— В конце Крествью драйв, последний дом справа... большой, стоящий поодаль, среди фруктовых и тенистых деревьев.
— Вы различаете фруктовое и тенистое деревья? — удивился Мейсон.
— Конечно, мистер Мейсон, фруктовое дерево тоже дает тень. Взять, к примеру, эти фиговые деревья, которые можно назвать фруктовыми и...
— Постойте, — прервал его Холдер, едва сдерживаясь. — Мистер Мейсон, расследование провожу я. В данный момент я допрашиваю мистера Бума и прошу вас хранить молчание.
— Независимо от неточностей в показаниях мистера Бума?
— Независимо от всего, — отрезал Холдер. — Повторяю, прошу вас хранить молчание.
— Очень хорошо, — ответил Мейсон. — Пусть все присутствующие учтут — меня просили хранить молчание по поводу любых неточностей, содержащихся в показаниях мистера Бума. Прошу прощения, коллега. Больше не буду прерывать вас. Пожалуйста, продолжайте.
— Итак, вы отправились в этот дом? — продолжал Холдер.
— Да, отправился.
— По чьей просьбе?
— Мабел Нордж.
— Чем она занимается?
— Как мне кажется, она секретарь Эда Давенпорта. Я несколько раз встречал ее в Парадизе.
— Вам не доводилось встречаться с Давенпортом?
— Доводилось. Мы не раз разговаривали.
— Стало быть, вы отправились в этот дом по просьбе Мабел Нордж?
— Да, это так. Она позвонила в полицию.
— И что вы там обнаружили?
— Я обнаружил, что дверь открыта, в доме горит свет, а мистер Мейсон и мисс Стрит расположились в нем.
— Что еще?
— Мабел Нордж поручила мне найти какое-то письмо, написанное мистером Давенпортом и оставленное для нее. Это письмо она должна была вскрыть в случае его смерти.
— Что предприняли вы?
— Я обнаружил это письмо, то есть я обнаружил шкатулку, в которой лежал запечатанный конверт. На нем рукой мистера Давенпорта было написано, что конверт следует передать властям в случае его смерти.
— Как поступили вы с этим конвертом?
— Я взял его к себе на хранение.
— Этот конверт у вас при себе?
— Он находится у вас.
— Хорошо... Вы передали его мне, не так ли?
— Совершенно верно.
— И этот конверт лежит в моем столе. Вы опознали бы его, если бы увидели?
— Конечно.
— Каким образом мы опознали бы его?
— На нем имеется моя фамилия.
— И дата?
— И дата.
— Что потом вы сделали с ним?
— Я передал его вам.
— У нас состоялся разговор по поводу того, что делать с этим письмом, не так ли?
— Совершенно верно.
— И я положил его в сейф?
— Я полагаю, да. Вы сказали мне, что положите его в сейф.
— И этим утром мы с вами встретились снова?
— Совершенно верно.
— И решили, что нам необходимо узнать, что находится внутри конверта?
— Совершенно верно.
— И мы вскрыли его?
— Да.
— И в нем ничего не оказалось, кроме несколько листов чистой бумаги?
— Совершенно верно.
— А когда мы с вами стали осматривать этот конверт, то обнаружили, что его вскрывали?
— Да, сэр.
— После чего мы вызвали эксперта, который объяснил нам, что гуммарабик или какой-либо другой клей, который первоначально был нанесен на клапан конверта, почти полностью удален над паром и что конверт вновь заклеен с помощью растительного клея в течение, вероятно, последних двадцати четырех часов.
— Да, так.
— Все ясно, — сказал Холдер, поворачиваясь к Мейсону. — Что вы можете сказать по этому поводу?
— Я сказал бы, что вы задаете вопросы очень быстро, — ответил Мейсон, — и что Бум отвечал на них, ничуть не колеблясь.
— Нет-нет, я не это имел в виду. Я хотел спросить, что вы можете сказать относительно точности его показаний?
— О, господи! Вы застали меня врасплох. Вы же сами просили меня помалкивать.
— Я только хотел, чтобы вы не мешали допросу. Я... э... прошу вас теперь отвечать на вопросы.
— Каким образом?
— Прошу прокомментировать показания Бума.
— Я не вполне уверен, что они корректны, — сказал Мейсон. — Не сердитесь, мистер Бум. Я знаю, вы считаете их корректными, но, по-моему, это не совсем так.
— В каком отношении? — спросил Холдер.
— О, во многих отношениях. Например, вы утверждаете: Давенпорт собственноручно написал на конверте, что в случае его смерти конверт должен быть передан властям.
— Совершенно верно.
Мейсон повернулся к Буму.
— Вы видели Давенпорта живым?
— Да, видел.
— Вы не знали, что он умер?
— Я не знаю, что он мертв даже сейчас. Правда, мне сказали, что он скончался.
— Ну вот, — улыбнулся Мейсон, — вы отвечаете на вопросы так, как я и предполагал, мистер Бум. Вы говорите, что конверт надписан мистером Давенпортом. Но вы ведь не уверены в этом, не правда ли?
