Вы понимаете, что если к тому же лейтенант Трэгг выяснит, что вы пытались раньше увидеться с Личем или действительно с ним виделись, будет вполне естественно, если он вас занесет в список подозреваемых.
Мейсон достал из портсигара сигарету, закурил и откинулся на спинку сиденья.
Джеральд Шор молча вел машину минут пять, потом сказал:
— По всей вероятности, пора просить вас действовать в качестве моего поверенного.
Мейсон помедлил, вынимая изо рта сигарету, и небрежно бросил:
— Пожалуй.
— А ваш секретарь умеет хранить тайну? — негромко спросил Джеральд, кивнув в сторону Деллы Стрит, примостившейся на заднем сиденье.
— Можете на нее положиться, — уверил его Мейсон. — Так что говорите совершенно свободно. Может быть, такой возможности вам больше не представится.
— Но вы согласны представлять мои интересы?
— Это зависит…
— От чего?
— От обстоятельств и от того, считаю ли я вас невиновным.
— Я невиновен, совершенно невиновен! — с чувством воскликнул Шор. — Я либо жертва чертовски неудачного стечения обстоятельств, либо все подстроено специально.
Мейсон молча курил, попыхивая сигаретой. Шор снизил скорость и вновь заговорил:
— В ночь исчезновения брата я заезжал к нему.
— Позднее вы это отрицали?
— Да.
— Почему?
— По разным причинам. И прежде всего потому, что слишком многое из нашего разговора было услышано и стало известно. Вы помните, что свидетели слышали, как человек, разговаривавший с Фрэнклином перед самым его исчезновением, просил денег и признался, что находится в отчаянном финансовом положении.
Мейсон понимающе кивнул.
— Я не буду входить в подробности финансовой операции, но это дело сулило солидные барыши при условии, если бы я смог довести его до конца. Если нет, это был бы мой конец. Единственное, что помогло тогда мне удержаться на плаву, — это то, что мои компаньоны ни на секунду не заподозрили, что у меня за душой фактически нет ни пенни.
— Благодаря вашему брату?
— Да, связи брата сыграли свою роль. Никто не предполагал, что он непосредственно заинтересован в моем предприятии, но все считали, что у меня есть средства, хватит собственного капитала, а брат всегда придет мне на выручку.
— Итак, вы не осмелились признаться, что были тогда в кабинете мистера Шора, потому что очень многое из вашего разговора попало в газеты?
— Совершенно верно.
— Скажите, исчезновение вашего брата не оказало пагубного влияния на ваши коммерческие операции?
— Конечно, оказало. Но все же мне удалось отыскать человека, который заинтересовался и ссудил меня необходимыми деньгами, забрав, как водится, львиную долю прибыли. К счастью, дела «Шор нэйшнл» оказались в превосходном состоянии, Фрэнклин оставил огромный наличный капитал, и это помогло.
— Но вы даже миссис Шор не признались, что в тот вечер разговаривали с братом?
— Я не доверился никому. В то время я не решался.
— Ну, а после того, как исчезла необходимость соблюдать тайну?
— Я должен был придерживаться своей истории. Поставьте себя на мое место, и вы поймете, что у меня не оставалось выхода.
— Продолжайте.
— Сегодня, когда Элен сказала, что ей позвонил Фрэнклин, я места себе не находил от волнения. Я должен был во что бы то ни стало первым увидеться с ним.
— Поэтому, когда Элен поехала в ветлечебницу справиться о Янтарике, вы попытались связаться с братом?
— Ну да. Элен поехала за котенком сразу после обеда. Потом она отвезла котенка садовнику, в его холостяцкую берлогу, после чего отправилась на встречу с вами.
— И за этот промежуток времени вы успели побывать в «Касл-Гейт»?
— Да. Поэтому я не поехал к вам вместе с Элен.
— Вы пытались встретиться с Личем?
— Да.
— Вам это удалось?
— Нет. Сперва я позвонил по телефону, мне ответили, что Лич вышел с каким-то мужчиной, но скоро вернется. Понятно, я решил, что речь шла о моем брате Фрэнклине. Я сразу поехал в отель и стал ждать. Лича я в лицо не знаю, но не сомневался, что он ушел с Фрэнклином и что вернется не позже чем через час.
— Так вы ждали?
— Ну да. Вплоть до того времени, когда надо было идти встречать вас.
— Он так и не появился?
— Нет. Во всяком случае, я так думаю. Я знаю, что Фрэнклин точно не приходил.
— Портье вас заметил?
