– Ладно, – сказал Болтон. – Давайте все пойдем к машине и…
– Нет, – возразил Мейсон. – Эта керосиновая лампа очень яркая, а вам может понадобиться хорошее освещение.
– Я принесу портфель, – сказала Делла Стрит, выходя из хижины и через минуту возвращаясь с портфелем Мейсона.
– Так вот, – сказал Мейсон, – вы говорили, что время от времени к Горману Гиллетту приезжал молодой человек. Вы говорите, что вы его видели?
– Конечно, видел.
– А узнали бы, если бы увидели еще раз?
– Думаю, да.
– И по фотографии?
– Смотря какая фотография. Одни фотографируются так, что их можно узнать сразу, а других ни за что не узнаешь. Может, тут дело в людях, а может, и в фотографиях, не знаю.
Мейсон достал из портфеля снимок Фрэнклина Гиллетта и протянул его Болтону.
Болтон задумчиво посмотрел на фотографию, потом подвинул ее поближе к лампе и держал так, что яркий свет падал прямо на снимок.
– Трудно сказать, – произнес он наконец, – потому что она не цветная, а, по-моему, чтобы кого-то узнать, нужен цвет. Но знаете ли, мистер Мейсон, сдается мне, что это он и есть.
– Что ж, – сказал Мейсон, – я хотел бы знать наверняка, но…
– Похож, очень похож. Послушайте-ка, Хай Ловелл сейчас на бензоколонке, будет там до половины двенадцатого. Он-то как следует разглядел парня и любопытный до чертиков. А потом, есть еще Эзра Хонкатт, который нашел тело. Он живет примерно в миле от дороги.
– Можно с ним поговорить? – спросил Мейсон.
– Он, наверное, уже лег спать, но если вам нужно поговорить с ним, то можно.
– Мне нужно.
– Ну, поехали, – сказал Болтон.
Они погасили керосиновую лампу. Болтон запер хижину, и Мейсон повел машину вверх по дороге, пока не остановился у дома, указанного Болтоном.
– Давайте-ка я подниму его, – сказал Болтон. – Народ тут вроде как подозрительно относится к чужим, особенно ночью.
Болтон вылез из машины, прошел несколько футов вперед и, повысив голос, крикнул:
– Эй, Эзра!
Почти сразу же из хижины отозвался резкий, похожий на кудахтанье голос:
– Это ты, Мэнни?
– Да, я.
– Чего тебе надо?
– Поговорить.
– Кто с тобой?
– Мужчина и девушка.
– Кто такие?
– Из города.
– Не желаю разговаривать.
– Поговори, поговори с ними. Он мужик что надо. А девчонка так прямо красотка.
– Я в подштанниках, – объявил Эзра.
– Ну так натяни поверх штаны, – посоветовал Болтон. – Брось бабахающую железку, которая у тебя в руке, зажги свет и оденься.
– С чего ты взял про бабахающую железку?
Болтон фыркнул:
– Я не вчера родился и не завтра помру. Держу пари, ты выскочил из койки, достал ногами пол, а рукой – пушку, после того как мы вырулили с дороги и ты увидел в окне свет фар. Теперь кончай строить из себя невинность, одевайся и открывай эту чертову дверь.
– Ладно, ладно, – прокудахтал голос. – Я же не могу все сразу, как по-твоему?
Мейсон и Делла Стрит сидели в автомобиле, в то время как Болтон нетерпеливо ждал снаружи. Наконец в хижине зажегся свет. Болтон подошел и толкнул дверь.
– Я вас позову, – сказал он.
Несколько минут Болтон оставался внутри, потом подошел к двери и сказал:
– Ну вот, теперь он в приличном виде, надел джинсы.
Мейсон и Делла Стрит, выйдя из машины, вошли в хижину.
В ней тоже была одна комната, но не такая захламленная, как у Гормана Гиллетта.
Эзра Хонкатт оказался длинным тощим типом, одетым в нижнее белье из полушерстяной ткани красного цвета и в джинсы. Его вишнево-красная рубашка выцвела и полиняла от многолетней носки. Огромные ступни с подагрическими шишками у больших пальцев были босыми.
В углу стояла койка, с которой второпях было сброшено одеяло. Простыни не было, на подушку вместо наволочки накинуто махровое полотенце сомнительной свежести.
Охотничье ружье стояло в углу у кровати, а на деревянном крюке висел шестизарядный револьвер и полная обойма.
– Эзра Хонкатт, – представил Болтон. – А это Перри Мейсон. А девушку, которая с ним, зовут Делла.
Это был костлявый человек лет шестидесяти с небольшим, с длинной тонкой шеей, выпирающим кадыком и копной нечесаных волос. Эзра Хонкатт с какой-то опаской посмотрел на вошедших. Он протянул руку через стол и сжал пальцы Мейсона.
– Рад познакомиться, – прокудахтал он. Потом взглянул на Деллу Стрит и застенчиво поклонился. – У меня тут где-то есть пиджак, – сказал он Делле. – Если бы я знал, что вы такая красотка, обязательно бы надел.
