— Да. Как вы выразились, он на вашей стороне. Он подписал протокол. Как, впрочем, и мистер Рэкхем.
— А что говорит Хэммонд?
— Я не… — Арчер прервался, задумчиво глядя на меня. — Возможно, не стоит говорить вам. Пусть эти останется между нами. Сами понимаете — щекотливое дело… Он крупная шишка в таком влиятельном банке…
— Верно, — согласился я. — Кстати, обозвать новоиспеченного миллионера гнусным лжецом тоже щекотливое дело, для вас, во всяком случае. Но не для меня. Так вот, я заявляю: он — гнусный лжец! Думаю, он уже миллионер, не так ли?
Арчер и Дайкс переглянулись.
— Если не хотите, не говорите, — великодушно согласился я. — Дайкс мне скажет. Если знает. Он знает?
— Да. Завещание огласили сегодня. Я присутствовал при этом. Слугам и дальним родственникам досталось, конечно, по мелочи. Миссис Фрей унаследовала усадьбу и миллион долларов. Лидс получил полмиллиона. Лина Дарроу — двести тысяч. Остальное досталось мистеру Рэкхему.
— Ясно. Стало быть, он и впрямь миллионер, а дельце и впрямь щекотливое. Все равно он гнусный лжец, к тому же нас двое против одного. Я подпишу свои показания в трех экземплярах, если хотите. Что я еще могу сказать?
— Я хочу, чтобы вас стало трое против одного. — Арчер пригнулся ко мне. — Послушайте, Гудвин. Я преклоняюсь перед талантами Ниро Вульфа. Как вам известно, у меня есть для этого основания. Но я не допущу, чтобы из-за его капризов страдало следствие. Мне нужны его показания, подтверждающие ваши слова с Лидсом, и я намереваюсь заполучить их без проволочек. Я послал к Вульфу человека. Сегодня утром, в одиннадцать, ему сказали, что Вульф не принимает, а вас нет дома и где вы находитесь — неизвестно. Тогда-то мы и передали циркуляр о вашем розыске. Час назад мне снова позвонил мой человек. Он опять побывал в доме у Вульфа, и ему сказали, что Вульф отбыл из города. Больше ничего выведать ему не удалось.
Арчер сжал кулак и упер его в стол.
— Я не потерплю этого, Гудвин. Это самое серьезное преступление, которое случилось с тех пор, как я занял свой пост в округе, и я не потерплю вульфовских штучек. Пусть он и гений, но он также жирный и тщеславный павлин, и пора поставить его на место. Позвоните ему с этого телефона. Если через два часа он не прибудет сюда давать показания, я выпишу ордер на его арест как важного свидетеля. Вот телефон.
— Сомневаюсь, что вам удастся пришить ему статус свидетеля. Его и близко здесь не было.
— Чушь! — прорычал Бен Дайкс. — Не будьте простофилей. В пятницу миссис Рэкхем поплакалась ему в жилетку, а в субботу ее прикончили.
Я решил вызвать огонь на себя. Что касается меня, я бы с удовольствием позволил им попасть впросак со своим ордером, но, к сожалению, не сумел придумать вразумительного объяснения для завтрашнего дня, когда им на глаза неминуемо попадется объявление в «Газетт». Черт с ними, решил я и провозгласил:
— Я не могу ему позвонить, поскольку не знаю, где он.
— Ха-ха, — сказал Дайкс. — Ха-ха-ха!
— Да, — признал я, — это сошло бы за шутку. Но это не шутка. Я даже не знаю, в Нью-Йорке он сейчас или нет. Мне известно лишь, что из дома он ушел вчера ночью, пока я был здесь, и с тех пор не возвращался… нет, не совсем так. Еще мне известно, что он зашел к своему другу по имени Вукчич и договорился о том, что тот организует перевозку орхидей и возьмет на работу нашего повара. Он дал Вукчичу генеральную доверенность. И отправил в «Газетт» объявление, в котором возвестил, что навсегда оставляет сыскной бизнес.
На сей раз «ха-ха» не последовало. Дайкс, насупив брови, смотрел на меня. Арчер, скривив рот, тоже пожирал меня глазами, словно пытаясь прожечь меня взглядом насквозь. Так продолжалось некоторое время, и я заерзал на стуле. Я запросто выдерживаю любой взгляд, но тут меня буравили две пары глаз одновременно спереди и сбоку.
Наконец Дайкс повернул голову и обратился к Арчеру:
— Хорошенькое дело!
Арчер кивнул, не спуская с меня глаз.
— Этому трудно поверить, Гудвин.
— Еще бы. Чтобы он вышел из дома…
— Нет, нет. Трудно поверить, что вы с Вульфом пойдете на такой блеф. Видимо, у него не было другого выхода. Ночью вы звонили ему от Лидса, как только вам представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем…
— Извините, — решительно прервал я. — Не как только представилась такая возможность после убийства миссис Рэкхем. Правильнее будет сказать: как только представилась возможность после того, как я узнал, что миссис Рэкхем убили.
