— Почему, Дуг?
— Тогда ты освободишь меня от необходимости самому сделать это. Пусть он заглянет в свой винный погребок и пересчитает бутылки. Может, одной все-таки недостает.
— И если недостает, что тогда?
— Мне придется поговорить с Джорджем.
— А если все на месте?
— Если все на месте… — Он в задумчивости нахмурил лоб. — Что ж, значит, бутылка была приобретена кем-то другим, и на этом придется поставить точку.
— Дуг, не заставляй меня задавать вопросы папе.
— Все-таки я хочу, чтоб этот разговор состоялся. Лучше так ввести его в курс событий, чем пустить все на самотек.
— Ладно, я спрошу его, — уступила она, — но предупреждаю, Дуг, он разозлится, встанет на дыбы и ты останешься ни с чем. Я абсолютно убеждена, что твоя бутылка — не их наших. Напитки у отца под замком, потому что он предпочитает именно этот сорт виски, а достать его трудно. Он даже прихватил пару бутылок с собой на восток.
— Когда ты подарила ему это виски? Он познакомился с этим сортом, когда ты сделала подарок?
— Нет, папа покупал его и раньше. Потому-то я и решилась сделать такой подарок.
— Значит, ты считаешь, Джордж не прихватил одну из бутылок?
— Считаю, нет.
— Где сейчас Джордж?
— Дома.
— Давно проснулся?
— Часов в девять, может, чуть раньше. Пришел Росс Блейн и… — Инес запнулась.
— Продолжай, продолжай, — поощрил ее Селби.
— Ну, в общем, Джордж встал около девяти. Вот и все. Боже мой, Дуг, откуда такая подозрительность? Какая тебе разница, отчего проснулся Джордж?
— Расскажи подробней о Россе Блейне, — попросил Селби пугающе спокойным тоном.
— Ну что ж, господин инквизитор, если это так важно… Пришел Блейн, вытащил Джорджа из постели. О чем они говорили, не знаю, не подслушивала. Потом Росс укатил в новой машине Джорджа.
— В машине Джорджа?
— В машине Джорджа.
— Куда он поехал?
— Не знаю. Да будет тебе известно, лично у меня нет привычки совать нос в чужие дела.
— Он вернулся?
— Не знаю.
— Ты не спрашивала Джорджа…
— Нет! Прекрати, Дуг. Я не позволю себя допрашивать. О делах брата я ровно ничего не знаю.
— Прежде он доверял кому-нибудь свою машину?
— Не припомню. Пожалуйста, Дуг, оставь Джорджа в покое. Неужели у тебя совсем нет здравого смысла? Останься тот тип в живых, он, возможно, совершил бы убийство. А может быть, и не совершил. Какая теперь разница? Он мертв, и делу конец. Брось свою блажь.
— Я обдумаю твое предложение, — сказал Джордж.
— Значит, мне не надо говорить папе о звонке из аптеки…
— Как минимум, об этом ты должна сказать, — перебил он.
— Не думала, что ты такой твердолобый.
Он, улыбнувшись, заметил:
— Сама твердолобая. Не ты ли утром бросила трубку посреди разговора?
— Напросился, вот и бросила.
— Что я такого сказал? Спросил, ездила ли в город на рассвете…
— Да, но каким тоном!.
— Ладно, — усмехнулся Селби, — раз уж мы вернулись к этой теме, скажи, ты ездила в город на рассвете?
Глаза Инес наполнились слезами. Она резко включила зажигание.
— Мое дружеское расположение ничего не значит рядом с твоим служебным долгом, так ведь? — Машина Инес, визжа тормозами, скрылась за углом.
Минут на пять позже назначенного часа — трех тридцати — Селби подъехал к автокемпингу. Холодный западный ветер очистил небо от туч, наращивая силу, погнал прочь угрозу ;негопада, хотя и вызывал к себе отвращение своим сырым, вызывающим озноб прикосновением.
Шериф Брендон был уже на месте, а через минуту после Селби подъехала на своем юрком автомобильчике Сильвия Мартин и не без озорства заметила:
— Вся шайка в сборе!
— Торжественная встреча состоялась? — поинтересовался Селби.
— В лучших традициях, — откликнулась она. — Теперь я могу в подробностях описать положение в Европе. В ближайшие шестьдесят дней бизнес должен невиданно расцвести, стоимость акций поднимется на небывалую высоту. Часть деятелей в конгрессе вот-вот осудит доктрину Монро как наше упущение в европейской политике. Администрация планирует… Но молчу! Если я выдам тебе все прогнозы на ближайшие два года, «Кларион» лишится подписчика, ты и так наперед будешь знать, что произойдет.
Селби рассмеялся.
— Пошли. Грейс со специалистом по газовому оборудованию уже ждут нас.