— Да. Он явно знает в лицо всех постояльцев и отметил незнакомого человека. Я сидел возле двери, и он не спускал с меня глаз. Возможно, он принял меня за детектива. По словам лейтенанта Трэгга, в этом отеле останавливаются люди с сомнительной репутацией, поэтому там подозрительно относятся к незнакомцам. Сначала я намеревался поставить машину возле входа и следить из нее, но так как не нашел стоянки поблизости, мне пришлось войти в вестибюль.
— Вы боялись, что портье опознает вас как человека, который перед нашим приходом ждал кого-то в отеле? Потому вам и было так важно больше там не появляться?
— Но, конечно, вы должны хранить это как профессиональную тайну.
Мейсон усмехнулся.
— Будьте уверены, Трэгг и без меня скоро все поймет!
Заметив у обочины свободное место, Шор быстро поставил туда машину и выключил мотор.
— Больше не могу сидеть за рулем… Не дадите ли мне сигарету?
Мейсон протянул ему портсигар. Руки Шора так сильно дрожали, что он с трудом поднес спичку к сигарете и прикурил.
— Продолжайте, — сказал Мейсон.
— Мне больше нечего рассказывать.
Мейсон взглянул на Деллу Стрит, потом на Шора и произнес:
— Все хорошо, за исключением мотива.
— Чем вам не нравится мотив? — спросил Шор.
— Вы ведь никогда не стали бы так действовать, если бы у вас не было действительно серьезных оснований раньше всех увидеться с братом. Более серьезных, чем просто желание скрыть противоречия в вашем тогдашнем рассказе.
— Я вижу, мне придется быть с вами откровенным до конца…
— Вот это правильно, — сухо заметил Мейсон. — Вы же сами адвокат и должны это понимать.
— Думаю, вы согласитесь, что никто из нас не может поручиться в своей безупречной честности. Человек всю жизнь считает себя абсолютно порядочным, возможно, только потому, что не подвергался серьезному искушению. И вдруг он оказывается в ситуации, когда его ждет неминуемый крах; однако он может еще спастись, совершив некий поступок — очень простой, но… не то чтобы нечестный, но не совсем законный.
— Оставим отговорки, — резко прервал его Мейсон, — повторяю: вы недооцениваете Трэгга. Когда он ведет расследование, то действует быстро. Мне нужны факты. Причины, объяснения и прочее можно добавить позднее. И не юлите. Все то, что вы мне рассказали, я уже сам вычислил, так что вы только расставили точки над «i». В зависимости от того, что вы расскажете сейчас, если, конечно, это будет правдой, я решу, стану ли представлять ваши интересы или нет.
Шор, явно нервничая, вынул изо рта сигарету и выбросил в окно, потом сорвал с головы шляпу и пригладил руками седую волнистую шевелюру.
— Я вынужден рассказать то, что никогда не должно выйти наружу! — сказал он.
— Говорите же!
— Я уговаривал, упрашивал, умолял моего брата. Мне необходимо было десять тысяч долларов. Он прочел мне целую лекцию о моих методах ведения дел, ценность которой в то время я не мог оценить, потому что, не достань я этих денег, был бы окончательно разорен. Но если бы я их нашел, то заработал бы на этом деле достаточно, так что в дальнейшем мог бы больше не кидаться очертя голову в авантюры. Под конец брат все же обещал мне помочь. Он сказал, что в тот вечер должен был заняться еще какими-то делами, но… прежде чем лечь спать, он непременно выпишет чек на десять тысяч долларов и отошлет его по почте.
— Чек, выписанный на вас?
— Нет, на имя другого человека, которому предназначались деньги. У меня уже не было времени пропустить чек через свой счет.
— И ваш брат выполнил обещание?
— Нет. Он исчез, не сделав этого.
— В таком случае естественно предположить, что после вашего ухода он столкнулся с какими-то непредвиденными обстоятельствами, которые вынудили его спешно уйти из дома, позабыв даже о вашей просьбе.
— Я тоже так считаю.
— Когда вы узнали о его исчезновении?
— Лишь на следующее утро.
— И это был последний день, когда вы могли еще что-то сделать?
Шор кивнул.
— Вы, наверное, уже заверили своих компаньонов, что дело улажено? — уточнил Мейсон.
— В девять тридцать утра я позвонил человеку, которому предназначались деньги, и заверил его, что чек будет у него в руках сегодня до закрытия банков; чек будет выписан на его имя и подписан Фрэнклином Шором. Ну, а через десять минут после этого позвонила Матильда и попросила меня немедленно приехать. От нее я узнал о случившемся.
— Насколько я помню, факт исчезновения Фрэнклина Шора скрывался от публики день или два?
