– На это дает ответ подслушанный вами разговор, – сказал доктор Жерар. – Думаю, прежде всего нужно подозревать Реймонда Бойнтона.
– Согласен, – кивнул Пуаро. – Слова, которые я слышал, и расхождения между показаниями мсье Реймонда и молодой докторши, безусловно, делают его главным подозреваемым. Он утверждает, что последним видел миссис Бойнтон живой. Но Сара Кинг это опровергает. Скажите, доктор Жерар, нет ли между ними… как бы это сказать… tendresse?[38]
– Несомненно, есть, – подтвердил француз.
– Ага! Речь идет о молодой брюнетке с волосами, зачесанными со лба, обладательнице больших карих глаз и весьма решительных манер?
Доктор Жерар выглядел слегка удивленным.
– Да, вы точно описали Сару Кинг.
– Думаю, я видел ее в отеле «Соломон». Она говорила с молодым Реймондом Бойнтоном, а потом он остался стоять, как во сне, загораживая выход из лифта. Мне пришлось трижды сказать «pardon», прежде чем он услышал и отошел. – Подумав, Пуаро добавил: – Итак, прежде всего, мы принимаем медицинское свидетельство мисс Сары Кинг с определенной сдержанностью, поскольку она заинтересованное лицо… Как вы считаете, доктор Жерар, Реймонд Бойнтон по своему темпераменту способен совершить убийство?
– Вы имеете в виду преднамеренное убийство? Думаю, да, но только пребывая в сильном эмоциональном напряжении.
– Это состояние имело место?
– Безусловно. Путешествие за границу лишь усилило нервное напряжение, в котором постоянно жили все эти люди. Контраст между их существованием и жизнью других стал для них очевиден. А в случае с Реймондом Бойнтоном…
– Да?
– Возник дополнительный фактор – сильное увлечение Сарой Кинг.
– И этот фактор мог дать ему дополнительный мотив и стимул?
– Да.
Полковник кашлянул.
– Позвольте вас прервать. Фраза, которую вы подслушали, – «Ты ведь понимаешь, не так ли, что ее придется убить?» – наверняка была к кому-то обращена.
– Логичный довод, – одобрил Пуаро. – Я об этом не забыл. С кем же разговаривал Реймонд Бойнтон? Несомненно, с кем-то из членов своей семьи. Но с кем именно? Можете описать нам, доктор, душевное состояние других представителей семейства?
– По-моему, Кэрол Бойнтон была в таком же состоянии, как и Реймонд, – быстро ответил Жерар. – Чувство протеста, сопровождаемое сильным нервным возбуждением, но не осложненным в ее случае сексуальным фактором. Леннокс Бойнтон уже миновал стадию протеста и пребывал в апатии. Думаю, ему было нелегко на чем-либо сосредоточиться. Как истинный интроверт, он не реагировал на окружающую обстановку, все больше уходя в себя.
– А его жена?
– Она была усталой и несчастной, но не проявляла признаков психической нестабильности. По-моему, она находилась на грани принятия решения.
– Какого решения?
– Оставить мужа или нет.
Жерар пересказал свой разговор с Джефферсоном Коупом.
Пуаро понимающе кивнул.
– А как насчет младшей девушки – ее зовут Джиневра, не так ли?
Лицо француза стало серьезным.
– Я бы сказал, что ее психика в угрожающем состоянии. Она уже начала проявлять симптомы шизофрении. Будучи не в силах выносить давление жизненных обстоятельств, Джиневра спасается в царстве фантазии. У нее прогрессирующая мания преследования – она утверждает, что в ее жилах течет королевская кровь, что ее окружают враги и так далее.
– Это опасно?
– Очень опасно. Зачастую это предвещает манию убийства. Больной убивает не потому, что хочет этого, а из самозащиты – чтобы не погибнуть самому. С его точки зрения, это вполне разумная мера.
– Значит, вы думаете, что Джиневра Бойнтон могла убить свою мать?
– Да. Но сомневаюсь, чтобы ей хватило знаний и смекалки сделать это таким образом. Коварство страдающих подобной манией, как правило, достаточно примитивно и очевидно. К тому же я почти уверен, что она избрала бы более эффектный способ.
– Но она могла это сделать? – настаивал Пуаро.
– Да, – признал Жерар.
– Как по-вашему, остальные члены семьи знают, кто убил миссис Бойнтон?
– Конечно, знают! – неожиданно вмешался полковник Карбери. – Если я когда-нибудь видел людей, которым есть что скрывать, так это они!
– Мы заставим их все нам рассказать, – успокоил его Пуаро.
– С помощью допроса третьей степени?
– Нет. – Пуаро покачал головой. – Всего лишь обычного разговора. Как правило, люди говорят правду, потому что это легче – не нужно напрягать воображение. Можно солгать один, два, три, четыре раза, но нельзя лгать все время. Таким образом, правда становится очевидной.
