О том, кто оставил эти три предмета в спальне Джонни рядом с его телом. Каждый из них указывает на одну из бывших миссис Бенедикт.
— Мы уже это обсуждали. Ясно, что кто-то хотел оклеветать их.
— Похоже на то.
— Хотя зачем сваливать вину в убийстве сразу на трех женщин? А кроме того, подтасовка улик имеет смысл только в том случае, если способна одурачить копов. Какой следователь в здравом уме поверит, что три женщины посетили эту спальню, очевидно в разное время, и каждая обронила там предмет туалета — от возбуждения или случайно? Ожидать, что такая «подтасовка» сработает, мог только сбежавший из психушки.
Эллери кивнул, глядя в окно на облака, над которыми они летели.
— Куда вероятнее, что мы имеем дело с весьма смышленой особой, которая украла вещи у двух других и намеренно поместила их — вместе со своей — на месте преступления с целью распространить неизбежные подозрения и, так сказать, разделить свою вину на троих. Она знала, что станет вместе с двумя другими бывшими женами наиболее вероятной подозреваемой. Так как все трое обладали одинаковым мотивом, возможностями и доступом к орудию убийства, она сделала себя подозреваемой только на одну треть.
— Если это не был сговор, — пробормотал инспектор Квин. — Все трое, осознав, что они в одной лодке, могли прикончить Бенедикта.
— В таком случае они не стали бы вовсе оставлять улики против себя, — возразил Эллери. — Нет, это была одна из них.
— Но ты не удовлетворен.
— Нет, — признался Эллери.
— И что же тебя гложет?
— Все.
Самолет монотонно гудел.
— И еще одно, — продолжал инспектор. — Почему я позволил тебе убедить меня обещать Ньюби, что я стану разыскивать эту загадочную Лору? Видит бог, у меня и без того достаточно дел. Даже если мы ее найдем — что из того? Не вижу, каким образом она может быть в этом замешана.
— Возможно, Джонни что-то ей рассказал.
— Что именно? Объясни неграмотному старику.
— Комедиант из тебя никудышный! Ты отлично знаешь, папа, что ее нужно найти. Это не должно составить труда. Джонни наверняка видели с ней в общественных местах. Марш может сообщить тебе, где любил бывать Джонни.
— Ньюби также просил меня проверить бывших жен, — проворчал инспектор.
— Noblesse oblige.[38] Возможно, когда-нибудь Анс сумеет помочь тебе в расследовании загадочного убийства на Манхэттене.
— Ты достойный сын никудышного комедианта, — сердито сказал старик, после чего оба замолчали.
Но за десять минут до аэропорта Кеннеди Эллери внезапно промолвил, как будто не прекращал говорить:
— Конечно, все основано на версии, что Джонни убила Марша, Одри или Элис. Но предположим, это не так.
— Предполагай ты, — отозвался его отец. — Моя предполагалка вышла из строя. Кто еще это мог быть?
— Эл Марш.
Инспектор повернулся на сиденье:
— За каким чертом Маршу было нужно убивать Бенедикта?
— Не знаю.
— Марш сам достаточно богат, а если бы испытывал финансовые затруднения, то все равно ничего не приобрел бы ни по одному из завещаний Бенедикта. К тому же он был его личным адвокатом, поверенным и ближайшим другом. Какая у Марша могла быть причина вышибить Бенедикту мозги?
— Говорю тебе, не знаю. Но у него имелись те же возможности и доступ к орудию, что и у трех женщин. Для того чтобы попасть в подозреваемые, ему не хватает только мотива. Если ты намерен помогать Ньюби, папа, предлагаю заняться Маршем и поискать возможный мотив. Моя догадка — женщина.
— Лора? — тут же спросил инспектор. Эллери молча смотрел в окно.
— Мне нравится твой способ давать поручения, — усмехнулся его отец. — Есть еще что-нибудь?
— Одна мелочь. — Эллери поморщился. — Но она заставляет меня чувствовать себя подлецом.
— Не валяй дурака. Говори.
