– Она в этом уверена?
– Бэйби мне об этом вообще ничего не говорила. Я сужу по тем фактам, которые видела сама. А я видела, как она понесла в кабинку к Калверту фотоаппарат. Камера была спрятана на блюде под серебряной крышкой.
– Если вы собрались смываться отсюда, то смывайтесь, – сказал я. – Здесь в самом деле становится слишком горячо. Вам известно чересчур много.
– Я сама это чувствую. Я…
– Вы сложили вещи?
– Сложила все, что беру с собой. Я не хочу увозить слишком много вещей. Чтобы не создавать впечатления, будто я преднамеренно сбежала отсюда.
– Берите чемодан, и поехали, – сказал я.
– Куда?
– В Мексику.
– Вы собираетесь посадить меня на автобус?
– Я отвезу вас туда на своей машине.
– А это не обесценит мои показания на суде? Не будет выглядеть так, что мы… Ну, что мы с вами были заодно с самого начала?
– В данный момент нам надо думать о том, как избежать опасности. Вы заботитесь о том, чтобы выручить меня. А я хочу обезопасить вашу жизнь. Мы играем с динамитом. Поэтому поскорее поехали отсюда.
Она вынула из чулана упакованный чемодан и сказала:
– Мне нужно уложить еще сумку.
– Укладывайте, – разрешил я.
Через несколько минут она повернулась ко мне:
– Я готова.
Я поднял чемодан и сумку. Мы вместе вышли из дома и пошли к моему наемному автомобилю. Я рванул машину с места. Увидев, что поблизости нет полицейского, сделал запрещенный разворот, и мы покатили в сторону мексиканской границы.
Когда мы выехали из города, я сказал Лоис:
– Теперь можно поговорить спокойно. Мне хотелось бы кое-что узнать.
– Что именно?
– Почему вы добровольно идете на риск? Вы можете лишиться работы. Поездка в Мексику изрядно порастрясет ваши, как я думаю, весьма скромные сбережения. И все это вы делаете только для того, чтобы помочь совершенно незнакомому человеку, который…
– Можете не продолжать, Дональд, – перебила она. – Я это делаю потому, что не хочу потерять уважение к самой себе.
Я промолчал. Тогда она спросила:
– Дональд, как вы думаете: я участвовала в заговоре против вас? Может быть, я и сейчас веду с вами нечестную игру?
– Нет, – твердо сказал я.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Потому что я внимательно смотрел вам в глаза. Они мне нравятся.
– Вот поэтому и я… Ну, это одна из причин, объясняющих, почему я выбрала тот путь, по которому теперь иду с вами.
– Чудесно! – сказал я. – Мы получили маленькую передышку. Расскажите мне о фотоаппарате Калверта.
– Бэйби усадила Калверта в кабине. Приняла от него заказ. После этого я видела ее за нашим служебным сервировочным столом. У нее была камера с длинным объективом. Она положила ее в глубокое блюдо, накрыла его крышкой и понесла на подносе в тринадцатую кабину.
– А когда там обнаружили труп, при нем нашли фотоаппарат?
Она пожала плечами.
– Теперь я понимаю, почему наш стол был освещен с чрезвычайной яркостью, – сказал я. – А как насчет этого Калверта? Вы о нем что-нибудь знаете?
– Я видела его пару раз у нас в ресторане. Но в общем почти ничего о нем не знаю.
– У вас есть хоть какие-нибудь предположения, в чем смысл всей этой истории?
– Вы когда-нибудь слышали о Мортоне Брентвуде? – в свою очередь задала она вопрос мне.
– Слышал только краем уха, – честно признался я. – Он считается крупным лоббистом, который связан с какой-то важной политической фигурой. По слухам, ему однажды пришлось давать объяснения по поводу неправильной уплаты подоходного налога…
– Так вот, – сказала Лоис, – Брентвуд и есть тот самый лоббист, о котором я вам рассказывала. Пятого числа вечером в Сан-Франциско негласно собрались какие-то дельцы и политиканы. Что они там обсуждали – никто не знает. Но их конференция продолжалась всю ночь до самого утра. В ней участвовал и Брентвуд. Николас Баффин тоже должен был на ней присутствовать. Он мне говорил после, что он там не был, но я уверена, что он врет. Позже в газетах промелькнуло сообщение, что на этой конференции был создан тайный фонд в сто тысяч долларов для подкупа и взяток, с тем чтобы провести какие-то выгодные участникам конференции законоположения.
– С вечера пятого и до утра шестого числа, – повторил я задумчиво.
Лоис кивнула головой.
– Это многое объясняет.
– Дональд! Вы влипли в чужую игру. Крупную игру. По существу, мы с вами влипли оба. Вы должны вести себя очень, очень осторожно.
Чтобы подбодрить ее, я снисходительно улыбнулся:
– Но куда все же делся фотоаппарат Калверта?
