Я сел, вытащил машинку, заложил копирку и вставил листы.
– Через интервал, поля широкие. Число. Я, запятая, миссис Томас Дж.Йигер, запятая, настоящим поручаю Ниро Вульфу расследовать обстоятельства гибели моего покойного мужа. Настоящее поручение имеет своей целью обеспечить установление личности и разоблачение убийцы моего мужа, запятая, и Вульфу надлежит приложить все усилия для достижения этой цели. Если в ходе расследования его обязательства по настоящему поручению придут в противоречия с обязательствами по имеющемуся поручению от «Континентальных пластмасс», запятая, подразумевается, запятая, что он откажется от поручения «Континентальных пластмасс» и будет руководствоваться настоящим поручением. Одновременно подразумевается, запятая, что я не стану чинить препятствий выполнению Вульфом его обязательств перед «Континентальными пластмассами», запятая, предварительно не поставив его в известность.
Он обратился к ней:
– Предварительного гонорара не требуется; мистер Эйкен тоже его не платил. Выставлю я вам счет или нет и на какую сумму, будет зависеть от обстоятельств. Я не рассчитываю получить солидное вознаграждение от двух разных клиентов за одни и те же услуги. И я не стану рассчитывать на какое бы то ни было вознаграждение от вас, если, к примеру, установлю, что вы сами убили своего мужа.
– В таком случае вы бы его и не получили. Было время, когда мне хотелось его убить, но давным-давно, когда дети еще были маленькие. – Она взяла у меня первый экземпляр и надела очки. – Формулировка неверна. Когда вы установите убийцу, вы сообщите мне, а уж я буду решать.
– Чепуха. Решать будет народ штата Нью-Йорк. В процессе установления его личности к нашему с вами обоюдному удовлетворению я неизбежно раздобуду улики, которые не имею права утаивать. Арчи, подай ей ручку.
– Я не стану это подписывать. Я обещала мужу никогда ничего не подписывать, не показав сначала ему.
Вульф вздернул уголок рта – у него это называется улыбкой. Он неизменно бывал доволен, когда находил подтверждение своей теории о неспособности женщин к тому, что он именует последовательностью умозаключений.
– В таком случае, – спросил он, – не переделать ли так, чтобы я его подписал? Сформулировав мои обязательства по настоящему поручению?
– Нет. – Она возвратила мне документы, один за подписью Эйкена, второй – оставшийся неподписанным. – Что толку подписывать? Важно, что делаешь, а не что подписываешь. Какой предварительный гонорар вас устроит?
Он только что говорил, что никакой. Теперь он сказал:
– Один доллар.
Судя по всему, она приняла ответ как должный. Она открыла сумочку, положила туда чековую книжку, вытащила кошелек, а из него – долларовую бумажку и поднялась, чтобы вручить ее Вульфу. Затем она повернулась ко мне:
– А сейчас я хочу видеть эту комнату.
– Не сейчас, – подчеркнуто возразил Вульф. – Сейчас у меня есть вопросы. Сядьте.
– Какие вопросы?
– Мне требуются сведения, все, что я смогу получить, и это займет какое-то время. Сядьте, пожалуйста.
– Какие вопросы?
– Самые разные. Вы сказали, что долгие годы знали о болезни мужа, о его мании на половой почве, поэтому логично заключить, что вы не пожалели сил, чтобы разузнать о его попытках ублажить снедавший его недуг. Мне нужны имена, числа, адреса, события, детали.
– У меня вы их не узнаете. – Она одернула на себе палантин. – Я давно махнула на все это рукой. Однажды, когда дети были маленькие, я спросила моего врача, нельзя ли с этим что-нибудь сделать, может, какая операция поможет, но по тому, что он мне объяснил, я поняла: муж на это не пойдет, а ничего другого в запасе у меня не было, так что не стоило огород городить. У одной моей знакомой муж пьяница, так это куда хуже…
В дверь позвонили. Я положил бумаги в ящик, вышел в прихожую, но не увидел на крыльце еще одного многообещающего клиента. Инспектор Кремер из отдела по расследованию убийств Западного управления бывал для нас кем угодно – противником, угрозой, нейтральным лицом, раз или два союзником, но клиентом – никогда, и весь его вид по ту сторону поляроидного стекла, разворот плотных плеч и выражение широкого круглого лица весьма красноречиво говорили, что он пришел отнюдь не внести предварительный гонорар. Я посадил дверь на цепочку, приоткрыл ее на два дюйма (столько позволяла цепочка) и произнес в щель:
– Привет. Двери не открываю, потому что мистер Вульф не один. Чем могу быть полезен?
