– Вы не включили счетчик?
– Нет. Она не была уверена, что поедет со мной обратно. Я сказал ей, что подожду минут пятнадцать, а потом уеду, или ей придется заплатить за ожидание. Мы идем на это иногда, если есть возможность вернуться в центр с пассажиром.
Сержант Селлерс кивнул:
– Вы сидели в машине?
– Да.
– Чем вы занимались?
– Просто сидел и ждал.
– У вас есть приемник в машине?
– Да.
– Он был включен?
– Да.
– Музыкальная программа?
– Угу.
– В таком случае вы не слышали выстрела?
Таксист, поразмыслив, ответил:
– Нет, думаю, я не услышал бы его… по крайней мере оттуда, где она велела мне остановиться.
Когда смысл происходившего дошел до Берты, она возмутилась:
– Что вы имеете в виду? Не было никакого выстрела.
– Откуда вам это известно?
– Я услышала бы его.
Сержант Селлерс посмотрел на нее оценивающе, но дружелюбия в его глазах не было. С таким же успехом он мог смотреть оценивающе на дом.
– Это все, что вы знаете? – обратился он к таксисту.
– Все.
– Симмс, кажется?
– Да, сэр.
– Позвольте посмотреть ваши права.
Таксист отдал ему свои права. Сержант записал номер машины и сказал:
– Хорошо, вы свободны. Вы поедете в моей машине, миссис Кул.
– С вас сто восемьдесят пять центов, – заявил водитель Берте.
– Что это значит? – фыркнула Берта. – Только что было сто семьдесят пять…
– Время ожидания.
– Мы же договорились, что вы не будете брать с меня за время ожидания.
– За ожидание там. А я говорю об ожидании, когда вы звонили в полицию и ждали их машину.
– Замечательно, я не буду платить за это, – ответила Берта раздраженно. – Только подумайте, платить при таких обстоятельствах…
– А что вы, собственно, думали, когда я торчал здесь с вами, в то время как мог работать? Вы сами остановились и…
– Заплатите ему, – предложил сержант Селлерс Берте.
– Будь я проклята, если я это сделаю, – отрезала Берта. Она достала из кармана один доллар и пятьдесят центов, протянула их таксисту и заявила: – Берите либо это, либо ничего. Мне абсолютно безразлично, как вы поступите.
Таксист поколебался мгновение, посмотрел на сержанта, затем взял деньги. Когда он засунул их поглубже в карман, он решил напоследок напакостить Берте:
– Она была там достаточно долго, сержант. Когда же вышла – бежала бегом, но пробыла она там довольно долго.
– Спасибо, – поблагодарил сержант.
Берта посмотрела на таксиста так, как будто собиралась ударить его по физиономии.
– Ладно, – сказал сержант Берте, – поехали.
Она забралась на заднее сиденье, куда указал ей Селлерс. Он сел рядом с ней. Впереди был водитель и еще один человек. На переднем сиденье, рядом с Селлерсом, тоже сидел полицейский. Берта Кул никого из них не знала, а сержант Селлерс не выразил желания представлять их ей.
Водитель управлял машиной очень умело, притушив дальний свет фар, чтобы, как то предписывали правила движения, не мешать встречным машинам, следующим в сторону океана.
– Кажется, после следующего перекрестка, – сказала Берта.
Водитель притормозил, продолжая медленно двигаться вдоль домов, пока Берта не произнесла:
– Здесь.
Полицейские стали вылезать из машины.
– Мне идти с вами? – спросила Берта.
– Нет, не сейчас. Подождите в машине.
– Хорошо, я подожду.
Берта открыла сумку, вытащила сигаретницу и спросила:
– Надолго все это?
– Не могу пока точно сказать, – ответил Селлерс бодро. – Я приду за вами.
Полицейские пошли к дому. Один из них вернулся через некоторое время и взял фотоаппарат, штатив и несколько осветителей. Чуть позже он опять подошел к машине, ворча себе под нос:
– Черт побери, ни одной лампочки в целом доме.
– Человек был слеп, – заметила Берта. – Он не нуждался в электричестве.
– Мне нужен патрон, чтобы ввинтить мои осветители.
– А почему бы не воспользоваться вспышкой?
– Наверное, придется. Не люблю работать со вспышкой – по крайней мере в таких случаях. Трудно контролировать освещение, времени нет, чтобы устроить все так, как хочется. Иногда получаешь сильные блики. О, знаете, в жизни всякое бывает.
Через несколько минут вернулся сержант Селлерс:
– Так, давайте кое-что выясним. Как звали этого человека?
– Родни Кослинг.
– Вам что-нибудь известно о его семье?
– Нет. Но очень сомневаюсь, что она у него была. Он казался очень одиноким человеком.