– Бог его знает. Мы не знаем и того, что случилось с самим Калвертом. Просто кто-то вошел в кабину. И вышел из нее.
– После всего, что вы мне рассказали, не остается сомнений, что затея с обедом была подстроена. Наш столик не случайно стоял в центре зала и был освещен особенно ярко. Калверт расположился в тринадцатой кабине, которая находилась ближе других к нашему столику. По-видимому, ему было поручено сделать фотографии нашего обеда. Чем больше я думаю о том, как проходил этот обед, тем больше убеждаюсь, что все делалось для того, чтобы в кадр попали такие сцены, которые организаторы западни хотели снять. Ведерко с бутылкой шампанского стояло на переднем плане. Фрэнк Селлерс сидел лицом к спрятанному фотоаппарату. Свет падал на его фигуру. В общем, Баффин с моей помощью хотел устроить ловушку Селлерсу. Калверт, наверно, работал вместе с Баффином. Правда, он мог одновременно работать и для кого-нибудь другого. Так или иначе, у них был разработан детальный план, но случилось нечто неожиданное. В ход событий внезапно вмешался какой-то человек… Кто же это мог быть?
– Понятия не имею. Я расспрашивала всех наших девушек. Ни одна из них не видела, чтобы кто-нибудь выходил из тринадцатой кабины.
После этого мы замолчали. И, занятые своими мыслями, долго ехали в молчании.
– Я довезу вас только до границы, – сказал я Лоис. – Вы пересечете ее без меня. В Мексике сядете на автобус и доедете до курортного города Энсенада. Сразу сообщите мне свой адрес. Отправьте открытку. Не подписывайтесь своим именем. Поставьте любую фамилию – я пойму, что это от вас.
Она бросила на меня косой взгляд:
– Вы не поедете со мной в Мексику?
– Чем больше я думаю, тем уверенней прихожу к выводу, что это было бы серьезной ошибкой. Если я пересеку границу, меня могут объявить человеком, скрывающимся от правосудия, арестовать и предъявить официальное обвинение.
Она со вздохом разочарования сказала:
– А я так надеялась, что вы будете там вместе со мной. Хотя бы некоторое время… Мне одной будет там очень одиноко.
– Вам не придется скучать там больше двух-трех дней. К тому же не исключено, что я приеду к вам. Только немного позже.
– Дональд! Неужели приедете?
– Я только не могу допустить, чтобы меня обвинили в том, что я скрываюсь от правосудия.
– Правильно, – сказала она. – Вы не должны рисковать.
Мы прибыли в пограничный городок. Там я остановил машину.
– Приехали, – сказал я.
Она молча подняла лицо для прощального поцелуя.
Когда я вернулся в Лос-Анджелес и позвонил Элси, она была в паническом состоянии.
– Что случилось? – спросил я.
– Полиция, – прошептала она.
– Что – полиция?
– Фрэнк Селлерс требует, чтобы ты немедленно с ним связался.
– Множество людей хотят меня видеть. Ну и что?
– Берта рвет на себе волосы!
– С ней это и раньше нередко случалось.
– Фрэнк Селлерс велел передать тебе записку.
– Прочитай ее.
– «В штате Калифорния сокрытие от правосудия служит доказательством вины…»
– Интересно, а кто скрывается от правосудия?
– Он говорит, что ты.
– Слушай, Элси, можешь сделать для меня еще кое-что?
– Конечно!
– Дело очень серьезное.
– Я сделаю для тебя все на свете, Дональд. Тебе это известно.
– Берта сейчас в офисе?
– Она недавно пришла.
– Когда она уйдет, положи ей на стол записку, что я ей звонил, хотел с ней поговорить, но не застал. Потом звонил еще раз. Снова не застал. Тогда я попросил тебя передать ей, что больше не могу ее ждать из-за срочных дел. Сделаешь это для меня?
– Конечно.
– Берта спросит тебя, где я, откуда звонил. Скажи, что я звонил из автомата. Что я очень занят расследованием важного дела. Что я не могу его бросить, потому что в противном случае все мы можем попасть в беду.
– Я все скажу ей, Дональд. Но для тебя есть еще кое-что. Этот газетчик, Колин Эллис, звонил уже три или четыре раза. Говорит, что ему необходимо встретиться с тобой.
– Ладно. Если он позвонит еще раз, скажи, что ты передала мне его слова. И скажи, что я свяжусь с ним в течение часа.
– Дональд, но мне кажется, что встреча с ним очень опасна.
– Еще опаснее будет, если я стану избегать ее. Тогда полиция воспользуется этим, чтобы обвинить меня в сокрытии от правосудия. У них появится возможность оказывать на меня давление. У меня нет выбора. Мне нужно обязательно с кем-нибудь встретиться, причем как бы случайно, по какому-нибудь обычному делу. Возможно, что Колин Эллис лучше, чем кто-нибудь другой, подходит для такого случая.
