Мне уже лучше, задыхаясь, выговорила Хитер.
Полицейский подошел к их машине, заглянул внутрь, на передние и задние сиденья, и опять возвратился к ним.
— Вы приехали из дома?
— Да.
— Уже не успеете на последний поезд.
— Тогда сяду на другой в Уайт-Плейнсе. Не подбросите меня туда? Мисс Глэдд надо вернуться домой и лечь в постель.
— Я в порядке, — заверила мужчин Хитер. — Через минуту все пройдет.
— Мои люди подвезут вас домой, а я пригоню машину, — предложил полицейский.
— Спасибо, не надо. В этом нет нужды.
Полицейский взглянул на землю.
— Похоже, особых результатов вам получить не удалось.
— В этом и беда, — подхватил Хикс. — Она съела полкусочка поджаренного хлеба. Спросите у миссис Пауэлл.
— Сейчас не время для шуточек.
— Если на то пошло, сейчас не время вообще чем-либо заниматься.
Полицейский посмотрел на него, постоял в нерешительности, взглянул на Хитер, потом сел в машину, которая тут же отъехала, набирая скорость.
Машина скрылась из виду, вскоре затих шум мотора. Хитер вдруг захихикала.
— Прекратите! — резко одернул ее Хикс. — Сейчас же перестаньте! Садитесь в машину. Я отвезу вас.
— Вы же не собираетесь…
— Надо съехать с дороги. Садитесь.
Девушка села в машину. Хикс подошел к багажнику, убедился, что замок защелкнулся, потом сел за руль, достал из кармана ключи зажигания и завел мотор. До деревни оставалось меньше мили. Он спросил у Хитер, как выехать на Двадцать второе шоссе, она показала нужный поворот и опять спросила его, куда он едет. Хикс не ответил. Вскоре они опять выехали на неосвещенную трассу. Примерно в двух милях к югу от Катоны он неожиданно съехал с шоссе на узкую проселочную дорогу, петлявшую по лесу. Углубившись в лес, Хикс остановил машину, выключил мотор и свет.
— Здесь темно, — негромко заметила Хитер.
Хикс повернулся на своем сиденье, словно хотел посмотреть ей в лицо, хотя в машине и в самом деле царила кромешная тьма, и спросил ее:
— Что вы затеяли, глупая обманщица?
— Ничего, — ответила она неизменившимся тоном.
— Отрицать глупо. Что вы собирались делать? Посадить меня на поезд, а потом смыться вместе с ним?
— Нет, я не собиралась этого делать.
— Тогда что же вы собирались сделать?
— Не знаю. Но я не могла… — Она замолчала.
— Как он оказался в вашей машине?
— Я ему в этом не помогала. Сам туда забрался.
Я возвратилась в дом и уже подошла к кухонной двери, когда Джордж вышел из нее. В руке он держал огромный нож и, судя по поведению, сбивчивой речи, был невменяем. Он сказал, что его собираются арестовать за убийство Марты, но он не виноват и не даст себя арестовать. Он схватил меня за руку и потащил к стоящим возле гаража машинам. У него был нож, и я не решилась позвать на помощь, боясь, как бы он не выкинул что-нибудь ужасное. Боялась не столько за себя, сколько за него самого. Он открыл багажник машины — видимо сгоряча приняв ее за свою, но ошибся. Машина принадлежит нашему здешнему хозяйству… Залез туда и велел отвезти его в Нью-Йорк. Похоже, у него помутился рассудок. Я возразила, что патрульные на дороге не пропустят меня. Но он стоял на своем, твердя, что я смогу проехать, если умело воспользуюсь случаем. И еще сказал, что не вылезет оттуда, пока я его не отвезу. Опустил крышку багажника и защелкнул замок. Я открыла багажник и умоляла его отдать мне нож, но он не согласился.
Тогда я достала из бардачка ключ от багажника и заперла замок, а ключ оставила у себя. Поразмыслив хорошенько, я подумала, что, быть может, улучу подходящий момент, вывезу его оттуда и, когда останусь с ним без посторонних, попробую уговорить не делать глупостей.
Она умолкла, а Хикс невнятно что-то пробурчал.
— Я не считаю себя идиоткой, — заявила она. — А вы?
— Что значит это ваше «а вы»?
— Когда подъехала полицейская машина, вы приказали мне имитировать рвоту.
— Да-а-а, — протянул Хикс. — Это верно. Терпеть не могу выдавать кого бы то ни было полицейским.
И не забывайте, у меня совершенно не было времени обдумать свое поведение. Я действовал инстинктивно. Это нехорошо с точки зрения здравого смысла или с моральной стороны, а может быть, и в обоих случаях. Я даже не уверен в невиновности Купера.
Пожалуй, преступник именно он.
— Джордж — не убийца.
— А вот вы, похоже, в этом уверены.
