– Прошу прощения, мистер Мейсон, я попала в пробку на улице, весь транспорт стоял, и я…
– Все в порядке, – успокоил девушку Мейсон. – Садитесь.
Потом он повернулся к судье:
– Что касается меня, исчезновение Гораса Шелби явилось для меня форменным ударом. Меня вызвал в санаторий доктор Олм, вот так я узнал об этом новом повороте дела.
Судья Пеллингер объявил:
– Суд не может выносить решений вслепую. Слушание дела откладывается до того момента, когда доктор Олм обследует Гораса Шелби.
– Но какое решение будет вынесено в отношении тех пятидесяти тысяч, которые мистер Мейсон обманным путем передал Дафнии Шелби?
Судья Пеллингер посмотрел сначала на Перри Мейсона, потом на Мелроза. На губах у него появилось подобие усмешки.
– Нарушил ли мистер Мейсон какое-то специальное постановление суда?
– Никакого постановления в отношении самого мистера Мейсона не было, ваша честь.
– Нарушил ли банк какое-нибудь постановление суда?
– Полагаю, банк был предупрежден о назначении опекуна.
– И банк выплатил деньги, переведенные на счет опекуна?
– Нет, ваша честь, банк выплатил эту сумму до того, как опекун о ней узнал.
– Разве распоряжение, переданное в этот банк, не охватывает все счета, кредиты, деньги на депозите? И разве опекун не распорядился написать на счете Шелби свое имя?
– Все было сделано не совсем так. Распоряжение, поступившее в банк, гласило, чтобы банк выплатил опекуну все деньги, находившиеся на счете Гораса Шелби.
– Откуда же взялись эти пятьдесят тысяч?
– Эти деньги были переведены на счет Шелби уже позднее и были сняты с него до того, как опекун узнал об их существовании.
– Но они не были специально оговорены в распоряжении, переданном банку?
– Эти деньги – нет. Не были.
Судья Пеллингер покачал головой:
– Тогда чего же вы хотите? В будущем, мистер Мелроз, не допускайте таких промашек… Что же касается мистера Мейсона, то он действовал, исходя из предположения, что мистер Шелби совершенно дееспособен и может защищать свои интересы и заниматься собственными делами, раз он проявил умение и находчивость и сумел без посторонней помощи убежать из учреждения, где его держали привязанным сыромятными ремнями к койке. Да и я начинаю сомневаться, что такого человека можно назвать слабоумным, впавшим, как принято выражаться, в детство.
– Мы же не знаем – может, ему помогли убежать!
– Совершенно верно, этого мы не знаем! И именно это беспокоит суд, тут самое разное можно предположить. Если только выяснится, что Гораса Шелби увезли из санатория для того, чтобы доктор Олм не мог его обследовать, суд предпримет самые решительные меры и привлечет виновных к уголовной ответственности сразу по нескольким статьям. Слушание дела переносится на четыре часа дня следующей среды.
Мейсон поманил Дафнию, и они опять прошли в комнату для свидетелей.
– Вы должны поддерживать со мной связь, Дафния, – сухо заявил адвокат. – Мне необходимо было с вами увидеться, но я никак не мог до вас дозвониться. Моя секретарша все утро искала вас, для вас оставляли записки и…
– Я очень сожалею, – прервала она его, – мистер Мейсон, очень прошу вас простить меня. Я была занята одним делом, и… я не могу сейчас ничего объяснить. Но сюда я бы действительно не опоздала, если бы не попала в уличную пробку. Машин на проезжей части много, и они вынуждены ехать одна за другой, обгонять не удается.
– Это-то как раз вполне извинительно. Я говорю о том, что вы должны поддерживать со мной постоянную связь. У вас есть мой номер телефона, думаю, что время от времени позванивать мне не так уж трудно.
Она избегала его взгляда:
– Да, да. Я знаю…
– Послушайте, Дафния, чем это вы были заняты? Что вы надумали?
Ее наивные, широко раскрытые глаза посмотрели на него с самым невинным видом.
– То есть как это – что я надумала?
– Мне кажется, вы чувствуете за собой какую-то вину.
– В чем?
– Не знаю… Вам было известно, что ваш дядя исчез из санатория?
Она горько сказала:
– Это меня ни капельки не удивило. Они бы ни за что не осмелились показать его специалисту, назначенному судом.
– Дело выглядит вроде бы так. Но я хорошо знаю, что очевидный вывод не обязательно бывает правильным. А теперь я прошу запомнить следующее: поддерживайте связь с моей конторой и со своим отелем. Чтобы, если я попросил там оставить для вас какое-то сообщение, вы могли бы его быстро получить. Все ясно?
– Да, я очень сожалею, мистер Мейсон.
– Вы сказали, что попали в пробку. Так вы с кем-то катались?..
