– Это грязный двурушник по фамилии Больмэн. Он заслужил то, что имеет, придя сюда. И уберите этот чертов прожектор, или я разобью его на кусочки.
– Извините, – сказал Селлерс, поколебавшись секунду, и сдвинул свет. – Итак, его имя Больмэн?
– Да.
– И как давно вы знаете его?
– Примерно около недели.
– Ах вот как! А когда вы познакомились с Кослингом?
– Шесть-семь дней назад.
– Другими словами, вы познакомились с ними обоими примерно в одно и то же время?
– Да.
– Сегодня воскресенье. Подумайте хорошенько. Были ли вы уже знакомы с ними в прошлое воскресенье?
– Да.
– Какая связь между ними?
– Никакой.
– Но вы встретились с Больмэном по делу Кослинга?
– Как вам сказать? Только косвенно.
– И Больмэн пытался надуть вас в связи с этим делом?
– Нет, по другому делу.
– Какому?
– По делу, не связанному ни с Кослингом, ни с этой смертью…
– По какому?
– Я не уверена, что мне следует сообщать это вам.
– Следует, миссис Кул. По какому делу?
– По делу, связанному с автомобильным происшествием. Дело в производстве, и я не думаю, что мои клиенты пожелали бы, чтобы оно получило огласку в настоящее время.
– И не оглашайте его. Вы разговариваете только со мной.
– Это так, но обычно ваши отчеты имеют привычку попадать в газеты.
– Это – убийство, миссис Кул.
– Я понимаю, но все, что я знаю об этом человеке, вряд ли имеет что-нибудь общее с его смертью.
– Почему вы так думаете?
– Поскольку по таким поводам не убивают.
– Но вы сказали, что он – шантажист и обманщик?
– Да.
– Какие у вас основания, чтобы это утверждать?
– Его методы.
– Чем же они плохи?
– Всем.
– Ладно, – предложил сержант, – давайте пойдем к машине и поговорим там немного. Этот адрес дал вам Родни Кослинг?
– Да.
– Могли ли вы предположить, что Больмэн жил здесь?
– Нет.
– Вы не знаете, где он жил?
– Конечно нет, – ответила Берта нетерпеливо. – Охота вам выспрашивать всякий вздор? А были ли у него права? А было ли у него удостоверение? А было…
– Это, – прервал ее Селлерс, – как раз то, что я хотел бы узнать. Или кто-то обчистил его карманы и взял все, что могло бы идентифицировать труп, или он сам все выложил из карманов, кроме денег. Деньги на месте. Их, по-видимому, вынули из бумажника и торопливо рассовали по всем карманам. Вы ничего не могли бы прояснить по этому поводу, миссис Кул?
– При чем здесь я?
– Не знаю, но можно выдвинуть несколько версий. То, что была подготовлена ловушка, показывает, что убийца хотел обеспечить свое алиби на время убийства. Но после смерти этого человека кто-нибудь мог спокойно просмотреть его карманы, если, конечно, сам пострадавший не выложил все заранее. Вы сами признались, что были там. Поэтому я и спрашиваю, знаете ли вы что-нибудь о содержимом его карманов?
– Нет, не знаю.
– Ладно, залезайте в машину. Чарли, останься здесь присмотреть за домом. Не пускай никого внутрь, пока не сняты отпечатки пальцев; потом мы позволим журналистам поиграть в загадки и уберем тело. Миссис Кул, вы с нами.
В машине Берта Кул вяло отвечала на вопросы или просто отмалчивалась. Она решительно отказалась дать какую-либо информацию по поводу ее связи с Джерри Больмэном или пояснить, почему она охарактеризовала его мошенником.
Сержант Селлерс через некоторое время сдался. Он сказал:
– Я, конечно, не могу заставить вас отвечать на эти вопросы, миссис Кул, но судья сможет.
– Нет, вряд ли. Я имею право рассматривать определенные вопросы как конфиденциальные.
– Но не при таких обстоятельствах, я полагаю.
– У меня свое дело. Бюро расследований. Ко мне приходят люди со своими неприятностями как раз тогда, когда они не хотят обращаться за помощью к полиции или закону.
– Но если вы думаете о будущем своего дела, не забывайте, что хорошие отношения с полицией вам просто необходимы, натянутые отношения вряд ли будут способствовать развитию вашего дела.
– Я рассказала вам все, что я знаю, все, что могло бы помочь вам в этом деле. То, что я утаиваю, основано на личных причинах и не имеет никакого значения для вас.
– Я бы предпочел, чтобы вы ответили на все мои вопросы и предоставили мне право судить, имеет это значение для меня или нет.
– Наверное, – сказала Берта, – но я предпочитаю делать выводы сама.
Сержант Селлерс откинулся на спинку сиденья.