— Ладно, ладно. Мы не на суде. — Арчер пригнулся ко мне. — Это случилось чуть позже полуночи. Что вы ему сказали?
— Я рассказал, что произошло. Подробно, как позволяло время, описал все события от моего приезда до той самой минуты. Если телефонистка подслушивала, то она вам подтвердит. Я спросил, должен ли я при допросе рассказывать полицейским лишь о том, что происходило здесь, предоставив остальное ему, но он ответил, что нет, я не должен ничего утаивать, включая даже подробности его беседы с миссис Рэкхем. Вот и все. Как вам известно, все инструкции я выполнил.
— Господи! — вздохнул Дайкс. — Да, сынок, похоже, пришел твой черед попотеть.
Арчер, не обращая на него внимания, продолжал:
— А потом, велев вам ничего не утаивать от полиции, Вульф вдруг посреди ночи решает, что ему надоел сыскной бизнес, посылает в газету объявление о своем уходе на покой, навещает друга, с которым договаривается об орхидеях, и… Что он сделал потом? Я что-то запамятовал, слишком увлечен был вашим рассказом.
— Я не знаю, что он сделал потом. Ушел. Исчез.
Представляю, как дико это прозвучало. Бред сумасшедшего. Только полоумный поверил бы, что его не водят занос. И я еще едва не проболтался про колбасу и слезоточивый газ, собираясь, естественно, умолчать про то, что мы знали, кто прислал нам этот гостинец, но вовремя спохватился, сообразив, к чему могла привести такая неосторожность. Вот уж точно была бы сенсация! Но что-то добавить или сделать мне следовало. Я решил представить доказательства и полез за ними в карман.
— На столе в спальне, — сказал я, — он оставил записки Фрицу, Теодору и мне. Вот моя.
Я протянул ее Арчеру. Тот пробежал ее глазами и передал Дайксу. Дайкс перечел ее дважды и вернул Арчеру, который упрятал записку в собственный карман.
— Господи! — с чувством повторил Дайкс, взглянув на меня с выражением, которое мне не понравилось. — Ну и наворотили! Я всегда считал, что у Вульфа семь пядей во лбу, да и вам я пальца в рот не положил бы, но тут вы, пожалуй, перестарались. Это как пить дать. — Он повернулся к Арчеру. — Все здесь ясно.
— Несомненно. — Арчер опять сжал кулак. — Гудвин, я даже не прошу, чтобы вы рассказали, что случилось на самом деле. Я сам расскажу вам. Найдя тело миссис Рэкхем, вы сговорились с Лидсом и придумали эту сказку про визит к Вульфу. Лидс пришел сюда, чтобы сообщить об убийстве. Вы поспешили к его дому, чтобы позвонить Вульфу и доложить как о преступлении, так и о вашем сговоре с Лидсом… или же Вульф уже знал о нем, поскольку вы прикидывались, что расследуете дело об отравлении собаки. В любом случае Вульфу было известно нечто такое, что он не смел бы скрыть и в равной степени не отважился бы выложить вам. А тут еще убийство, которое подлило масла в огонь. Поэтому он счел за благо исчезнуть, и нам, возможно, потребуется день, а то и неделя, чтобы разыскать его. Зато вы в наших руках.
Он стукнул кулаком по столу, не слишком, впрочем, сильно.
— Вы знаете, где скрывается Вульф. Вы также знаете, какой именно информацией он располагает и из-за чего вынужден прятаться. Это ценные улики, которые необходимы мне для расследования убийства. Неужто вы сами не понимаете, что приперты к стенке? И двадцать Ниро Вульфов не вытащат вас из такой передряги. Даже если он готовит нам один из своих дурацких сюрпризов, даже если завтра он мне предъявит убийцу вместе с неопровержимыми уликами для суда, мне этого будет недостаточно. Протокола вашего вчерашнего допроса не существует. Я сейчас вызову стенографиста, мы разорвем его блокнот и все, что он напечатал, и вы начнете заново.
— Соглашайся, сынок, — дружелюбно посоветовал Дайкс. — Я сам за преданность патрону, но не тогда, когда он такой сумасброд.
Я зевнул во всю пасть.
— Боже, как мне хочется спать. Я ни секунды не колебался бы, чтобы навесить вам лапшу на уши, но сейчас, когда говорю чистейшую правду, доказать это не в состоянии. Спросите меня завтра, допрашивайте хоть целое лето, но лгать я категорически отказываюсь. И я не знаю, где находится мистер Вульф.
Арчер вскочил на ноги.
— Выпишите ордер на его арест, и пусть отдохнет в нашем тюремном люксе, — голос прокурора сорвался на визг, и он пулей вылетел из комнаты.
В уайт-плейнзовской тюрьме ежедневно, не исключая и воскресенья, расходуют добрый галлон преедкого дезинфектанта, естественно, разводя его. Чтобы вы не сочли мое утверждение голословным, могу подкрепить его сведениями, почерпнутыми из двух источников: со слов надзирателя Уилкса, отвечающего за наш блок на втором этаже, а также от моего собственного носа, обладающего нюхом повыше среднего.