— Уверена. — Хитер дотронулась до руки Хикса. — Я знаю его много лет. Знаю, что он не способен убить человека, даже постороннего, что уж говорить о Марте. Но соверши он это по какой-либо причине, ни за что не стал бы отрицать своей вины.
Убеждена. Не в его правилах юлить. Он бы признался. А он поклялся мне, что не убивал Марту. Уверена, так оно и есть.
Хикс открыл дверцу со своей стороны.
— Хочу узнать, что сам он думает по этому поводу.
Хитер придержала его за руку:
— У него нож…
Хикс высвободил руку, вылез из машины и открыл багажник. Сгустившаяся внутри тьма зашевелилась, наружу высунулась нога, следом за ней показалась другая. Из багажника появилась голова, а затем и туловище. Человек вылез из багажника, попытался распрямиться и неожиданно рухнул наземь, издав каркающий звук.
— Господи! О, святой Боже!
По тону это больше походило на молитву, а не на богохульство.
— Нож, — судорожно выдохнула Хитер. — Он…
— Не мешайте мне, — раздраженно оборвал ее Хикс.
Он зажег спичку, осмотрел лицо, шею и грудь мужчины. Потом зажег другую спичку и сунул голову в багажник. Наконец, попятившись, он выпрямился, сжимая что-то в руке. Третья спичка осветила длинное лезвие ножа. Хикс взял нож большим и указательным пальцами за кончик лезвия и запустил его в придорожные кусты.
Мужчина силился подняться на ноги.
— Не пытайтесь сразу подняться, — посоветовал Хикс. — Подвигайте ногами.
— Они отказываются повиноваться, — прохрипел мужчина.
— Понятно, они же онемели. — Хикс обернулся к Хитер: — Держите заднюю дверцу машины открытой.
Девушка стояла, прислонясь к крылу автомобиля.
— Но что вы собираетесь…
— Вы кем себя возомнили? Уж не генеральным ли управляющим? Откройте сейчас же дверцу!
Не говоря больше ни слова, она открыла дверцу с левой стороны. Хикс нагнулся, просунул одну руку под мышки Купера, а другую под его колени, поднатужился, приподнял его и без особых усилий подтащил к боковой дверце машины. Став на подножку, втащил его в салон, захлопнул дверцу, сел на водительское сиденье и обратился к Хитер, которая в это время усаживалась на место рядом с водительским.
— Я хочу поговорить с Купером. Только поэтому с ним и вожусь. Завтра утром пусть что-нибудь поест и, если совсем не утратил здравого смысла, отправляется к окружному прокурору в Уайт-Плейнс.
Кому принадлежит эта машина?
— У него, по-моему, совсем крыша поехала, — сказала Хитер. — Он даже не понимает, кто мы такие.
— Потом я ему объясню. Так кому принадлежит этот автомобиль?
— Компании. «Р.И. Данди и компании».
— Отлично. Я тоже теперь работаю на компанию.
Высажу вас в Бедфорд-Хиллс, там вы возьмете такси, чтобы добраться до дома. Поясните, что мы опоздали на поезд, попытались успеть на другой в Бедфорд-Хиллс, но тоже неудачно, поэтому я поехал в Нью-Йорк на этой машине. Есть у вас деньги?
— Есть немного, но дома.
Хикс обернулся и увидел, что Купер по-прежнему лежит там, куда он его поместил.
— Так и оставайтесь на полу, — приказал он, завел мотор, развернул машину и выехал на Двадцать второе шоссе.
Дальше все шло как по маслу. Хитер больше не пыталась вмешиваться в ход событий. Они перебросились всего парой слов, когда Хикс давал ей свой адрес в Нью-Йорке — телефона в его квартире не было. В одном из гаражей Бедфорд-Хиллс Хикс договорился, чтобы девушку отвезли домой на машине, уплатив два доллара за шесть миль, а сам поехал дальше. Пассажир возле заднего сиденья помалкивал и не двигался. Машина оказалась в хорошем состоянии, движение в южном направлении было не слишком оживленное, и поездка доставляла ему удовольствие.
Его часы показывали пять минут двенадцатого, когда он остановился у дома на Восточной Двадцать девятой улице. Окна итальянского ресторана на первом этаже едва светились. Хикс вышел из машины, открыл заднюю дверцу, взглянул на пассажира и грубовато спросил:
— Идти сможете?
Не пошевелившись, Купер ответил:
— У меня нет желания идти.
— Хорошенькое дело. — Хикс коснулся его плеча. — Послушайте, приятель, до моей кровати надо подняться на второй этаж. Либо вы сами поднимаетесь туда, либо вас отнесут на носилках в госпиталь Бельвью. Это всего в трех кварталах отсюда.
Купер с усилием сел.
— Не хочу в Бельвью.
— Тогда ножками, пупсик. Вылезаем отсюда.
— Не хочу я ложиться ни в какую кровать.
— Никто вас и не заставляет. Можете сидеть в кресле. Пошли.
