— Нет!
— Ты чего звереешь?
— Не зверею. Просто отвечаю на твой вопрос, — Селби не отрывал взгляда от бегущего под колеса шоссе.
— Отвечаешь весьма односложно, — заметила она. — Почему ты уверен в ее полной неосведомленности?
— Во-первых, — пояснил Селби, — она купила виски в подарок ко дню рождения. Дюжина бутылок в коробке. Естественно, она отдала отцу сразу все.
— Логично, — согласилась Сильвия Мартин. — Таким образом, в поисках алкогольного источника мы вышли на Чарлза Де Витта Степлтона. — Допускаю, что бутылочку он мог выделить Джорджу.
— А Джордж мог презентовать ее Каттингсу или Глисону, — поддержал гипотезу Селби, — в чем я, правда, сомневаюсь.
Сильвия Мартин посмотрела на часы.
— Чарлз Де Витт Степлтон прибывает в Мэдисон-сити трехчасовым поездом. Если ты относишься к новой информации всерьез, можешь махнуть на вокзал и проинтервьюировать.
— Не хочу интервьюировать на ходу.
— Боишься обжечься?
— Нет, — возразил он. — Но определенный такт в данном случае необходим. Это ведь почти аксиома: Чарлз Де Витт Степлтон не может быть замешан в такой истории.
Молчание Сильвии красноречиво свидетельствовало о несогласии. Селби пояснил:
— Степлтон провел на востоке почти месяц: он не мог контактировать с этим бродягой.
— Несколько дней назад, — проговорила Сильвия Мартин, — все считали, что Степлтон должен прибыть вчера днем. Но он вылетел поздним вечером в Лос-Анджелес, а уж оттуда выехал поездом.
— Поездом из Лос-Анджелеса? — удивился Селби.
Она рассмеялась.
— Разумеется. Ему ничего не стоило вызвать в Лос-Анджелес машину. Но тогда не удалась бы никакая помпа. Просто частный визит. А Степлтон любит рекламу. Он любит ступить на перрон и замереть с видом утомленным почестями под прицелом объективов, пока со все сторон глазеют зеваки, тянут шеи из машин.
— Сдается мне, ты не очень высоко ценишь наших знаменитых сограждан.
— По мне, так он просто надутый индюк, помпезный, самодовольный, покровительствующий тем, кто очень попросит. Противно смотреть, как перед ним пресмыкаются и лижут ему задницу.
— В конце концов, — заметил Селби, — многие зависят от его сахарной компании, сколько народу получает там жалованье.
— Я помню, — сказала она с горечью, — как однажды ночью новичок-полисмен задержал Джорджа Степлтона в этой огромной красной машине — тот заложил за воротник шесть порций виски. Задержал, и вызванивает по телефону указаний. Ларкин, перетрусив, велел ему доставить Степлтона домой. Чарлз Де Витт Степлтон пришел в ярость. Он позвонил Ларкину, облаял, заявил, что Джордж, если пропустил пару рюмашек, все равно трезв как стеклышко. Ларкин юлил, как дворняжка, которую прибили кнутом. Я как раз в этот момент была в полицейском управлении, слышала телефонный разговор. На месте Ларкина я приказала бы полицейскому арестовать Джоржда, посадить в камеру и предъявила обвинение за то, что он в нетрезвом виде представлял опасность для других.
— В том-то и дело, если бы да кабы, — улыбнулся Селби.
Она посмотрела на него снизу вверх и, решительно поджав губы, сказала:
— Ты абсолютно прав, черт побери.
Селби высадил Сильвию Мартин на стоянке близ Мейн-стрит, где остался ее автомобиль. У нее еще было в запасе пять минут, вполне достаточно, чтоб добраться до вокзала и встретить поезд Чарлза Де Витта Степлтона.
— Помни, Дуг, — сказала она на прощание, никто не должен знать об этих бутылках. Это мой запал под всех других репортеров.
— Ты собираешься расспросить Степлтона о бутылках?
Она рассмеялась.
— Я собираюсь расспросить Степлтона о Муссолини, Гитлере, бизнесе, ситуации на бирже, стратегии республиканцев на будущий год, о возможном кандидате от демократов. — Изящной ножкой она нажала на газ, и маленькая машина рванулась с места.
Селби отправился в дом правосудия. Была суббота, вторая половина дня и площадь перед зданием, обычно забитая машинами, сейчас пустовала. Только кремовый автомобиль Инес Степлтон был припаркован прямо перед ступеньками. Селби причалил рядом и подошел к нему. Инес сидела за рулем.
— Почему не встречаешь отца? — поинтересовался он.
— Папа может подождать, — ответила она. — Работал, Дуг? — Он кивнул. Она отвела глаза, потом опять взглянула на него. — Дуг, — произнесла она, и глаза у нее стали несчастными, — управляющий аптекой в Санта-Делбаре позвонил мне пятнадцать минут назад.
