Единственный, кто решился оспорить это утверждение, был Дермотт. Он принялся терпеливо втолковывать хозяйке, что ее представления об Австралии ошибочны.
Тем временем Розмари продолжала гнуть свою линию:
— Большинство людей, говоря об интуиции, даже не понимают смысла этого слова. Но я не такая. На меня вдруг находит озарение, и оно всегда оказывается верным.
— Да прекратите вы нести чушь! — возмутился Джим.
— Но это же очевидно, — не унималась она. — Клемента мог убить кто-то из Манселлов или… вы.
— У вас не все дома! — воскликнула Патрисия.
— Браво! — зааплодировал Тимоти.
Эмили, выслушивающая лекцию Трэвора об Австралии, оживилась.
— Что он сказал? — спросила она Патрисию. — Я прослушала.
— Я сказал «браво», — объявил Тимоти, враждебно глядя в сторону Розмари. — Ловко вы пытаетесь запутать ситуацию. Вы назвали троих подозреваемых в убийстве, а я могу добавить еще двоих.
— Помолчи, — произнес Джим.
— Оставь мальчика в покое! — приказала Эмили.
— Конечно, слушать такое не очень приятно, — продолжила Розмари, нисколько не смутившись. — Но надо анализировать факты, понимаете? И я вовсе не думаю, что это сделал Джим, просто все так складывается…
— Перестаньте, — поморщился Дермотт. — Пустые разговоры пользы не принесут.
Розмари повернулась к нему, округлив глаза:
— Как ты не понимаешь, Трэвор, насколько это важно? Я хочу докопаться до правды.
— Уверен, когда откроется правда, вам будет стыдно за свои слова! — бросил Тимоти.
— Ты замолчишь или нет? — проворчал Джим.
— Я сужу обо всем беспристрастно, — заявила Розмари. — Да, под подозрение может попасть и Трэвор, но так могут подумать лишь люди, которые его не знают. Он на такое не способен.
Трэвор Дермотт густо покраснел.
— Мы очень мило побеседовали, — усмехнулась Эмили, нарушив неловкое молчание. Она повернулась к Патрисии: — Милочка, позвоните в колокольчик, чтобы прикатили мое кресло.
После ее слов обстановка разрядилась. Присутствующие начали подниматься из-за стола. Трэвор Дермотт с облегчением перевел дух.
Он заговорил, только когда они углубились в сад на значительное расстояние:
— Дорогая, твоя прямота меня убивает. Зачем ты затеяла этот разговор?
— Так нужно, — ответила Розмари.
— Что нужно? Чтобы меня арестовали за убийство?
— Тебе нечего бояться. Ты этого не совершал.
— Нечего? — удивился он. — Ты не понимаешь, насколько все серьезно? Конечно, я никого не убивал, но засветился. Вернувшись тогда в отель, я принял несколько рюмочек, а потом как дурак сел за руль и двинулся в Лондон. И разумеется, попался, не отъехав и десяти миль от Портло. Неужели не ясно, как подозрительно все это выглядит? А тут еще юный идиот Тимоти наболтал полицейским, будто видел меня в полном расстройстве. Я пытался втолковать тупоголовому инспектору, что он ошибся, но бесполезно.
— Ну и что? Ты ведь действительно был тогда сам не свой.
— Иди расскажи полицейским, что я был вне себя от расстройства. Ведь ты объявила тогда о разрыве.
— Расскажу, если спросят, — отрезала Розмари. — Закон надо соблюдать.
Патрисию это замечание, наверное, позабавило бы, а вот Дермотт не развеселился. Они расстались, так ни до чего не договорившись.
После его ухода Розмари, как всегда, потребовалось облегчить душу. Приставать к Патрисии она уже не решилась. Пришлось позвонить миссис Пембл и уговорить ее приехать на чай.
— Я здесь просто задыхаюсь, — объявила она. — Не с кем пообщаться. Чувствую, что если еще какое-то время буду держать это в себе, то лишусь рассудка.
Бетти, разумеется, приглашение польстило, и она поспешила заверить Розмари, что хорошо ее понимает.
— Но мне сегодня не с кем оставить детей. Няня взяла выходной.
Розмари не любила детей, но перспектива выговориться заставила ее настоять, чтобы Бетти приезжала со своими отпрысками. Как-нибудь все обойдется. Пришлось сообщить Джиму о приглашении. Он остался недоволен, но что поделаешь с идиоткой. Не прогонять же из дома.
Джим уединился с Патрисией в библиотеке, где они принялись обсуждать, зачем понадобилось Розмари приглашать на чай постороннюю, да еще такую болтливую, как Бетти, да и с детьми. Их разговор прервал Притчард. Он сообщил, что звонит Пол Манселл.