— Так сказала Мабел Нордж.
— Понятно, — невозмутимо продолжал Мейсон. — Вы даете показания с чужих слов. Вы... не знали, что это почерк Давенпорта?
— Конечно, не знал.
— Обождите, обождите, — вмешался Холдер. — Я привел сюда мистера Бума не для того, чтобы вы подвергали его перекрестному допросу.
Впервые за все время беседы Мейсон рассердился.
— Чего вы добиваетесь? Пытаетесь загнать меня в такое положение, чтобы потом исказить смысл моих слов? Холдер вскочил со стула.
— На что это вы намекаете? — требовательно спросил он.
— Я ни на что не намекаю. Я спрашиваю. Сначала вы приказываете молчать, хотя показания Бума, по-моему, некорректны, а потом требуете, чтобы я указал, в чем они некорректны. Я начинаю задавать Буму вопросы, чтобы выяснить, каким образом показания Бума некорректны, но вы набрасываетесь на меня и заявляете, что я не имею права на перекрестный допрос свидетеля, — Вы... нет, не имеете такого права.
— Но я не веду перекрестный допрос.
— Для меня... это перекрестный допрос.
— Я просто пытаюсь делать то, о чем вы меня просили, — выяснить некорректность в его показаниях.
— Именно это я и называю перекрестным допросом. Укажите, где его показания не правильны. Я очень сомневаюсь, чтобы вы могли привести хотя бы одно такое показание.
— Да сколько угодно.
— Конкретно? — вызывающе спросил Холдер.
— Например, — спокойно заметил Мейсон, — пару раз вы сказали, что на конверте имеется надпись, сделанная рукой Давенпорта, о том, что в случае его смерти конверт следует передать властям.
— Но я минуту назад объяснил вам, что узнал об этом от Мабел Нордж, — вмешался в разговор Бум.
— Значит, вы не знали, что это его почерк?
— Нет, не знал! — закричал Бум.
— В таком случае, откуда вам известно, что на конверте имелась надпись, подтверждающая, что его следует вручить властям после смерти Давенпорта?
— Я видел! — заорал Бум. — Видел своими собственными глазами.
— Минутку, сохраняйте спокойствие, Бум. Вы же хороший и наблюдательный полицейский. Вы не можете утверждать это.
— Я уверен в каждом своем слове.
— Но этого не было на конверте.
— Ну... я передаю общий смысл. Потом я отчетливо помню, что то, о чем говорила Мабел Нордж, соответствовало написанному на конверте.
— Совершенно верно. А теперь, если окружной прокурор будет так любезен и покажет вам, мистер Бум, конверт, вы убедитесь: ваши слова совсем не соответствуют написанному на конверте. На нем начертано буквально следующее: «Вскрыть в случае моей смерти и содержимое передать властям», за подписью, по всей видимости, самого Эда Давенпорта.
— А... разве это не одно и то же? — удивился Холдер.
— Разумеется, нет, — парировал Мейсон. — В первом случае инструкции должны заключаться в том, чтобы нераспечатанный конверт был оставлен на своего рода хранение с последующей его передачей властям. Однако в соответствии с инструкциями, фактически изложенными на конверте, мистер Давенпорт поручил своим душеприказчикам — при условии, конечно, что эти слова написаны им, — сначала вскрыть конверт, а потом, и только потом, передать содержимое властям.
В комнате повисла тягостная тишина.
— Вы теперь понимаете, — продолжал Мейсон, широко улыбаясь Буму, — что Мабел Нордж имела в виду совершенно другой конверт. Отсюда вытекает, что не страницы внутри конверта были поднесены, а весь конверт. Конверт, содержащий сообщение, о котором говорила вам Мабел Нордж, найден. Конверт, предъявленный ею, совершенно отличается от того, на которой она указывала, поскольку он имел другое предназначение...
— Подождите, подождите, — прервал его Холдер. — Но это абсолютная чушь. Вы пытаетесь нас запутать.
— Сэр, — в голосе Мейсона послышалась обида, — я считаю, что это оскорбление. Я просто пытаюсь внести ясность в сложившуюся ситуацию. Я приехал к вам с целью сотрудничества. Я мог бы послать вас к черту. Мог бы потребовать от вас предъявить мне повестку или ордер на арест. Мог бы потребовать от вас созыва Большого жюри, и в этом случае, прежде чем предстать перед ним, мог бы потребовать, чтобы ваши вопросы были точны с формально-юридической точки зрения. Довожу до вашего сведения, что я зафрахтовал самолет за большие деньги. Закрыл свою контору на целый день в то время, когда самые срочные дела требуют моего присутствия. Я разъяснил вам свою позицию по данному вопросу и прошу вас войти в мое положение и посоветовать мне, как же я должен поступать. Вы сами, прокурор, уклонились от ответа, а теперь обвиняете меня в том, что я стараюсь вас запутать. Мне это не нравится. Черт возьми, сэр, можете считать, что на этом мое сотрудничество с вами закончено. Больше мне нечего добавить.
