— Кроме Карла Хэррода, — уточнил адвокат. — К вашему сведению, Хэррод мертв.
— Что? Я же… Я…
Мейсон прикрыл дверь.
— От того, договоримся мы с вами сейчас или нет, мистер Бэйлор, зависит многое.
— Не желаю иметь с вами дело. Меня предупреждали, что вам нельзя доверять.
— Послушайте, в любой момент сюда может нагрянуть полиция. Скажу сразу, мистер Бэйлор: я знаю, что Карл Хэррод вас шантажировал. Он был ранен в грудь шпателем для мороженого. Мне он сказал, что его ранила Ферн Дрисколл, но когда я стал выяснять подробности, то пришел к выводу, что это могла сделать и ваша дочь Кэтрин. Меня мало интересуют ваши миллионы и ваше могущество. В смерти Хэррода много подозрительного, будет тщательное полицейское расследование, а это — новые осложнения. Не знаю всех подробностей инцидента с Ферн Дрисколл, но мне кажется, нам с вами необходимо сообщить друг другу некоторые сведения, пока обо всем этом не пронюхали газеты.
— Газеты? — испугался Бэйлор.
— А вы как думали?
Миллионер заколебался, потом воскликнул:
— Ладно, ваша взяла! — и пожал руку Мейсону.
— Извините, что подаю левую, — сказал он. — У меня резкое обострение бурсита. Давайте пройдем в соседнюю комнату и поговорим.
Они пересекли четыреста двадцать восьмую комнату, обставленную как обычный гостиничный номер, и прошли в смежную комнату. Это была роскошно обставленная гостиная. В одном из кресел сидела девушка.
— Моя дочь Кэтрин, — представил ее он. — Китти, это Перри Мейсон, юрист, поверенный в делах Ферн Дрисколл.
Китти вскочила на ноги и порывисто протянула адвокату руку. Глаза ее широко раскрылись. Мейсон так и не понял, какие эмоции ее обуревают.
— О! Мистер Мейсон! — воскликнула девушка.
— Рад познакомиться с вами, — учтиво ответил адвокат и добавил: — Моя клиентка мне о вас рассказывала.
— Присаживайтесь, Мейсон, — сказал миллионер. — Ну что же, давайте играть в открытую.
— Не возражаю, — отозвался адвокат.
Выбрав стул, он уселся поудобнее и заложил ногу на ногу.
— Во-первых, отчего умер Хэррод?
— Ранение шпателем для мороженого, — ответил Мейсон. — Сначала он заявил мне, что это дело рук Ферн Дрисколл. Потом стало ясно, что это могла сделать и ваша дочь.
— Что?! — вскричала Китти.
— Да это нелепость какая-то! Я просто двинула ему по роже и…
— Послушай, Китти, дай мне поговорить с мистером Мейсоном. Я хочу понять, куда он клонит.
— Мне нужны факты, — заявил адвокат. — Хочу знать точно, что связывало вас с Хэрродом и почему вы заперлись здесь и прячетесь от всех, кроме Хаули, который на самом деле не кто иной, как сам Хэррод.
— А мне интересно, откуда вы все это знаете, — резко ответил Бэйлор.
Боюсь, что именно это мне придется от вас скрыть, — улыбнулся Мейсон.
— Что значит «придется»? Вы не можете или не хотите сказать?
— Не хочу.
— Хм, вы избрали не лучший способ вести переговоры.
— У каждого свои способы. Миллионер побагровел:
— Я никому не позволяю диктовать мне условия, мистер Мейсон.
— Допустим, что так, — отозвался адвокат. — Между нами есть, однако, одно существенное различие, мистер Бэйлор.
— Вы о чем? Адвокат усмехнулся:
— Меня не волнует, как часто мое имя попадает в газеты и на какую страницу.
У Бэйлора заметно поубавилось самоуверенности.
— Так что же вы все-таки хотите, Мейсон?
— Во-первых, мне нужно знать все о Ферн Дрисколл.
— Могу сообщить вам то, что знаю сам. Мисс Дрисколл работала секретаршей моего сына. Между ними завязался роман. Она была настолько глупа, что надеялась выйти замуж за человека с таким положением в обществе, как мой сын.
Мейсон изучающе поглядел на него.
— Вы сказали, «надеялась» выйти замуж?
— Насколько я знаю, да.
— Вы что же, считаете это невероятным?
— По-моему, такой брак совершенно невозможен!
— Позвольте полюбопытствовать, почему?
— На то есть определенные причины, которые мне не хотелось бы обсуждать сейчас. Но главная из них — огромная разница общественного положения.
— Вы считаете это важным?
— Еще бы! — сухо ответил Бэйлор.
В этот момент зазвонил телефон. То был, очевидно, какой-то условный сигнал: долгий звонок, два коротких, снова долгий.