— Лесли Карпентер. Конечно, вероятность этого предположения почти нулевая, но… проверь ее алиби на ночь убийства.
Когда самолет Квинов коснулся посадочной полосы в районе Куинз (что было любопытным совпадением), их отпуск подошел к концу и началось одно из самых странных дел Эллери.
«Райтсвилл, 9 апреля (агентство АПИ).
В результате общенациональных поисков Лоры Доу сорок восемь женщин объявили себя таинственно исчезнувшей невестой покойного Джона Леверинга Бенедикта Третьего, миллионера-плейбоя, убитого в ночь с 28 на 29 марта в его уединенном поместье в Новой Англии.
Анселм Ньюби, шеф полиции Райтсвилла, штат… где произошло преступление, считает, что со стороны публики имело место недопонимание. «Доу — прозвище, которое полиция дает людям, чья фамилия неизвестна, — говорит он в заявлении, опубликованном сегодня. — Мы не знаем фамилии исчезнувшей Лоры, но она почти наверняка не Доу. Это было бы чудом».
ВЫДЕРЖКА ИЗ РАСШИФРОВКИ СТЕНОГРАММЫ
Главное полицейское управление Нью-Йорка
Сержант Томас Вели. Ваше имя?
Претендентка. Лора-Лу Лаверли.
С. В. Прошу прощения?
П. Вообще-то раньше моя фамилия была Подольски. Но я сменила ее на Лаверли.
С. В. Адрес?
П. Большой многоквартирный дом на углу Западной 73-й улицы и Амстердам-авеню. Никак не могу запомнить номер.
С. В. Нью-Йорк?
П. Где же еще?
С. В. В вашем письме говорится, что вы та Лора, на которой Джон Леверинг Бенедикт Третий обещал жениться. Расскажите об обстоятельствах, мисс Подольски.
П. Лаверли. Обратите внимание, как это похоже на Леверинг.
С. В. Давно вы называете себя Лаверли?
П. Задолго до того — не беспокойтесь.
С. В. Задолго до чего?
П. До того, как я встретила этого парня.
С. В. О'кей. При каких обстоятельствах вы встретились?
П. Ну, тем вечером он пришел ко мне в квартиру.
С. В. Зачем?
П. Зачем парни обычно приходят в квартиру к девушке?
С. В. Вот и расскажите мне, леди.
П. Не уверена, что мне нравится ваш тон, сержант. Вы не можете разговаривать со мной как с дешевой шлюшкой.
С. В. Как он оказался в вашей квартире?
П. Девушка может заводить знакомства, верно? Джонни позвонил мне и назначил свидание.
С. В. Он представился как Джон Леверинг Бенедикт Третий?
П. Шутите? Кто в моем бизнесе спрашивает имена?
С. В. Где он раздобыл номер вашего телефона?
П. У нас были общие друзья.
С. В. Например?
П. Ну нет. Так не пойдет. Я не втягиваю друзей в полицейские дела.
С. В. Ладно. Опишите этого Джонни.
П. Одежду?
С. В. Меня не интересует его гардероб. Я имею в виду цвет глаз и волос, рост, вес, телосложение, шрамы, родимые пятна и так далее.
П. По правде говоря, толком не помню. У меня столько друзей среди мужчин… Но это был тот самый парень. Я узнала его по фото в газетах. Тем вечером, сержант, он был пьян вдрызг. Хотел знать, как я дошла до жизни такой, — это всех интересует. Ну, я наплела ему какую-то душещипательную историю, и он начал плакать у меня на груди. «Не повезло тебе, бедняжка, — сказал он. — Ты заслуживаешь лучшего. Знаешь что, Лора-Лу, я на тебе женюсь». Конечно, я не воспринимала его всерьез, пока не прочла…
С. В. Дата?
П. Чего?
С. В. Дата этого предложения руки и сердца?
П. Я ее где-то записала в книжечке… Вот! 22 марта. Видите?
С. В. 22 марта этого года, мисс Подольски… я имею в виду Лаверли?