– В этом что-то есть, – согласился Карбери. – Вы сказали, что поговорите с ними. Значит, вы согласны взяться за это дело?
Пуаро кивнул.
– Только давайте поставим точки над «i», – предупредил он. – Вам нужна правда, и я намерен до нее докопаться. Но, даже зная правду, мы можем не иметь доказательств, которые примет во внимание суд. Понятно?
– Вполне, – отозвался Карбери. – Вы выясните, что именно произошло, а я уж буду решать, что делать, учитывая международные аспекты. В любом случае все станет ясным. Терпеть не могу путаницу.
Пуаро улыбнулся.
– Но я не могу дать вам много времени, – продолжал полковник. – Нельзя же задерживать этих людей здесь на неопределенный срок.
– Вы можете задержать их на сутки, – спокойно сказал Пуаро. – К завтрашнему вечеру вы будете знать правду.
Карбери уставился на него:
– Вы в этом уверены?
– Я знаю свои способности.
Смущенный столь откровенным хвастовством, полковник Карбери отвернулся и пригладил усы.
– Ладно, – буркнул он. – Действуйте.
– А если вы добьетесь успеха, друг мой, – добавил доктор Жерар, – то совершите чудо!
Сара Кинг внимательно разглядывала Эркюля Пуаро. Она отметила яйцевидную голову, огромные усы, щеголеватую внешность, подозрительно черные волосы, и в ее глазах отразилось сомнение.
– Ну, мадемуазель, вы удовлетворены?
Сара покраснела, встретив иронический взгляд детектива.
– Прошу прощения, – смущенно сказала она.
– Du tout![39] Используя выражение, которое я недавно слышал, вы произвели беглый осмотр, не так ли?
Сара улыбнулась:
– Ну, вы можете проделать то же самое со мной.
– Разумеется. Я не преминул этим воспользоваться.
Она резко взглянула на него, но Пуаро безмятежно подкручивал усы, и Сара уже второй раз подумала: «Этот тип – шарлатан!»
К ней вернулось обычное самообладание. Она выпрямилась на стуле и промолвила:
– Не думаю, что я понимаю цель этого разговора.
– Разве добрый доктор Жерар вам не объяснил?
Сара нахмурилась:
– Не могу понять доктора Жерара. Кажется, он думает…
– «Какая-то в державе датской гниль»[40], – процитировал Пуаро. – Как видите, я знаю вашего Шекспира.
Сара отмахнулась от Шекспира.
– Из-за чего вся эта суета? – осведомилась она.
– Eh bien[41], разве вам не хочется знать правду об этой истории?
– Вы говорите о смерти миссис Бойнтон?
– Да.
– По-моему, здесь много шума из ничего. Конечно, вы специалист, мсье Пуаро, и для вас естественно…
Пуаро окончил фразу за нее:
– Для меня естественно везде подозревать преступление?
– Ну… да, может быть.
– А у вас нет никаких сомнений по поводу кончины миссис Бойнтон?
Сара пожала плечами:
– Право, мсье Пуаро, если бы вы побывали в Петре, то поняли бы, что такая поездка едва ли подходила старой женщине с больным сердцем.
– Значит, для вас тут все ясно?
– Абсолютно. Не понимаю позиции доктора Жерара. Он ведь ничего не знал об этом, так как слег с лихорадкой. Естественно, я преклоняюсь перед его медицинскими познаниями, но ему незачем было поднимать шум. Полагаю, они могут произвести в Иерусалиме вскрытие – если не удовлетворены моим вердиктом.
Пуаро немного помолчал.
– Есть один факт, мисс Кинг, о котором вы не знаете. Доктор Жерар не сообщил вам его.
– Какой факт? – насторожилась Сара.
– Запас лекарства – дигитоксина – исчез из дорожной аптечки доктора Жерара.
– О! – Сара быстро оценила новый аспект дела. И так же быстро ухватилась за его слабое место. – А доктор Жерар уверен в этом?
Пуаро пожал плечами:
– Как вам известно, мадемуазель, врачи не делают скоропалительных заявлений.
– Да, конечно. Но тогда у доктора Жерара был приступ малярии.
– Вы правы.
– Он хоть знает, когда могли украсть лекарство?
– В ночь прибытия в Петру доктор Жерар заглядывал в аптечку – у него разболелась голова, и ему понадобился фенацетин. Он почти уверен, что следующим утром, когда он клал фенацетин в аптечку и запирал ее, все лекарства были на месте.
– Почти… – повторила Сара.
Пуаро снова пожал плечами:
– Да, у него есть сомнения, как были бы у всякого честного человека на его месте.
– Знаю, – кивнула Сара. – Люди, полностью убежденные в своей правоте, всегда вызывают недоверие. Однако, мсье Пуаро, эту улику не назовешь надежной. Мне кажется…