Селби нахмурился.
— Так и должно было случиться. Совсем забыл предупредить его. Мне следовало предвидеть, что он будет лоялен к своим постоянным клиентам.
Она вспыхнула.
— Вот как! Значит ты не собирался спросить меня? Решил действовать за спиной, тайком сунуть нос в чужие дела, вынюхивать, выведывать? Давай поговорим начистоту. Почему тебя интересует мой подарок отцу?
— Одна из бутылок оказалась в домике, где умер человек.
— Это не может быть наша бутылка, — категорично заявила она.
— Такая же бутылка, — уточнил Селби.
— Ага, значит, стоит мне купить дюжину бутылок, и мы уже отвечаем за всю винодельческую продукцию?
— Бутылка, о которой идет речь, была приобретена в Санта-Делбаре, в той самой аптеке, — настаивал Селби.
— Мне плевать, где ее купили, Дуг Селби. По-моему, у тебя поехала крыша. О, Боже! В конце концов, скончался какой-то бродяга, заполз в чужое жилье и задохнулся по собственной вине. Только-то и всего!
— Он готовился совершить убийство, — возразил Селби.
— Ну и что из того? Многие с радостью убили бы кого-нибудь. Он ведь никого не убил, не так ли?
— Не убил, — признал окружной прокурор. — Но я хочу узнать, чьей жизни он угрожал.
— Зачем?
— Это мой прямой долг.
— А у меня другое мнение. Этот человек не совершил преступления. Смерть его была случайной. Чего ради по столь сомнительному поводу лезть туда, что тебя совсем не касается? В конце концов, Дуг, какая разница, кого он хотел убить?
— Есть разница, и немалая, — ответил он. — А теперь объясни, пожалуйста, почему ты так стараешься удержать меня от дел, которые меня не касаются?
Она часто заморгала, отвернулась, помолчала, а потом сказала, по-прежнему не глядя на него:
— Потому что ты мне нравишься, Дуг. Потому что мне дорога твоя дружба.
— Какое отношение имеет одно к другому? — продолжил настойчиво допытываться он.
— Неужели ты не понимаешь, — проговорила она, — что произойдет, если мой отец решит, что… О, Дуг, разве ты не догадываешься, что папа сделает?
— Что же он сделает?
— Что угодно! — заявила она угрюмо. — Он не остановится ни перед чем, Дуг. Он влиятельный человек и не потерпит ни малейшего вмешательства в свои дела. Ты знаешь папу, Дуг. Он сокрушит тебя, как… Словом, он не смирится с твоим вмешательством.
— Я ни во что не вмешиваюсь, — спокойно возразил Селби. — Я хочу проследить путь бутылки. Это улика в уголовном деле.
— В каком еще деле? — воскликнула она и сама же принялась отвечать. — О проходимце, спрятавшемся от дождя и умершем по собственной неосторожности.
— Не будем повторять пройденное, — сказал Селби.
— Дуг, почему ты не хочешь прислушаться к доводам рассудка?
— Послушай-ка, Инес, — возразил Дуг. — Я вовсе не так уж безрассуден, как ты изображаешь. Я всего лишь съездил в Санта-Делбару узнать, не у них ли куплена бутылка виски. Ничего больше я пока не предпринял.
— Но ты ведь собираешься пойти дальше, допросить Джорджа, поговорить с отцом. Разве нет?
— Не знаю.
— Зато я знаю. И предупреждаю тебя: не впутывайся в эту историю, не лезь в это дело дальше.
— А почему, собственно? — поинтересовался он. — Ты о чем-то умалчиваешь.
— Ни о чем я не умалчиваю! — воскликнула она с откровенным раздражением. — Я пытаюсь спасти твою карьеру, Дуг. Обещай мне выбросить из головы все эти бутылки. О, Боже, какая разница в конце концов…
— Ты пытаешься выгородить Джорджа? — прервал ее Селби.
Она накрыла его руку своей и взглянула прямо в глаза.
— Даю тебе честное слово, если есть человек, которого я стремлюсь защитить, так это ты, Дуг.
— Ты не знаешь, было это виски в распоряжении Джорджа?
— Почти уверена, что нет. Я подарила папе всю дюжину. Ему нравится этот сорт. А у Джорджа достаточно денег, чтоб купаться в реках спиртного, если только пожелает. Не думаю, чтоб он притрагивался к папиным бутылкам, даже выстроись они перед ним в шеренгу. И вообще, папа унес их в свою берлогу.
— Сообщишь ему о звонке из Санта-Делбары?
— Нет, конечно, нет. Я заговорила с тобой на эту тему, только чтобы ты пообещал не заговаривать с отцом.
Селби упрямо покачал головой.
— А я хотел бы, чтоб ты ему обо всем рассказала…