Джим вышел и вскоре вернулся вместе с Тимоти. Тот просил отпустить его в Портло на новый фильм с Джеймсом Кегни.
— Можешь дать мне какое-нибудь поручение, — добавил он.
— Ладно, купи мне коробку спичек и местную газету, — сказал Джим.
— Будет сделано. — Тимоти взял под козырек и исчез.
— А что нужно Полу Манселлу? — спросила Патрисия.
— Хочет увидеться со мной и кое-что обсудить. Я сказал, что у меня не было времени вникнуть в дела фирмы, но он настоял на встрече.
— Это насчет австралийского проекта. — Патрисия вгляделась в него. — Джим, согласись, и они отстанут.
— Зачем же соглашаться, дорогая, вот так сразу? Я еще не разобрался, о чем там, собственно, речь, но знаю, что Сайлас и Клемент возражали.
Она сжала его руку.
— Джим, может, не стоит даже вникать? Ну потеряешь ты на этом какие-то деньги, зато будем жить спокойнее.
Он улыбнулся:
— Надо же, какая ты щедрая.
— Нет, я серьезно, Джим. Уступи Мэнселлам, от тебя не убудет.
— Не в этом дело. Мне совершенно неинтересны дела фирмы «Кейн и Манселл», но я должен подумать. Ради памяти Сайласа и Клемента.
— А может, тебе вообще отделаться от этой фирмы?
— Как только тут все успокоится, предложу Манселлам преобразовать ее в открытое акционерное общество.
— Думаешь, им понравится?
— Зависит от того, кто будет владеть контрольным пакетом.
— Тогда сделай это, Джим. Потому что я боюсь.
— Да что с тобой?
— Не хочется быть похожей на Розмари, но в последнее время у меня ощущение, что над домом нависла какая-то опасность. Ты, конечно, скажешь, что я преувеличиваю. Вероятно. И честно признаюсь: когда ты уходишь, я не нахожу себе места. Переживаю, как бы с тобой чего не случилось.
Он обнял ее.
— Дорогая, не поддавайся панике.
— Стараюсь. Но не говори Полу Манселлу, что не согласен с австралийским планом. Пожалуйста, Джим.
— Не буду. Пока как следует не разберусь, не скажу ничего определенного.
— Но тут что-то не так, Джим. Разве ты не понимаешь?
Он внимательно посмотрел на нее:
— Что ты имеешь в виду?
— Вначале погиб мистер Кейн, теперь Клемент, — проговорила Патрисия, теребя носовой платок. — Инспектор Скотленд-Ярда полагает, что Сайласа тоже убили. Он задал мне много вопросов.
— Ты считаешь, что Мэнселлам настолько нужен австралийский проект, что они из-за него безжалостно расправились сначала с Сайласом, а потом с Клементом?
— Джозеф тут ни при чем, а вот Пол способен на все. Ты его просто не знаешь.
— А не кажется ли тебе, дорогая, что в последнее время ты слишком много общалась с Тимоти?
— Джим, не смейся. Ситуация серьезная.
— Обещаю, что сегодня австралийский проект отклонять не стану.
— Лучше бы ты его принял.
— Не уверен, что тебе действительно этого очень хочется.
Патрисия задумалась.
— Наверное, нет. Ладно, извини. Поступай, как сочтешь нужным. Просто у меня разыгрались нервы.
Джим улыбнулся:
— Тебе нужна хорошая встряска. Давай завтра прокатимся на моем катере с приличной скоростью.
— Это страшно, — призналась она, — но если я собралась стать твоей женой, надо постепенно привыкать и к быстроходным катерам, и к гоночным автомобилям. Я поеду с тобой, если миссис Кейн отпустит.
В три часа к особняку подъехал Пол Манселл. Привез с собой сестру и двоих ее детей. Бетти Пембл решила нарядить их в праздничные костюмы, не подумав, что играть в саду будет неудобно.
Трехлетний Питер, толковый мальчик, был в голубых брючках и гофрированной рубашке лимонного цвета. Судя по мрачному выражению лица, он был этим не очень доволен. Дженифер, на три года его старше, напротив, радовалась, что принарядилась. По пути сюда скучно не было. Девочка болтала без умолку, разозлив дядю.
Только машина остановилась, она тут же выскочила и обняла Розмари.
— Как поживаете, миссис Кейн? Вам нравится мое выходное платье? А Питер, представляете, ну совершенно несносный. Хныкал, не хотел переодеваться. Ну что с ним поделаешь? Глупый малыш.
— Все, дорогая, успокойся, — нежно проговорила мать. — Пусть теперь Питер подойдет и поцелует тетю Розмари.
— Не хочу, — пробурчал тот, глядя исподлобья.
Бетти наклонилась к нему и шепнула:
— Дорогой, ты же обещал маме, что будешь вести себя хорошо. Ты же любишь тетю Розмари, да?