– Хорошо, – сдался он и обратился к водителю: – Подкинем миссис Кул домой. Я позвоню в участок, и мы объявим розыск слепого. Странно, что его нет дома. Он, несомненно, может пролить свет на это дело. Поехали, миссис Кул.
Берта Кул хранила молчание всю дорогу, пока сержант Селлерс наконец не высадил ее у двери в контору.
– Спокойной ночи, – сказал он.
– Спокойной ночи, – проговорила Берта Кул, проглатывая конец слов. Она демонстративно промаршировала по тротуару и вошла в дом.
Полицейская машина уехала. Почти тотчас же Берта Кул вышла, быстрым шагом дошла до табачного магазина на углу улицы и вызвала оттуда такси. Как только она влезла в машину, объявила водителю:
– Мне нужно срочно добраться до меблированных комнат Блубоннэт на улице Фигароу.
Оказавшись на месте, Берта Кул решительно нажала кнопку звонка Жозефины Делл и с чувством облегчения услышала голос Жозефины:
– Кто там?
– Миссис Кул.
– Боюсь, у меня совершенно нет времени беседовать с вами, миссис Кул. Я упаковываю вещи.
– Мне необходимо встретиться с вами.
– У меня новая работа, и я должна успеть к самолету. Я…
– Я успею переговорить с вами, пока вы будете собираться. Это займет несколько минут, и…
– О, хорошо. – И дверь автоматически открылась.
Берта Кул поднялась наверх и застала Жозефину в самом разгаре ее, казалось, бесплодных торопливых сборов.
В центре комнаты расположился огромный чемодан, наполненный на две трети вещами. Дорожная сумка, лежавшая на кровати, была уже собрана, здесь же валялись еще несколько платьев. Маленькая сумка стояла на полу подле кровати, а рядом с ней – большая картонная коробка, наполовину забитая всякой всячиной.
Жозефина Делл, облаченная в голубую шелковую пижаму, стояла в центре комнаты среди всего этого беспорядка.
– Привет, – сказала она Берте, как только ее увидела. – Я должна до полуночи успеть собрать все вещи. Большую часть моего скарба сдаю в магазин и освобождаю комнату. Не могла и вообразить, во что это все выльется. Надо хотя бы как-нибудь собрать вещи, принять ванну, одеться и успеть на самолет. Мне не хочется быть невежливой, но, если вы когда-нибудь переезжали, вы понимаете, что это такое.
– Я понимаю вас, – уверила ее Берта, – но мне нужна только минута.
Она огляделась вокруг в поисках свободного стула. Жозефина Делл поняла ее и нервно рассмеялась.
– Извините меня, – сказала она и торопливо убрала вещи со стула, стоявшего у окна.
– Я сразу перейду к делу, – начала Берта. – Как вам нравится идея заполучить пятьсот долларов наличными?
– Неплохо.
– Я могу достать их для вас.
– Каким образом?
– Все, что вам надо сделать, это подписать договор и…
– Ах вот что.
– А что тут такого?
Она рассмеялась и сказала:
– Дело в том, что вы – уже второй человек, который мне это предлагает.
– Вы имеете в виду, что вы уже что-то подписали?
– Нет.
– Кто же это вам предлагал?
– Свидетель, который все видел. Он заявил мне, что дорожное происшествие произошло не по моей вине и я могу получить кое-что от страховой компании. Он сказал, что подпишет контракт со мной, все издержки возьмет на себя, а мне даст пятьдесят процентов от того, что получит; при этом гарантирует, что моя доля составит не менее пятисот долларов. Думаю, что это выгодный контракт, не правда ли?
Берта промолчала.
– Но, – продолжала Жозефина Делл, – я не подписала его. Я просто не могла этого сделать. Я сказала ему, что пришла к выводу, что в этом происшествии моя вина нисколько не меньше, чем вина водителя. Он говорил мне, что никто не будет вдаваться в подробности, у страховой компании единственная задача – закрыть побыстрее это дело, и что я получу свои деньги и все такое прочее. – Жозефина прищелкнула пальцами.
– Вы не захотели подписать контракт?
– Я просто рассмеялась над его предложением. Я сказала ему, что буду чувствовать себя так, будто я украла эти деньги. Водитель, который сбил меня, был действительно мил, а я потеряла, собственно, только семь долларов на врача.
– Вы узнали имя человека, который вел машину?
– Нет. Я не запомнила даже номера машины. Я была так потрясена сначала, а потом…
Раздался звонок от входной двери.
Жозефина Делл раздраженно вздохнула.
– Думаю, – предположила она, с трудом сдерживая себя, – что это кто-нибудь, кому нужна Мирна Джексон.
– Ваша подружка по комнате? – спросила Берта Кул. – Я бы тоже хотела встретиться с ней.
– Этого хотели бы многие.