– Ничего, – успокоил его Болтон. – И так сойдет… Послушай, у этого человека есть фотокарточка, которую он хочет тебе показать.
– Что еще за карточка?
– Одного парня.
– Ладно, давайте погляжу.
Мейсон вытащил из портфеля фотографию и протянул ее Хонкатту.
– Когда-нибудь ты видел этого парня, Эзра? – спросил Болтон.
Эзра долго рассматривал снимок, потом протянул его Мейсону, немного подумал, достал из кармана джинсов пласт табака, отрезал кусок и сунул в рот.
– Ну что, знаешь его?
– Как сказать, – неопределенно ответил Хонкатт.
– А скорее всего?
– Скорее всего, да.
– Кто это?
– Парень, который пару раз приезжал к Горману.
– Так я и думал, – сказал Болтон. – А как его звать, не скажешь?
– Не-а.
– Вот и все, что мы хотели узнать, – сказал Болтон. – Ну, мы поехали. Извини, что подняли тебя, но этот парень сильно торопится. Ему нужно сегодня же ехать обратно в город.
Бледно-голубые глаза Эзры старались встретиться с глазами Мейсона.
Болтон хихикнул.
– В чем дело? – спросил Эзра.
– Думаешь, ты его знаешь?
– Вроде что-то знакомое, – ответил тот.
– И ты мне не скажешь?
– Что не скажу?
– Что в нем тебе знакомо?
– Ну, не настолько знакомо, чтоб тебе говорить.
– Ты с ним еще увидишься, – пообещал Болтон. – Ну, пока.
Эзра Хонкатт обиженно посмотрел на него.
– Так ты что, правда не скажешь?
– Ничего я тебе не скажу, – заявил Болтон. – Мы поехали.
Эзра поднялся со скрипучего деревянного стула и выпрямился во весь рост, который оказался значительно больше шести футов. Он протянул длинную костлявую руку, и корявые пальцы еще раз обхватили руку Мейсона.
– Рад был познакомиться, – сказал он.
– Я тоже рад познакомиться, – ответил Мейсон. – И благодарю за помощь.
Эзра Хонкатт перевел взгляд на Деллу Стрит и тут же уставился в пол.
– До свидания, мадам.
– До свидания. Рада была встретиться с вами. И спасибо за помощь.
Она порывисто подошла к нему и протянула руку.
Кадык Эзры Хонкатта дважды дернулся, прежде чем он смог выговорить:
– Благодарю вас, мадам, премного благодарю. – Он дотронулся до ее пальцев и тут же отдернул руку.
– Пока, – сказал Болтон и первым вышел из хижины.
– Хотите поговорить с Хаем Ловеллом с бензоколонки? – спросил Болтон.
Мейсон кивнул.
– Ладно, поехали туда.
Они добирались по скользкой дороге обратно в Пайн-Хэвен, объезжая бесчисленные грязные лужи.
Мейсон заехал на бензоколонку.
– Заправьте мне машину, – попросил он.
Молодой человек бросил любопытный взгляд на адвоката, томный – на Деллу Стрит и промолчал.
– Слушай, Хай, – сказал Болтон, – этот человек хочет задать тебе пару вопросов и попросить тебя посмотреть одну фотографию.
– Ладно, – согласно кивнул Хай.
Мейсон вышел из машины, его спутники последовали за ним.
Мейсон снова открыл портфель, достал фотографию, протянул Ловеллу.
– Ты видел когда-нибудь этого парня? – спросил Болтон.
Ловелл перехватил бензиновый шланг левой рукой. Не пытаясь коснуться фотографии, он наклонился и рассматривал ее секунд пять, потом выпрямился и сосредоточил все свое внимание на струе бензина, который лился в бак.
– Ну что? – спросил Болтон.
– Это парень, который заправлялся здесь, когда приезжал к Горману Гиллетту.
– Спасибо, – поблагодарил Болтон.
Мейсон убрал фотографию в портфель. Ловелл завинтил бак, проверил воду и масло, протер ветровое стекло и сказал Мейсону:
– Три восемьдесят пять.
Мейсон протянул ему пятидолларовую бумажку:
– Мне некогда дожидаться сдачи. Я спешу. Большое спасибо.
Адвокат сел в машину. Делла Стрит влезла на середину переднего сиденья, а Болтон устроился рядом с ней.
Мейсон выехал с бензоколонки.
– Сдается мне, это он, – сказал Болтон.
– Похоже на то, – подтвердил Мейсон.
– Высадите меня у моего дома, – попросил Болтон.
Мейсон остановил машину у похоронного бюро.
– Спасибо. Спокойной ночи, – поблагодарил Мейсон.
– И вам большое спасибо, – отозвался Болтон.
– Вы меня не спросили, кто этот молодой человек, – сказал Мейсон.
– Не спросил, – согласился Болтон. – Я решил, что если вы захотите, то сами скажете, а не захотите, то все равно не скажете. Вы же платили наличными.
– Думаю, завтра вы увидите его портрет в газетах. Собственно, у меня есть причины полагать, что это сын Гормана Гиллетта, но я не хочу, чтобы вы кому-нибудь об этом рассказывали, пока я не буду знать точно.
