Очутившись перед дверью с надписью «Женевьева. Входите смелее!», мы подчинились команде и вошли в маленькую комнату, полную шляп, где нас встретила крупная блондинка с недоверчивым взглядом.
– Мисс Драйвер? – спросил Пуаро.
– Не знаю, сможет ли она вас принять. А вы по какому делу?
– Пожалуйста, передайте мисс Драйвер, что ее хочет видеть друг мисс Адамс.
Но белокурой красавице не пришлось выполнять его поручения.
Черный бархатный занавес справа от нас разлетелся в обе стороны, и перед нами предстало маленькое энергичное существо с ярко-рыжими волосами.
– В чем дело? – спросила она.
– Вы мисс Драйвер?
– Да. Что вы сейчас сказали о Карлотте?
– Вы уже знаете печальную новость?
– Какую печальную новость?
– Мисс Адамс умерла во сне ночью. Приняла слишком большую дозу веронала.
Девушка широко открыла глаза.
– Какой ужас! – воскликнула она. – Бедная Карлотта! Не могу поверить! Вчера еще она стояла передо мной живая и невредимая!
– Тем не менее это правда, мадемуазель, – сказал Пуаро. – И в связи с этим я хотел бы сказать вам вот что: сейчас около часа дня. Я и мой друг приглашаем вас пообедать вместе. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
Девушка оглядела его с головы до ног. Она явно была не робкого десятка и чем-то напоминала мне фокстерьера.
– Кто вы? – требовательно спросила она.
– Меня зовут Эркюль Пуаро. Это мой друг, капитан Гастингс.
Я поклонился.
Она перевела глаза на меня.
– Я о вас слышала, – сухо сказала она. – Пойдемте. Дороти! – обратилась она к блондинке.
– Да, Мэри?
– Миссис Лестер придет на примерку той шляпы а-ля Роза Декрат, которую мы для нее делаем. Попробуйте другие перья. Пока, я скоро буду.
Она схватила маленькую черную шляпку, повесила ее на ухо, несколько раз стукнула себя пуховкой по носу и коротко бросила Пуаро:
– Пошли!
Через пять минут мы сидели в ресторанчике на Довер-стрит. Пуаро сделал заказ, и перед нами уже стояли коктейли.
– Итак, – сказала Мэри Драйвер. – Объясните: что все это значит? В какую историю она попала?
– Значит, она попала в историю, мадемуазель?
– Кто, собственно, задает вопросы, вы или я?
– Я полагал, что их буду задавать я, – улыбнулся Пуаро. – Насколько мне известно, вы с мисс Адамс были большими подругами.
– Верно.
– В таком случае прошу вас, мадемуазель, принять мои уверения в том, что все свои действия я предпринимаю в интересах вашей покойной подруги.
Последовала минутная пауза, во время которой Мэри Драйвер обдумывала сказанное Пуаро. В конце концов она утвердительно кивнула головой.
– Я вам верю. Продолжайте. Что вы хотите знать?
– Правда ли, мадемуазель, что вчера ваша подруга обедала с вами?
– Да.
– Она говорила вам, какие у нее планы на вечер?
– Конкретно о вечере она не говорила.
– Но что-то все же сказала?
– Да. Она говорила о чем-то, что, наверное, вас и интересует. Учтите, это был секрет.
– Разумеется.
– Так, дайте подумать. Наверное, лучше мне все рассказать своими словами.
– Прошу вас, мадемуазель.
– Карлотта была очень возбуждена. С ней это редко бывает. Она не из тех, кто волнуется. Ничего определенного она не говорила, потому что дала кому-то слово, но она явно что-то замышляла. Какой-то, я думаю, колоссальный розыгрыш.
– Розыгрыш?
– Это ее слово. Правда, она не сказала, когда, где и каким образом. Но... – Она нахмурилась. – Понимаете, она вовсе не любительница розыгрышей и прочих не слишком умных шуток. Она серьезная, тихая, трудолюбивая девушка. То есть мне кажется, что ее кто-то уговорил. И я думаю... учтите, она этого не сказала...
– Да-да, понимаю. Что вы подумали?
– Я подумала... да я просто уверена, что каким-то образом это связано с деньгами. У меня сложилось впечатление, что она заключила пари и была абсолютно уверена, что выиграет. В то же время это не совсем верно. Карлотта не заключает пари. Я, во всяком случае, такого не помню. Но, как бы то ни было, она рассчитывала получить деньги, это точно.
– Она говорила об этом?
– Не-е-ет. Просто сказала, что очень скоро сможет позволить себе все, что угодно. Говорила, что теперь ее сестра, которая живет в Америке, получит возможность навестить ее в Париже. Карлотта обожала свою младшую сестру. Она у нее слабовата здоровьем и любит музыку. Вот все, что я знаю. Вас это интересовало?
Пуаро кивнул.