– Ничем. Я знаю, что он не один – миссис Томас Дж.Йигер сидит у вас скоро как полчаса. Откройте.
– Устраивайтесь как дома, а я схожу узнаю, – с этими словами я закрыл дверь, вернулся в кабинет и сказал Вульфу: – Портной. Говорит, его служащий с полчаса как принес костюм, и желает с вами об этом побеседовать.
Он поджал губы и хмуро взглянул на меня, на нее и снова на меня. Всякий раз, как слуга закона появляется на нашем крыльце и требует, чтобы его впустили, первое поползновение Вульфа – послать меня сообщить, что он занят и просил не беспокоить, а если речь идет об инспекторе Кремере, то тем более. Но положение и без того было достаточно щекотливым. Если фараоны вышли на след к тому дому и застукали там Фреда Дэркина, нам предстояло бурное плаванье, и спокойней оно не станет, если вынудить Кремера ворваться к нам в дом с ордером в руках. Нужно было подумать и о миссис Йигер. Раз Кремер знал, что она пробыла здесь почти полчаса, яснее ясного, что за ней шел «хвост», и невредно было узнать – с какой целью. Вульф обратился к ней:
– Инспектор полиции Кремер находится у дверей, он знает, что вы здесь.
– Он не знает этого, – решительно возразила она. – Откуда он может знать?
– Спросите его. Но логично предположить, что за вами шли по пятам. Вы находитесь под наблюдением.
– Они бы не посмели! Я? Не верю. Если только они…
Звонок зазвонил снова. Вульф повернулся ко мне и сказал:
– Ладно, Арчи.
Когда встречаются эти двое, Вульф и Кремер, я, понятно, отнюдь не выступаю незаинтересованным наблюдателем. Я не только принадлежу к одной из сторон и ее поддерживаю – не следует забывать и о той фундаментальной истине, что фараоны и частные сыщики всегда были и будут врагами. За спиной у нью-йоркского фараона – сила и волеизъявление восьми миллионов человек; за спиной у частного сыщика – только право на жизнь, свободу и поиски счастья, что, конечно, прекрасно, однако само по себе ничему помочь не может. Я хоть и заинтересованный, но наблюдатель, и одно из преимуществ моего положения – присутствовать при том, как Кремер входит в кабинет и впивается в Вульфа своими проницательными серыми глазами, а Вульф, чуть задрав голову влево, отвечает ему взглядом в упор. Кто нанесет первый удар и какой он будет – короткий прямой по корпусу, хук или свинг?
На сей раз я обманулся. Первая короткая схватка не состоялась – ей помешала миссис Йигер. Не успел Кремер переступить порог кабинета, как она на него набросилась:
– За мной что, по пятам ходят?
Кремер посмотрел на нее с высоты своего роста и вежливо ответил:
– Доброе утро, миссис Йигер. Надеюсь, вам не причинили беспокойства. Пока убийца разгуливает на воле, мы не хотим рисковать. Для вашей защиты мы сочли целесообразным…
– Не нужна мне никакая защита, и я ее не желаю! – Когда она закидывала голову, складка между двумя подбородками становилась не такой заметной. – Вы выследили меня до этого дома?
– Не я. Один из моих людей. Мы…
– Где он? Я хочу его видеть. Пригласите его сюда. Я заявляю вам и заявлю ему – я не позволю , чтобы за мной следили. Для моей защиты? – Она фыркнула. – Лучше бы защитили моего мужа. Его убивают на улице, швыряют в яму, а вы даже тела найти не сумели. Дождались, что его нашел какой-то мальчонка. Где этот ваш человек?
– Он всего лишь исполнял приказ, – в голосе Кремера появились резкие нотки. – Он шел за вами до этого дома, а вам, может, и в самом деле требуется защита. Защищать приходится не только от актов насилия, но и от других вещей, например, от ошибок. Может, ошибкой был ваш приход сюда. Если же вы пришли рассказать Ниро Вульфу то, чего не рассказали нам – про вашего мужа, что связано или могло быть связано с его смертью, – вы сделали самую настоящую ошибку. Вот почему я хочу знать, что вы сказали ему, а он вам. Дословно. Вы провели здесь почти полчаса.
На какой-то миг я подумал, что она сейчас расколется, да она и хотела расколоться. Я полагаю, ей пришло в голову, что самый простой и быстрый способ увидеть ту комнату на Восемьдесят второй улице – это рассказать о ней Кремеру, и она вполне могла на это пойти, если б не услышала за спиной голос Вульфа:
– Если пожелаете, мадам, я верну предварительный гонорар.
– Ой, – сказала она, не поворачиваясь, и объяснила Кремеру: – Я наняла его, чтобы он кое-что сделал.
– Что именно?
