– Я не из полиции, я ваш адвокат и мне вы должны говорить правду. Вы действительно были с ней целый день?
– Да.
– Вплоть до минуты?
– Ну, практически…
– Меня интересуют факты, – жестко сказал Мейсон.
– Ну, было несколько таких моментов, например, в отеле, когда она пошла в туалет.
– Расставались ли вы с ней хоть ненадолго до того, как отправились в отель?
– Да, но… какое это имеет значение?
– Один Бог знает, почему я трачу на вас время, – вздохнул Мейсон. – Неужели из вас нужно вытаскивать правду клещами? Прошу мне точно рассказать, что произошло.
– Конечно, это ничего не меняет, но когда мы вышли из квартиры и спустились в холл, то остановились у телефона-автомата, чтобы позвонить. Через минуту тетка Адела вдруг вспомнила, что оставила что-то в квартире и решила подняться наверх, чтобы забрать.
– Что это было?
– Она сказала мне об этом уже в отеле. Это был ее револьвер. Сказала, что положила его в ящик комода, а потом достала и по рассеянности оставила на комоде, а должна была спрятать в сумку и… ну, просто забыла. Тетка Адела, естественно, не хотела его там оставлять. Поэтому я подождала внизу, в холле, а она взяла ключ и быстро вернулась в квартиру. Конечно, после того как она заявила вам, что никогда не имела револьвера, я не знаю, что и думать.
– Как получилось, что вы не сказали об этом в полиции?
– Разве это не очевидно? Когда мы вернулись и увидели Хайнса с пулей в голове, тетка Адела решила, что единственным выходом является все рассказать вам. А вы велели уведомить полицию. А потом тетка Адела пришла к выводу, что не стоит осложнять положение, рассказывая о том, что она забыла что-то в квартире.
– Она сказала вам, что эта забытая вещь – револьвер?
– Не тогда. Она сказала мне об этом только в отеле.
– Сколько было времени, когда она вернулась наверх?
– Около двух. Может, десять минут третьего. Я посмотрела на часы, когда выходила из лифта: без пяти два. В холле мы были десять пятнадцать минут.
– Это очень важно. Где вы находились? – спросил Мейсон.
– Когда тетка Адела пошла наверх? – переспросила девушка.
– Да.
– В холле.
– Вы уверены?
– Да.
– Не снаружи, где вас могли видеть наблюдатели?
– Нет. Я ждала внутри, в холле и читала объявления о скачках.
– Как долго миссис Винтерс отсутствовала?
– О, совсем недолго.
– Вы могли бы сказать точнее?
– Пять минут, от силы шесть.
– Но подъем на лифте, заход в квартиру и спуск вниз не могли занять у нее столько времени?
– Очевидно, все-таки заняли. Ведь она не могла больше никуда пойти. А почему вы задаете мне эти вопросы?
– У Аделы Винтерс был револьвер и именно из него убит Хайнс.
– Вы в этом уверены? – растерянно спросила девушка.
– Вполне. Полиция еще не давала официальную информацию, но они нашли револьвер миссис Винтерс.
– Где?
– Там, где видели, как она прятала оружие – в мусорном бачке в отеле Лоренцо.
– И пуля была выпущена именно из этого револьвера? Но это же совершенно невозможно!
– Револьвер был заряжен патронами старого образца, которые легко опознать – пуля в черепе Хайнса была именно того типа, что и остальные в найденном револьвере.
– Но это совершенно невероятно!
– Хорошо, – вздохнул адвокат. – Посмотрим, что скажет на этот счет сама миссис Винтерс. Вы поверили ей, когда она заявила, что у нее никогда не было оружия, что все это блеф?
– Нет, не поверила. Это особенность тетки Аделы, Иногда, к тому, что она говорит, требуется относиться скептически. Это вовсе не значит, что она обманывает сознательно – это трудно объяснить. Видите ли, долгие годы она была домашней сиделкой и часто ухаживала за безнадежно больными людьми. Там она научилась лгать – убеждая их в том, что они обязательно выздоровят. А когда занималась каким-нибудь нервнобольным, то лгала, потому что не хотела, чтобы пациент огорчался. Говорила вещи, которые помогали пациенту чувствовать себя лучше. Если бы вы посмотрели на тетку Аделу с этой стороны, то все бы поняли.
– Иначе говоря, она – лгунья.
– Ну, если хотите, то можете называть это так. Она старается избежать трудности, обходя факты.
– И вы уверены, что она лгала, когда говорила, что у нее не было оружия?
– Мне всегда казалось, что у нее было оружие.
– А если предположить, что она лгала, говоря о том, что произошло в квартире?
– Нет, это совсем не похоже на нее. Не могли бы вы поговорить с теткой Аделой еще раз?
– Опасаюсь, что полиция поджидала ее у квартиры.
