— Понятно, — проговорил Мейсон.
— Продолжайте, Холстед, — попросил Дрейк. — Расскажите все до конца.
— Разумеется, чтобы осуществлять операции такого рода, особенно без оформления документов, бухгалтерских книг и прочего, необходимо располагать огромными суммами наличных денег.
— Имеются у Фремонта такие суммы? — спросил Мейсон.
— Имеются, — уверенно ответил Холстед, — хотя до прошлой недели я ничего об этом не знал. Тут наконец до меня дошло, что и моя деятельность в данном предприятии может стать объектом расследования, ведь я служу бухгалтером. Вот я и начал вести тайный учет.
— Чего?
— Наличности.
— И ее размеры колеблются?
— Я бы сказал, да. Сперва в секретном хранилище под полом лежали двадцать тысяч долларов. Сумма уменьшалась день ото дня, пока не дошла до шести тысяч двухсот семидесяти пяти долларов, а потом выросла до восемнадцати тысяч. В пятницу утром наличность составляла чуть более двенадцати тысяч, но после прихода Фремонта вновь возросла до восемнадцати.
— Что же, по-вашему, происходит с деньгами?
— Часть из них, несомненно, идет на покупку краденых драгоценностей. Но в принципе эти деньги могут попасть в любые руки.
— Как вас понимать? — спросил Мейсон.
— Родни Бэнкс — хороший парень, — сказал Холстед, — хотя молод и самоуверен, как и многие его сверстники… Фремонт хочет свалить на него недостачу представительских денег, которые хранятся в обычном сейфе. Как раз в данном вопросе я могу внести ясность. По стечению обстоятельств я знаю, что тысячедолларовая банкнота, которая в четверг вечером лежала среди представительских, в пятницу поутру оказалась припрятанной под полом.
— Откуда вам это известно? — спросил Мейсон.
— Я пронумеровал банкноту. Обнаружив тайник я взял себе за привычку метить цифрами крупные купюры, начиная со стодолларовых.
Мейсон сосредоточенно разглядывал своего собеседника.
— Эти сведения вы должны сообщить полиции, — сказал он.
— Я и собираюсь так сделать. Не хотелось бы мараться, но раз деньги кочуют из сейфа в подполье, и нет никакой возможности доказать факт растраты… Словом, дело против Родни Бэнкса летит ко всем чертям.
Мейсон посмотрел на часы и попросил:
— Минуту, попробуем позвонить в полицию.
Пол Дрейк вопросительно поднял брови:
— Лейтенанту Трапу?
Мейсон кивнул.
Дрейк снял трубку и сказал телефонистке:
— Соедините меня с лейтенантом Трэггом из отдела по расследованию убийств, если, конечно, он не уехал домой.
— Убийств? — озадаченно повторил Холстед. — Нам нужен департамент, ведающий недостачами и хищениями.
— Нет, сейчас он уже не нужен, — сказал Мейсон. — Сегодня вечером Марвина Фремонта убили в мотеле Фоли.
— Что?! — воскликнул Холстед.
— Там, кстати, находилась Нэнси Бэнкс. Труп обнаружили в ее комнате.
— Кое-что проясняется, — задумчиво произнес Холстед. — Фремонт говорил мне, что часть похищенных денег он наверняка найдет у Нэнси и отберет любой ценой. Он утверждал, она побоится звонить в полицию что бы ни произошло.
Дрейк в эту минуту сказал:
— Минуточку, лейтенант Трэгг. Перри Мейсон хочет с вами переговорить, — и передал трубку Мейсону.
— Хэлло, лейтенант, — сказал Мейсон. — Я не был уверен, что застану вас в это время на месте.
— Разве вы не знаете, мы почти не бываем дома, — кисло заметил Трэгг.
— Направляю к вам свидетеля, если у вас хватит терпения его дождаться.
— Какого именно свидетеля?
— Ларсена Холстеда. Он работает у Фремонта главным бухгалтером.
— Его-то мы и ищем, — оживился Трэгг. — Мои люди дежурят около его дома. Мы хотим с ним побеседовать.
— Он сейчас рядом со мной и без промедления едет к вам. На такси.
— Никакого такси, — быстро возразил Трэгг. — Не упускайте его из виду. Мы вызовем по радио свою машину и пошлем за ним. Дело нескольких минут.
— Мы в офисе Пола Дрейка.
— На то, чтобы это сообразить, меня пока хватает, — заверил Трэгг. — Ведь сначала Дрейк говорил со мной. Думаю, вы подготовили своего собеседника, чтобы он дал такие показания, которым полиция будет склонна поверить.
— Показания интересны сами по себе, — откликнулся Мейсон, — и нам совершенно безразлично, поверит им полиция или нет.
