хватай все, кому не лень.
Томми услышал скрип отодвигаемого кресла, затем Номер Первый сказал:
— Значит, все на мази. Мы можем не сомневаться в успехе?
— Да… по-видимому. — Но в голосе немца не было прежней уверенности.
Интонация Номера Первого стала неожиданно жесткой:
— Что-то сорвалось?
— Ничего, но…
— Но что?
— Да профсоюзные лидеры. Без них, как вы сами сказали, мы ничего делать не должны. И если они не объявят двадцать девятого всеобщую забастовку…
— И почему же они ее не объявят?
— Вы ведь сами сказали, что это честные люди, и, как мы ни старались скомпрометировать правительство в их глазах, они, возможно, все еще ему доверяют.
— Но они сами…
— Да-да, конечно, они непрерывно его поносят. Но в целом общественное мнение склоняется на сторону правительства, а против общественного мнения они не пойдут.
Русский опять принялся барабанить пальцами по столу.
— Говорите конкретней, друг мой. Мне дали понять, что существует некий документ, который гарантирует успех.
— Совершенно верно. Если этот документ представить профсоюзным лидерам, то считайте дело сделано. Они опубликуют его по всей Англии и без колебаний станут на сторону революции. Уж тогда-то правительство потерпит полный и окончательный крах.
— Так чего же еще вам не хватает?
— Самого документа, — ответил немец без обиняков.
— А, так, значит, он не у вас? Но вы хотя бы знаете, где он?
— Нет.
— Кто-нибудь еще знает?
— Один человек… быть может. Мы даже в этом не уверены.
— Кто именно?
— Одна девушка.
Томми затаил дыхание.
— Девушка? — Русский презрительно повысил голос. — И вы не в состоянии заставить ее говорить? Мы в России умеем развязывать девушкам языки.
— Это не тот случай, — угрюмо ответил немец.
— Что значит, не тот? — Помолчав, он продолжал: — Где она сейчас?
— Кто? Девушка?
— Да!
— Она в…
Но больше Томми ничего не услышал. На его голову обрушилось что-то тяжелое, и он провалился во тьму.
Глава 9
Таппенс нанимается в прислуги
Когда Томми отправился выслеживать Виттингтона и его напарника, Таппенс только отчаянным усилием воли заставила себя не кинуться вслед. Однако, взяв себя в руки, она утешилась мыслью, что ее логические рассуждения подтвердились. Эти двое, несомненно, вышли из квартиры на третьем этаже, и тонюсенькая ниточка в виде женского имени «Рита» вновь навела Молодых Авантюристов на след похитителей Джейн Финн.
Ну, а что дальше? Таппенс не терпела бездействия. Помочь Томми в его нелегком положении она не могла и чувствовала себя совершенно неприкаянной. Подумав, она вернулась в вестибюль «Саут-Одли». Там мальчишка лифтер чистил латунные завитушки и, почти не фальшивя, с энтузиазмом насвистывал последнюю модную песенку.
Он оглянулся на Таппенс. Она все еще сохраняла мальчишечьи повадки, которыми отличалась в детстве, и умела отлично ладить с подростками. Между ними мгновенно возникла взаимная симпатия. Ей пришло в голову, что совсем неплохо обзавестись союзником во вражеском лагере.
— Ну что, Уильям? — начала она бодрым тоном больничной санитарки. — Все блестит?
Мальчишка ухмыльнулся в ответ.
— Альберт, мисс, — поправил он.
— Альберт так Альберт, — сказала Таппенс и стала с загадочным видом озираться по сторонам, так усердно, что Альберт просто не мог этого не заметить. Потом наклонилась к нему и перешла на шепот: — Мне надо с тобой поговорить, Альберт!
Альберт тут же забыл про свои завитушки, рот у него слегка приоткрылся.
— Вот, смотри! Знаешь, что это такое?
Эффектным жестом Таппенс отогнула лацкан жакета и показала ему эмалевый значок. Она рассчитывала, что Альберт видит его впервые (иначе из ее затеи ничего бы не вышло), поскольку значок был заказан архидьяконом в первые дни войны для добровольцев его прихода. Наличие значка на жакете Таппенс объяснялось просто: два дня назад с его помощью она прикрепила бутоньерку к лацкану костюма. Глаз у нее был зоркий, и она успела заметить уголок потрепанного детективного романа, торчащий у мальчишки из кармана. Заметила она и то, как широко открылись его глаза, значит, она избрала верную тактику, и рыбка вот-вот попадется на крючок.
— Американская сыскная полиция! — прошипела Таппенс.
И Альберт клюнул.
— Черт! — прошептал он в упоении.
Таппенс кивнула ему с многозначительным видом и доверительно поинтересовалась:
— Знаешь, кого я пасу?
Альберт еще больше вытаращил глаза и восхищенно произнес:
— Кого-то из жильцов?
Таппенс кивнула и ткнула пальцем вверх.
— Квартира двадцать. Называет себя Вандемейер. Вандемейер! Ха-ха-ха!
— Аферистка? — осведомился Альберт, засовывая руку в карман.
— Аферистка? Еще какая! Рита-Рысь. Ее так в Штатах называют.
— Рита-Рысь, — повторил Альберт, тая от блаженства. — Прям как в кино.
Он не ошибся. Таппенс была большой поклонницей киноискусства.
— Энни всегда говорила, что она из таких, — продолжал мальчик.
— А Энни — это кто? — небрежно спросила Таппенс.
— Да горничная. Она сегодня уволилась. А сколько раз, бывало, мне твердила: «Помяни мое слово, Альберт, за ней, того и гляди, явится полиция». Так прямо и говорила. А красотка она что надо!
— Да, красивая дамочка, — легко согласилась Таппенс. — Для ее ремесла это полезно, можешь не сомневаться. Да, кстати, изумруды она носит?
— Изумруды? Зеленые такие камешки?
Таппенс кивнула.
— Из-за них мы ее и разыскиваем. Старика Рисдейла знаешь?
Альберт мотнул головой.
— Питера Б. Рисдейла, нефтяного короля!
— Вроде слыхал.
— Это его стекляшечки. Самая лучшая коллекция изумрудов в мире. Стоит миллион долларов.
— Ух ты! — восхищенно охнул Альберт. — Ну, прям кино.
Таппенс улыбнулась, довольная произведенным эффектом.
— Только прямых доказательств мы еще не раздобыли. Но она у нас на крючке. И, — она выразительно подмигнула, — уж теперь ей от нас не улизнуть.
Альберт в ответ восторженно пискнул, не в силах ничего сказать.
— Только, приятель, никому ни слова! — предупредила Таппенс, оставив шутливый тон. — Может, я зря тебе доверилась, да только мы, в Штатах, с ходу понимаем, на кого можно положиться — на таких вот ловких надежных парней.
— Да я никому ни словечка, — поспешно заверил ее Альберт. — А помощь вам не требуется? Ну, там следить или еще что?
Таппенс притворилась, что обдумывает его предложение, потом покачала головой.
— Пока нет, но буду иметь тебя в виду, приятель. А что это ты говорил про горничную, которая увольняется?
— Энни? У них настоящий скандал вышел. Как Энни говорит: «Прислуга теперь в цене, так что извольте уважать». А если она язык держать не умеет, так пусть-ка попробует найти себе новую дурочку!
— Не найдет? — задумчиво повторила Таппенс. — Ну, не знаю…
Ее осенила блестящая мысль, и после минутного раздумья она хлопнула Альберта по плечу.
— Знаешь, приятель, мне пришла одна мыслишка. Почему бы тебе не сказать им, будто у тебя имеется двоюродная сестра… или не у тебя,