– Нет, нет. Я вообще-то вроде бы… Я воспользовалась машиной друга.
– Какого друга?
– Дяди Гораса.
– Его машина? Но Финчли забрал ее одновременно со счетом в банке и всем остальным!
Она опустила глаза:
– Про эту машину мистер Финчли не знал.
– Послушайте, дорогая моя. Сейчас мне надо срочно возвращаться к себе в контору. У меня нет времени на разговоры с вами. Но через час извольте сами туда явиться, потому что я должен знать все.
– А что «все»?
– Не знаю… И поэтому хочу разобраться. Каким образом вы раздобыли другую машину, принадлежавшую Горасу Шелби?
– Это была его машина.
– О которой они не знали?
– Да.
– Хорошая машина? На ходу?
– Практически новая.
В дверь постучали. Мейсон открыл. Вошел судебный служащий.
– Вас просят к телефону, мистер Мейсон. Сказали, что это крайне важно. Чтобы вы сразу подошли.
– Спасибо. Одну минутку, Дафния, извините.
Мейсон прошел вслед за служащим в зал заседаний.
Телефонный аппарат стоял на столе у секретаря суда.
Взяв трубку, Мейсон услышал голос Пола Дрейка, дрожавший от возбуждения:
– Перри, Дафния явилась в суд?
– Да.
– Она рассказала тебе, где она была?
– Нет.
– Но ты собираешься ее подробно расспросить, чем она занималась, где пропадала?
– Уже начал.
– Отпусти ее с миром, пускай уезжает. Вели ей позвонить тебе завтра утром. А сейчас пусть едет.
– Она ведет себя весьма странно, Пол. Утверждает, что существует другая машина, про которую Финчли не знают.
– Вот-вот… есть много такого, о чем никто ничего не знает… У меня нет времени для объяснений, но, ради бога, отпусти ее. Пускай уходит, мне это важно. Позднее, Перри, я приду к тебе и все расскажу.
– Постой, Пол. Кажется, я начинаю понимать. Ты проверил мою версию в отношении особы, которая устроилась на работу в санаторий?
– Точно.
Оглянувшись через плечо и убедившись, что никто не прислушивается к их разговору, Мейсон спросил, понизив голос:
– Так, возможно…
– Это не телефонный разговор. А что касается «возможно», то более чем. Встретимся у тебя, и не показывай Дафнии, что ты что-то подозреваешь.
– О’кей, Пол. Приеду через двадцать минут.
Мейсон вернулся в комнату для заседаний.
Дафнии и след простыл.
Тогда он пошел в приемную судьи Пеллингера и обратился к секретарю:
– Будьте добры, спросите у судьи, не могу ли я повидаться с ним на несколько минут по весьма важному делу.
Секретарь позвонила по телефону, передавая просьбу Мейсона.
– Судья просит вас пройти к нему.
Мейсон кивнул и приоткрыл дверь кабинета.
– Господин судья, – начал он, – я сделал заявление на заседании, которое в то время было совершенно правильным. Но после того положение несколько изменилось.
Судья Пеллингер взглянул на него дружелюбными, чуть насмешливыми глазами:
– Вы помните, надеюсь, мистер Мейсон, что это спорное дело и что я не хочу слышать от вас ничего такого, что могло бы в какой-то мере связать руки вам или мне.
– Я все помню… Речь идет о том, что я тогда заявил, что не знаю о местонахождении Гораса Шелби.
Глаза Пеллингера приняли суровое выражение.
– Так это заявление было неправильным?
– Тогда оно было абсолютно правильным.
– Но после того вы успели это выяснить? Вы теперь знаете, где он находится?
– Нет, но я считаю, что обязан вам сообщить, что я обнаружил ниточку, которая может привести меня к мистеру Шелби до того, как будет возобновлено слушание данного дела.
Судья Пеллингер обдумал эти слова, потом произнес:
– Я думаю, вы можете мне сообщить, что это за ниточка, потому что суд крайне заинтересован в том, чтобы доктор Олм связался с мистером Шелби как можно скорее… Фактически, не раскрывая своих карт, я могу даже сказать: чем быстрее это случится, тем лучше.
– Я понимаю и потому могу вам рассказать.
– Повторяю, я считаю вполне уместным услышать от вас такие сведения.
– Так вот: не исключено, что Дафния Шелби знает, где скрывается ее дядя.
Судья Пеллингер приподнял брови. Чисто человеческое любопытство перебороло сдержанность судьи, и он спросил:
– А что заставляет вас так думать?
– Есть данные, что Дафния Шелби приобрела машину и сразу же куда-то поехала на ней. Скорее всего она отправилась в Эль-Мирар, где ее никто в лицо не знает, и там устроилась ночной сиделкой.