Грейс превратил встречу должностных лиц в целый церемониал, завершив который, вытащил из кармана блокнотик в картонном переплете и продемонстрировал карандашные записи — показания счетчика за последние десять дней. Представитель газовой компании ударился в объяснения, как устроен прибор да как понимать цифры на циферблате. Селби рассматривал карандашные каракули.
— В позапрошлую ночь газа расходовали намного больше, чем в минувшую, — заметил он.
— А я о чем говорю! — поддержал Грейс. — Печка горела не так уж долго.
— Тут вы что-то подчистили, — указал Селби, — в частности, и вчерашние цифры.
— Ну да, — признал Грейс, — я вчера ошибся, когда цифры записывал… Господи, не подозреваете же вы меня в манипуляциях с цифрами?
— Я спросил для порядка, — сказал Селби. — Раз уж вы предлагаете свои записи в качестве улик, я должен выяснить о подчистках.
— Ну и все, выяснили, — воинственно произнес Грейс.
— От меня-то что требуется? — вмешался представитель компании, — За пятнадцать минут я расскажу вам, сколько газа потребляет эта печь и…
— Нет, — объявил Грейс, — нам не это требуется. Мы хотим, чтоб вы следили за счетчиком, пока мы будем гонять горелку столько же, сколько она работала в прошлую ночь. Тут отпускали шуточки в мой адрес, мол, не такое у меня оборудование. Я не желаю, чтоб клевета ходила по белу свету. Я запрусь в домике, включу газ на полную мощность, и вы сами увидите: это абсолютно безопасно.
— В таком случае, — заявил Брендон, — поднимите шторы и сидите с открытыми глазами. Я буду за вами наблюдать. Не дай Бог, глаза закроете, я тотчас вломлюсь в помещение.
— Посмотрим, что сейчас показывает счетчик, — сказал Селби.
— Я уже посмотрел, — откликнулся представитель компании. — Запись в блокноте соответствует показаниям счетчика.
— Что ж, начнем, — предложил Селби.
Грейс вошел в домик, закрыл дверь, удостоверился, что окна тоже плотно закрыты и сделал знак: засекайте время. Он поднес горящую спичку к газовой горелке и включил печь в полную силу.
Селби и Сильвия Мартин стояли рядом у одного из окон.
— Он, разумеется, заслуживает порицания, но многое ему можно простить за отвагу и решимость постоять за свои убеждения. Посмотри, какие языки пламени рвутся из печки. Ни за что бы там не осталась, — сказала Сильвия.
— Я тоже, — признался Селби.
Грейс продолжал сидеть на краю кровати, глядя широко открытыми глазами в окно.
— Смотрите, — воскликнул Брендон минут через пять. У него глаза увлажняются. Там полно газа.
— Сколько он собирается сидеть так? — спросила Сильвия.
— Доктор Трумен установил, что Уоткинс умер за час до того, как обнаружили тело. Так что Грейсу предстоит испытывать печь целый час.
— Будем следить за ним во все глаза, — откликнулся Брендон.
— Мне кажется, Рекс, что исчезновение девушки из «Пальмовой хижины» значит куда больше, чем на первый взгляд, — сказал вдруг Селби.
— Пока мне ничего не удалось разузнать, — посетовал Брендон. — Я связался с полицией Лос-Анджелеса и промежуточных городов. Безрезультатно.
— Подозреваю, она отправилась в Сан-Франциско, — сообщил Селби.
— Я связывался и с Сан-Франциско, — заметил Брендон.
— Тебе придется махнуть туда, Рекс. Думаю, ты найдешь девушку там.
— Почему ты так думаешь?
— Есть основания. Сейчас нет времени рассказывать. Я уверен, она отправилась в Сан-Франциско и попыталась устроиться на работу. Ты можешь уехать в Лос-Анджелес, как только мы закончим, и пересесть на поезд. А уж в Сан-Франциско взови к полицейской солидарности, пусть тебя повозят на машине по злачным местам.
— По-твоему, это так важно? — нахмурился Брендон.
— По-моему, да.
Сильвия Мартин, взглянув на Селби, хотела было что-то сказать, но передумала.
— В конце концов, — продолжил Брендон, — вся эта история скорее всего окажется бурей в стакане воды. Уоткинс готовился к убийству, но убийство-то не состоялось.
— Откуда ты знаешь? — возразил Селби.
— Во-первых, нет трупа. Где труп? — вопрошал шериф.
— Есть он или нет его, это как раз первое, что я хочу узнать, — ответил Селби. — Может, Уоткинс убил одного, а в домике поджидал второго. И еще, Рекс. Мы все время полагали, будто будущая жертва должна явиться именно в этот домик. Между тем кое-какие факты говорят, что дело могло обстоять иначе.