Китти направилась было к аппарату, но отец замахал на нее руками, стремглав пересек комнату, схватил трубку и нетерпеливо закричал в нее:
— Алло! Да, это я. Что там еще? Несколько секунд он слушал, потом сказал:
— Конечно, я буду с ним говорить. Соединяйте. Через минуту он сказал в трубку:
— Алло! Сержант? Да, это Гарриман Бэйлор.
Он снова несколько секунд слушал, потом заговорил:
— Да, она здесь, рядом. Мы, разумеется, постараемся вам помочь, но ваше предположение — совершеннейшая нелепица. Кстати, вы уверены, что этот человек мертв?
После очередной паузы он сказал:
— Как раз сейчас я крайне занят. Если бы вы зашли, ну, скажем, через полчаса, это было бы для меня намного удобнее… Понимаю… Давайте сойдемся на двадцати минутах… Сожалею, сержант, но пятнадцать минут — это минимум, быстрее я просто не управлюсь. Нет, это крайний срок… Можете вызывать меня хоть в тысячу ваших проклятых судов, но я не уступлю ни минуты. Ровно четверть часа… А, вы согласны? Отлично. До встречи.
Бэйлор швырнул трубку, сел обратно в кресло, посмотрел на часы, потом на адвоката и сказал:
— Ладно, Мейсон. Лавировать уже нет времени. Короче говоря, мой сын влип в историю с Ферн Дрисколл. Может, она и красавица. Не знаю, не видел… Пошел слух, что мисс Дрисколл беременна и что я дал ей крупную сумму денег, чтобы она уехала. Это наглая, возмутительная ложь.
— А ваш сын не мог дать ей денег?
— Сын сказал, что он тут ни при чем, — с достоинством ответил миллионер.
— Послушайте, — вставила Китти, — я случайно узнала, что…
— Довольно! — перебил ее отец. — Не вмешивайся ты в это дело. Слишком уж оно деликатное.
Дочь бросила на него возмущенный взгляд.
— Я же хотела вам хоть немного помочь…
— Китти! — повысил голос отец. Та замолчала.
— Ну так вот, — продолжал Бэйлор. — Ситуация очень запуталась из-за этого человека, Хэррода. Мисс Дрисколл попала в автомобильную катастрофу, а он расследовал обстоятельства аварии для страховой компании. Он вытащил на свет Божий кучу фактов и еще столько же подтасовал. Кто-то ему в этом помог. Суть дела в том, что он вел переговоры с каким-то бульварным журналом, пообещавшим ему за эту историю десять тысяч долларов.
— Вы с ним говорили? — спросил Мейсон.
— Допустим, что говорил. Он был уверен, что я предложу ему по крайней мере столько же. Однако кто-то, видимо, просветил его насчет закона о вымогательстве, поэтому выражался он весьма завуалированно. Знаете ли, Мейсон, я не из тех, кого можно безнаказанно шантажировать. Говорю вам это потому, что, по словам Хэррода, у Ферн Дрисколл остались письма моего сына, хотя содержание их неизвестно. Учитывая мое имя и положение, вся эта история будет для бульварного журнала лакомым кусочком. Я хотел бы этого избежать.
Мейсон кивнул.
Миллионер взглянул на часы и вдруг заторопился:
— У нас осталась лишь пара минут, Мейсон. Мне не хотелось бы, чтобы полицейские увидели вас здесь. Сержант Голкомб хочет задать моей дочери несколько вопросов относительно смерти этого Хэррода.
Мейсон снова кивнул.
— Вы, наверное, что-то об этом знаете?
— Знаю, — ответил адвокат.
— А с сержантом вы знакомы?
— Знаком, — подтвердил Мейсон.
— Ну так вот, я не скажу ему, что вы были здесь. Давайте говорить начистоту. Я терпеть не могу шантажистов. Однако сложившиеся обстоятельства ставят меня в крайне невыгодное положение. Мне кажется, мисс Дрисколл нуждается в услугах первоклассного юриста. У нее есть письма моего сына. Я хотел бы их получить. Если они попадут ко мне, я готов оплатить вам услуги по ведению дела мисс Дрисколл.
— Вы, кажется, думаете, что я тоже шантажист?
— Ничего я не думаю. Вы представляете Ферн Дрисколл. Вам придется потратить на это дело много времени и сил. Ей нечем будет вам заплатить, особенно учитывая, какие гонорары вы обычно получаете. Ни вы, ни она не станете продавать эти письма, однако ситуация может повернуться по-иному. Если полиция найдет их в номере мисс Дрисколл, их существование подтвердится, и бульварный журнал сможет опубликовать эту историю, не раскошеливаясь. Так что можете заверить вашу клиентку, что если она отдаст вам письма, а вы передадите их мне, то я оплачу все ее расходы по этому делу. Это не будет неблаговидным поступком. Я понятно изложил суть дела?
— Вполне.
— Но, Па, — воскликнула Китти, — она же не Ферн Дрисколл!
Отец сердито повернулся к ней и закричал:
— Я же просил тебя не вмешиваться!
Мейсон изучающе смотрел на миллионера.