– Да. Это подтверждает мою теорию. Но, правду сказать, я надеялся на большее. Я предполагал, что мисс Адамс дала слово молчать. Но я надеялся, что, как женщина, она сочла возможным поделиться секретом с лучшей подругой.
– Я пыталась разузнать у нее, в чем дело, – призналась мисс Драйвер, – но она только отшучивалась и пообещала рассказать все в другой раз.
Пуаро помолчал и затем спросил:
– Вам известно имя лорда Эджвера?
– Какого лорда Эджвера? Которого убили? Это о нем напечатано в сегодняшних газетах?
– Да. Как вы думаете, мисс Адамс была с ним знакома?
– Не думаю. Да нет, не была. Хотя погодите...
– Да, мадемуазель... – с готовностью подхватил Пуаро.
– Сейчас-сейчас... – Она нахмурилась и сдвинула брови, припоминая что-то. – Вспомнила! Она однажды говорила о нем. И со злостью!
– Со злостью?
– Да. Она сказала... как это... что нельзя позволять таким черствым и жестоким людям ломать чужие жизни. Она сказала... вы подумайте!.. что всем было бы только лучше, если бы он умер.
– Когда она это говорила, мадемуазель?
– Примерно месяц назад.
– Почему речь зашла о лорде Эджвере?
После бесплодных попыток что-нибудь вспомнить Мэри Драйвер покачала головой.
– Не знаю, – сказала она. – Она упомянула его имя, а вот почему... может быть, в газетах что-то было? Помню только, меня удивило, что Карлотта с такой ненавистью говорит о человеке, с которым даже незнакома.
– В самом деле, странно, – задумчиво протянул Пуаро. – Скажите, мисс Адамс принимала веронал?
– Первый раз слышу.
– Вы когда-нибудь видели у нее в сумочке маленькую золотую шкатулку с рубиновыми инициалами К.А.?
– Маленькую золотую шкатулку? Я уверена, что нет.
– Не знаете ли вы, где мисс Адамс была в ноябре прошлого года?
– Сейчас скажу. В конце ноября она ездила в Штаты, а перед этим была в Париже.
– Одна?
– Конечно, одна! Извините... может быть, вы не это имели в виду. Почему-то стоит упомянуть Париж, как всем сразу мерещится что-то гадкое. А на самом деле это такой красивый, чинный город! Карлотта была не из тех, с кем туда ездят на уик-энды.
– А теперь, мадемуазель, я собираюсь задать вам очень важный вопрос. Был ли в жизни мисс Адамс мужчина, к которому она относилась иначе, чем к другим?
– Нет, – твердо ответила Мэри. – Сколько я ее помню, она целиком была поглощена своей работой и заботами о младшей сестре. Чувство долга было у нее развито очень сильно, она ощущала себя главой семейства. Поэтому я и отвечаю на ваш вопрос «нет» – строго говоря, «нет».
– Вот как! А говоря не слишком строго?
– Я бы не удивилась, если бы узнала, что – недавно! – она обратила на кого-то особое внимание.
– О!
– Предупреждаю, это всего лишь догадки. Я сужу по ее поведению. Она изменилась, стала не то чтобы мечтательной, а какой-то задумчивой. И выглядела иначе. Ох, это невозможно объяснить, женщины это чувствуют. Хотя, конечно, я могла и ошибаться.
Пуаро кивнул.
– Благодарю вас, мадемуазель. И теперь последнее. У кого из друзей мисс Адамс имя начинается на Д.?
– Д., – задумчиво повторила Мэри. – Д.? Нет, не знаю.
Не думаю, что Пуаро ожидал другого ответа на свой вопрос. Тем не менее он печально покачал головой и задумался. Мэри Драйвер положила локти на стол и подалась вперед.
– Мсье Пуаро, – сказала она, – а мне вы что-нибудь расскажете?
– Прежде всего позвольте поблагодарить вас, мадемуазель, – сказал Пуаро, – за точные и исчерпывающие ответы на мои вопросы. Вы, определенно, очень умны. Да, я вам кое-что расскажу – но не слишком много. Я изложу вам некоторые факты.
Он помолчал немного и затем спокойно продолжил:
– Вчера вечером в своем доме, в библиотеке, был убит лорд Эджвер. Около десяти часов его посетила дама, которой, как я полагаю, была ваша подруга мисс Адамс, назвавшая себя дворецкому леди Эджвер. Для придания себе сходства с настоящей леди Эджвер, которой, как вы, вероятно, знаете, является актриса Сильвия Уилкинсон, она загримировалась и надела парик. Мисс Адамс (если это действительно была она) находилась в доме всего несколько минут и ушла в начале одиннадцатого, но домой возвратилась после полуночи. Перед тем как лечь спать, она выпила слишком большую дозу веронала. Теперь, мадмуазель, вам, наверное, ясно, что меня интересовало, когда я задавал вам вопросы.
