— Естественно!
— Во-первых, мы проверили бандероль, которую отправил на свое имя Нот-Сломен. Это были письма, компрометирующие Эдварда Кавендиша и мисс Трайл. К сожалению, там не было никаких формул и чертежей! В бандероли, однако, было письмо Сломена к О'Браену, где говорилось о необходимости возместить мисс Трайл моральный ущерб, поскольку он играл ее чувствами. Иначе будут приняты соответствующие меры.
— Теперь ясно, что он искал, — сказал Найджел. — Но почему полковник не уничтожил письмо?
— Мы отыскали, наконец, адвокатов О'Браена и связались с ними. Они ничего не знают о его завещании. У них есть, однако, письмо полковника, которое должно быть вскрыто только через год после его смерти. Возможно, именно в этом письме находится завещание.
— Не понимаю… Мне он сказал, что хранит его в своем сейфе. Так или иначе, ваши новости очень интересны…
Не выдержав, Блэкли перебил Найджела:
— Это еще не все, мистер Стрейнджвейс! Самое интересное инспектор оставил на конец!
Выпалив это, он с торжеством посмотрел на Блаунта. Инспектор продолжил, но тон его был ровен, будто он читает какой-то отчет:
— Ознакомившись с содержанием бандероли, сэр Джон Стрейнджвейс предложил провести неофициальное расследование в ресторане Сломена. Вчера, побывав там, я притворился опьяневшим, что позволило мне слоняться по ресторану. Когда я добрался до кабинета владельца, то обнаружил там пишущую машинку и успел отпечатать несколько слов, пока… меня… не попросили… уйти. В результате выяснилось, что анонимные письма были отпечатаны на этой машинке.
— Отлично! Это может придать делу определенное направление, — не удержался от похвалы Найджел.
Лицо Блэкли посуровело:
— Это не вяжется с вашей версией, сэр? — спросил он.
— Думаю, в наших отношениях «сэр» — излишне. Но версию действительно можно изменить… Прочитайте мои заметки!
Он передал Блаунту свои размышления о деле, которые записал ночью. Оба инспектора принялись за чтение. Прочитав заметки, Блаунт сказал:
— Все это заслуживает внимания, но я не уверен, что Нот-Сломен не причастен к этому делу. Ведь факты говорят, что именно он убийца, а мисс Трайл его сообщница. К тому же он был в бараке в ночь убийства, а теперь известно, что он писал анонимные письма…
— Для чего ему было это делать? — заметил Найджел, перебив Блаунта. — Разве убийца предупреждает жертву о своих намерениях?
— Он ведь хотел выдать убийство за самоубийство. Для этого ему необходимо было воспользоваться револьвером полковника. Письма заставили полковника носить с собой постоянно оружие. А мисс Трайл по просьбе Сломена назначила О'Браену свидание в бараке, где было легче осуществить свое намерение.
— Почему они не уничтожили в таком случае записку?
— Возможно, они ее не нашли, так как полковник по рассеянности сунул ее в оконную раму. А Сломен считал своим долгом ее сохранить, чтобы бросить подозрение на мисс Трайл, если выяснится, что самоубийства не было. Для того, чтобы совершить убийство, Нот-Сломену понадобилось не больше четверти часа. Следующие десять минут ушли на то, чтобы уничтожить следы. Тут пошел снег. Сломену пришлось надеть ботинки О'Браена и двигаться наоборот.
— Почему же он так долго думал? — спросил Найджел. — Ведь прошло больше часа, пока он решился пройти от барака к дому.
— А ботинки он вернул, когда вы пригласили всех гостей осмотреть барак, — подал и свой голос Блэкли.
— Вы не обратили внимание, что у него было с собой? — спросил Блаунт.
— Он был в пальто, т. е. имел возможность спрятать под ним что угодно…
— Что касается нападения на Беллани, то требовалось присутствие двух человек. Думаю, следственный эксперимент это докажет. Кавендиш обратил внимание на то, что Нот-Сломен и мисс Трайл были не меньше пяти минут в холле. Этого достаточно: Чтобы предвосхитить ваши возражения, мистер Стрейнджвейс, прошу вас вспомнить о наказании, которое полагается за шантаж. Это достаточный повод для убийства!
— Звучит убедительно! — признался Найджел. — Что вы намерены делать?
— Мы решили выждать и посмотреть. Возможно, появятся новые доказательства! Необходимо связаться с мистером Стенли. А пока полезно было бы попросить Сломена разъяснить нам некоторые… спорные пункты!
— Я его сейчас позову! — предложил Блэкли.
Нот-Сломен вошел в комнату с хмурым лицом, держа руки в карманах.
Инспектор встал перед ним и предупредил:
— Возникли противоречия между фактами и некоторыми вашими показаниями. Вы можете помочь устранить эти несоответствия. Правда, у вас есть возможность пригласить своего адвоката…
Нот-Сломен притих. Было ясно, что он нервничает.