— Знаете, Перри, — мягко сказал Трэгг, — я дружески расположен к вам, хотя постоянно твержу себе, что мы находимся по разные стороны баррикад. Кстати, не за тем ли вы прибыли в офис Пола Дрейка, чтобы направить его людей на поиски Нэнси Бэнкс?
— Ума не приложу, где она, — отозвался Мейсон.
— Перестаньте ломать голову, — сообщил Трэгг. — Она поселилась у нас. Она позвонит вам, как только обвинение будет предъявлено ей по всей форме, но вряд ли удастся повидать ее сегодня. Преступление, которое ей инкриминируется, не допускает освобождения ее под залог. К вашему сведению, мисс Бэнкс задержали по признакам убийства первой степени.
— Кажется, вы ее отпустили с условием не покидать город. Почему вы изменили свое решение? — поинтересовался Мейсон.
— Вы откололи хитрый трюк, — вместо ответа произнес Трэгг. — Поехали за ней, чтоб помешать нам сделать то же самое. Правда, мы сработали чуть более ловко.
— Что, собственно, произошло? — настаивал Мейсон.
— Боюсь нарушить профессиональную тайну, сообщив подробности. Пусть лучше она сама вам все расскажет утром. Достаточно того, что я сообщил о ее местонахождении.
— Намекаете, что произошло нечто, усугубившее ее положение?
— Ладно, — сказал Трэгг, — не в моих правилах разглашать информацию на всю округу. Однако, Мейсон, я вижу, что вы искренни в данном случае, хотя прокуратура считает иначе. Я не думаю, что вы как-то в этом замешаны, но, быть может, вам стоит принять меры самозащиты.
— Замешан в чем? — поинтересовался Мейсон.
— Пока вы оберегали свою клиентку от полицейской слежки, она свернула на дорогу, ведущую к форелевой ферме Осгуда, остановилась у большого мусорного ящика и принялась вдохновенно извлекать контейнеры из-под сухого льда. Тут-то как раз на сцене и появилась полиция с наивным вопросом: чем это она занята?
— И что она ответила? — спросил Мейсон.
Трэгг сухо заметил:
— Она сама расскажет. Я сообщил вам достаточно много. Окружной прокурор исходит из предпосылки, будто она отправилась туда по вашему наущению уничтожать компрометирующие улики.
— И полиция последовала за ней? — уточнил Мейсон.
— Полиция не столь наивна, — возразил Трэгг. — Найдя под трупом обрывок картона с частью ярлыка, мы провели небольшое расследование по телефону и выяснили, что подобные ярлыки печатались для форелевой фирмы Осгуда. Мы послали туда машину на поиски картонных коробок. В одном из мусорных ящиков наши ребята нашли то, что искали, в частности, стетнку от контейнера с недостающей частью ярлыка. Я велел своим людям убрать автомобиль с дороги, укрыться в кустах и ждать… Только поэтому я рискнул показать вам и вашей клиентке нашу находку и порасспросить на сей счет, а затем отпустить на все четыре стороны с единственным ограничением — не покидать город… Естественно, прокуратуре с руки занять такую позицию: она, мол, рассказала вам, куда дела коробки, а вы велели быстренько их убрать.
— Что ж, спасибо за намек, — сказал Мейсон.
— Не намек, а профессиональная благодарность, — уточнил Трэгг. — Спасибо и вам за Ларсена Холстеда. Держите его при себе, пока не заявятся мои ребята. У меня лично есть основания полагать, что вы, Перри, не советовали этой девице подбирать контейнеры. Вы же лучшего мнения о полиции, ведь верно?
— Стараюсь не быть наивным, — сказал Мейсон.
— Не сомневаюсь, — подытожил Трэгг и повесил трубку.
Минуты через три в офис Дрейка явился полицейский.
— Ларсен Холстед? — только и спросил он.
Холстед поднялся:
— Здесь.
— Следуйте за мной, — распорядился полицейский чин.
— Хорошо, сэр.
Когда Холстед покинул контору, Мейсон поинтересовался у Дрейка:
— Надеюсь, разговор записан?
— Слово в слово, — успокоил его детектив. — Что сказал тебе Трэгг? Видно было, он тебя крепко ошарашил.
— И впрямь ошарашил, — подтвердил Мейсон. — Можешь не тратить силы на поиски Нэнси Бэнкс. Она в тюрьме по обвинению в убийстве первой степени… Я еду домой, попытаюсь хоть немного поспать и тебе желаю того же.
Нэнси Бэнкс, вся в слезах, и Мейсон сидели лицом к лицу в тюремной комнате для свиданий.
— Я вам лгала, — всхлипывала она. — Я недостойна вашей поддержки. Вы откажетесь вести мое дело, и тут ничем не поможешь. Я вас не упрекаю.
— Вы мой клиент, — сказал Мейсон. — Клиентов я не покидаю. И, конечно же, вы непроходимая, беспросветная дура. А теперь докладывайте, что с вами приключилось.