– Как долго он жил в этом доме?
– Понятия не имею.
– То есть вы вообще не очень-то много знаете о нем?
– Вы правы.
– Зачем он нанял вас? Как случилось, что он обратился именно к вам?
– Он хотел, чтобы я кое-кого разыскала.
– Кого?
– Человека, к которому он был очень привязан.
– Женщина?
– Да.
– Слепая?
– Нет.
– Молодая?
– Да.
– Вы нашли ее?
– Да.
– И что потом?
– Я доложила ему.
– Кто эта женщина?
Берта отрицательно покачала головой.
– Не имеющая с ним близкой связи?
– Нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Не могло ли быть так, что между ними была связь, а потом она спуталась с каким-нибудь другим мужчиной и Кослинг решил кое-что предпринять?
– Нет.
– Нельзя сказать, что вы горите желанием нам помочь, миссис Кул.
– Черт возьми, – сказала Берта, – я сообщила вам о трупе, не так ли? Могла бы, между прочим, уйти и предоставить вам самим обнаружить подарочек.
Селлерс ухмыльнулся:
– Держу пари, что вы поступили так только потому, что с вами был таксист. Вы попали в затруднительное положение. Вы знали, что, когда обнаружат тело, он вспомнит, что возил вас сюда, и сообщит в полицию ваши приметы.
Берта хладнокровно выслушала это заявление.
– Вам приходило в голову, что он обманщик? – спросил Селлерс.
– Что вы имеете в виду?
– Что он вовсе не слеп.
– Нет, – возразила Берта. – Он слепой. Я точно знаю.
– Откуда?
– Во-первых, некоторые вещи, которые он рассказывал о людях – как он различает их по голосам, шагам. Только слепой может знать такие тонкости. А потом – взгляните на его дом. Ни одной лампочки в целом доме.
– А, так вы это тоже заметили?
– Да.
– Вы пытались включить свет?
– Да.
– Довольно странно, что вы решились войти в незнакомый дом, не так ли?
– Дверь была открыта.
– Если вы говорите правду, вам страшно повезло, что слепой вернулся домой первым.
– Что вы хотите сказать?
– Ловушка с ружьем была устроена так, что тот, кто входит в дом, задевает ногой веревку, привязанную к курку, и ружье четыреста десятого калибра выстреливает в пришельца. Отсюда мораль – не следует шляться по незнакомым домам только потому, что дверь открыта.
– Что за странный способ убийства?
– Может быть, для того, чтобы иметь хорошее алиби.
Берта задумалась.
– Ладно, – сказал сержант Селлерс, – вам надо пойти и взглянуть на него, чтобы опознать труп. Сколько лет ему было?
– О, пятьдесят пять или шестьдесят.
– Он не выглядит на столько, и с глазами у него, мне кажется, все в порядке.
– Сколько времени он пролежал мертвым? – спросила Берта.
Сержант Селлерс посмотрел на нее и ухмыльнулся:
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы ушли?
– О, минут тридцать или сорок, наверное.
Селлерс кивнул:
– Он был убит примерно тогда.
– Вы имеете в виду…
– Я имею в виду, – прервал ее Селлерс, – что человек умер не более чем час назад. Если вы были там сорок пять минут назад, его убили прямо перед вашим приходом. Не говорите ничего, миссис Кул. Просто идите и взгляните на тело.
Берта последовала за ним к дому. Полицейские закончили свою работу и отдыхали на деревянной скамеечке крыльца. Берта смогла распознать их в кромешной тьме только по трем горящим точкам их сигарет, которые мелькали в воздухе тут и там.
– Пройдите сюда, – предложил Селлерс и включил мощный прожектор так, что тьму прорезал ослепительный свет. – Не здесь, – предупредил он Берту, когда она пыталась завернуть в комнату. – Мы переложили его. Смотрите.
Тело положили на стол, оно казалось чудовищно безжизненным, застывшим в странной позе под действием смерти.
Селлерс направил пучок света на костюм человека, задержался немного на красном пятне, куда вошла пуля, а затем свет скользнул и остановился на лице человека.
Берта Кул удивленно вскрикнула – сержант Селлерс, видимо, предвидел это.
– Это не Кослинг? – спросил он.
– Нет, – ответила она.
Селлерс сместил луч света с лица покойника и направил прожектор на лицо Берты Кул.
– Отлично, – сказал он жестко. – Кто же это?
Берта ответила монотонным голосом, не раздумывая ни мгновения:
– Это грязный двурушник по фамилии Больмэн. Он заслужил то, что имеет, придя сюда. И уберите этот чертов прожектор, или я разобью его на кусочки.
– Извините, – сказал Селлерс, поколебавшись секунду, и сдвинул свет. – Итак, его имя Больмэн?