– Мы могли бы поехать туда и проверить.
– Бесполезная трата бензина, но проверить необходимо, – согласился Мейсон. – Показывайте дорогу. Самым главным мне сейчас кажется объяснение вашего положения.
– Что вы хотите сказать?
– Вы заявили полиции, что были с теткой Аделой все время. А раз Роберт Хайнс убит из ее оружия, то вы должны были присутствовать при выстреле – и таким образом попадаете в неплохую заваруху. Полиция ожидает вас у квартиры. Вы будете обвинены в соучастии. Я хотел бы вас из этого вытащить. Потом посмотрим, что можно будет сделать для тетки Аделы.
– Но сначала проверим, у себя ли она?
– Да, – ответил Мейсон.
– И каким образом?
– Подъедем поближе и пошлем Кору на разведку.
– Хорошо, – сказала Ева. – Езжайте прямо по этой улице.
Мейсон с двумя девушками подъехал к дому, в котором жила Адела Винтерс. Это был обычный четырехэтажный дом, в получасе езды трамваем от центра города.
Небольшая толпа зевак рассказала обо всем, едва Кора Фельтон успела вылезти из машины и смешаться с ними, чтобы выяснить, что произошло. Через пять минут девушка снова была в машине.
– Ее арестовали? – спросил Мейсон.
Кора кивнула головой.
– Ее взяли в тот момент, когда она входила в квартиру. Забросали градом вопросов и тетка Адела совершенно растерялась. Полицейские показали ей револьвер и спросили, чей он. Она призналась, что ее. Это все, что знают люди у дома. Полицейские посадили тетку Аделу в машину и уехали.
– Хорошо, – сказал Мейсон и повернулся к Еве: – Я намереваюсь вести рискованную игру. Устрою вас сегодня где-нибудь, где вы будете недоступны для полиции, а завтра я буду вести переговоры с окружным прокурором.
– А почему я не могу сказать сегодня полиции того, что только что рассказала вам? – спросила Ева.
Мейсон покачал головой.
– Я должен получить от полиции заверения, что вас не тронут. И мне будет трудно торговаться, если мне нечего будет предложить им.
Гарри Гуллинг, которого считали серым кардиналом в ведомстве окружного прокурора, редко появлялся в Суде. Лишь изредка можно было найти в газетах его имя. Но посвященные знали, что Гамильтон Бергер полагается на Гуллинга в случаях, когда нужно принять важное решение. Те, кто ориентировался в скрытых пружинах прокуратуры никогда не обращались с делами к Бергеру, предварительно не обсудив вопрос с Гуллингом и не обеспечив себе его поддержку.
В девять сорок пять Мейсона пригласили в кабинет Гуллинга. Они пожали друг другу руки и адвокат сел напротив хозяина кабинета. Гуллинг был высоким, худым мужчиной, великолепно владевшим умением держать людей своим неподвижным взглядом холодных глаз.
– Я являюсь представителем Евы Мартелл, особы, которая жила в квартире Хелен Ридли с женщиной по имени Адела Винтерс, – начал Мейсон. – Мне известно, что вы задержали миссис Винтерс по обвинению в убийстве.
Гарри Гуллинг не пошевелился, его голубые глаза под неподвижными веками были ледяными. Он молчал, ожидая от адвоката продолжения.
– Думаю, – сказал Мейсон, – моя клиентка может быть каким-нибудь образом полезной вам в этом деле.
– Каким?
– Не исключено, что ее показания могут вам пригодиться.
– Для чего?
– Предположим, что продумав все происшедшее вчера, она вспомнила, что не была с Аделой Винтерс все время. Я предполагаю, что вам уже известны материалы дела.
– Я только что закончил допрос миссис Винтерс, а на моем столе лежат рапорты полиции.
– Отлично, – улыбнулся адвокат. – Значит, нам легче будет разговаривать. Ева Мартелл – молодая женщина, зарабатывающая на жизнь маленькими случайными ролями, иногда подрабатывая манекенщицей. Адела Винтерс – старая подруга семьи Евы и производит впечатление сильной индивидуальности. Установление того, виновна ли она в убийстве – ваше дело. Но у вас есть орудие убийства и, насколько мне известно, установлено, что оно принадлежит Аделе Винтерс. В свете показаний, сделанных вчера Евой Мартелл, вы не сможете добиться для нее обвинительного приговора, потому что не сможете доказать, что у Аделы Винтерс была возможность совершить убийство. Признаю, что моя клиентка вчера должна была более ответственно подойти к свои показаниям. Может, она пыталась защитить Аделу Винтерс. Может, у нее просто слегка перепутались в памяти все события. Можно сказать, что взволнованная происшедшим, она даже не подумала о тех непродолжительных эпизодах, когда расставалась с Аделой Винтерс.