— Я хотел бы вначале ознакомиться с вашими вопросами, — ответил он.
— В ваших показаниях отмечалось, что после игры в бильярд вы сразу же пошли спать, — начал Блаунт.
— Да!.. Постойте… Я забыл об этом… Я выходил подышать свежим воздухом!
— Во время снегопада? Вы долго оставались во дворе?
— Я выглянул из двери и сразу же отправился домой!
Инспектор мягко продолжал:
— Мы спросили об этом только потому, что знаем: в четверть третьего вы были в бараке.
Нот-Сломен вскочил и стукнул по столу:
— Вранье! Я не разрешу себя оскорблять!
— У нас есть свидетель, который вас опознал, — сообщил ему Блаунт. — Он достаточно надежен, чтобы не сомневаться в его словах.
При таком определении бродяги Найджел едва сдержал улыбку.
Несколько минут Нот-Сломен молча смотрел на хмурое лицо инспектора, но потом отвел глаза, сделал неудачную попытку улыбнуться и сказал:
— Раз вы об этом знаете… не вижу причин молчать. Я заходил ненадолго в барак.
— С какой целью, сэр?
В Нот-Сломене вновь заявило о себе агрессивное начало:
— Это вас не касается!
Блаунт неожиданно переменил тему разговора.
— К нам попала бандероль, отосланная вами на собственное имя с письмами Эдварда Кавендиша мисс Трайл. Помнится, Кавендиш обвинял вас в шантаже… Хотелось, чтобы вы объяснили, как попали в ваши руки эти письма.
Сломен лихорадочно переводил свой взгляд с Блаунта на Блэкли.
— Не повезло… — сказав это, он смущенно улыбнулся. — Не в моих правилах подводить дам, но у меня нет другого выхода. Мне вчера дала этот пакет Люси и попросила его спрятать в надежном месте. Мне это показалось странным, но я не знал, что находится внутри… Теперь ясно, что она опасалась обыска и не хотела держать письма при себе. Полагаю, что я не совершил ничего такого, что запрещено законом!
— Ясно, — сказал Блаунт, но весь его вид говорил о том, что он не поверил Сломену. — Надеюсь, вы так же убедительно объясните ваше письмо О'Браену, где вы требовали возместить моральный ущерб мисс Трайл.
— Могу… Но я нигде не мог его…
— Вы искали в бараке именно это письмо?
Нот-Сломен понял, что сопротивляться бесполезно.
— Очевидно, эта стерва меня подвела, всунула письмо между своими письмами! И это после того, что я для нее сделал!
— Вы признаете, что писали это письмо?
— Конечно! Но никогда бы этого не сделал, если бы знал, какую пакость сделает мне Люси. О'Браен, действительно, обошелся с нею жестоко. Возможно, я действовал не лучшим образом, но мне не хотелось, чтобы его тягали в суд за нарушение обещания жениться на ней.
— Боюсь, что суд так бы не квалифицировал ваши действия!
— Минутку! — не выдержал Найджел. — Допустим, мисс Трайл вас попросила о посредничестве… Когда вы отдали ему это письмо?
— Она просила об этом. Я отдал его полковнику в первый же день Рождества, после чая.
— Почему вы не поговорили с ним, а сочли необходимым написать?
— Он был тогда сильно взвинчен. Мне казалось, прочитав письмо, он успеет все обдумать и успокоиться до нашей следующей встречи.
— Вы решили поговорить с ним ночью в бараке, когда мисс Трайл назначила ему встречу в своем письме?
— Я не собирался с ним говорить и не имею представления о том, что собиралась предпринять Люси.
— Для чего же вы тогда ходили в барак? — поинтересовался Блаунт.
— Я хотел забрать эту записку, потому что подумал на досуге о том, что ее содержание может быть превратно истолковано, если попадет в чужие руки.
— Значит, вы искали в бараке письмо, но не нашли его. Как же вы объясните, что оно оказалось среди писем, отосланных вами?
— Очевидно, оно попало как-то в руки Люси.
— Тогда она тоже была в бараке — или до вас, или после вас. Вы знали, что она планировала встречу с полковником в бараке?
— Нет.
— Когда вы не нашли письмо, вы сразу же пошли в дом. Вы не дожидались полковника?
— Нет! Вы хотите пришить мне это убийство? — закричал Нот-Сломен, но потом взял себя в руки и более спокойно сказал: — Когда я был в бараке, то услышал какие-то звуки со стороны дома. Тогда я вышел из барака и спрятался в кустах. Потом увидел, что к бараку направляется О'Браен. Я ушел в дом и лег в постель. Можете мне не верить, но это правда. Больше от меня вы ничего не узнаете!
