щеками. Он сильно осунулся за те дни, но в тот момент и вовсе выглядел как привидение. Он сказал, что Маргарет стало хуже, она не приходила в сознание и сиделке пришлось бежать за врачом, так как по телефону он не отвечал. К несчастью, когда доктор и сиделка прибыли к нам, Маргарет уже умерла.
– Причиной смерти назвали остановку сердца?
– Да, что-то похожее. Эймори несколько дней не мог оправиться от такого удара. Потом приехала его дочь и немного развеяла его.
– А сиделка? Вы сказали, что Эймори потом вызывал ее?
– Он не мог понять, как так случилось, что его жена умерла под присмотром опытной медсестры. Доктор как мог защищал сиделку. Кстати, ее звали мисс Крег. Доктор сказал, что подобные заболевания могут привести к внезапной смерти, и тут никто не смог бы помочь. Но Эймори все же остался при своем мнении и даже не заплатил бедняжке за работу. Позже я слышал, что мисс Крег и вовсе уволилась из госпиталя и уехала в неизвестном направлении.
– И что, вам не показалось это подозрительным?
– Конечно, показалось. Эймори, когда узнал об этом, кричал, что зря не сдал девку в руки полиции. Но к тому времени Маргарет уже похоронили, и делать вскрытие было поздно.
– Вскрытие показало бы наличие какого-то вещества, которое могло вызвать остановку сердца, – пробормотала Лавиния Хоуп. – Но для чего медсестре было убивать Маргарет? Она же простая сиделка и не служила в вашем доме. У нее не было личной неприязни к Маргарет или желания свести с ней счеты.
– Я считаю, что мисс Крег кто-то хорошо заплатил, и она отлично справилась: следов не оставила, да и сама скрылась.
– Получается, мотив был у Перриса. После смерти сестры он получал все ее состояние. А вы говорите, что он невиновен.
– Я сказал, что он не убивал Эймори. Понимаете, у этого парня кишка тонка, он не смог бы взять в руки пистолет и выстрелить. А вот нанять кого-то, чтобы отравить Маргарет, – это вполне в его характере. Сделать все чужими руками – на это Перрис вполне способен.
– Это будет трудно доказать, – вздохнула Лавиния, – ведь медсестра скрылась, а свидетелей больше не осталось.
– Доктор Трумен может помочь. Он наблюдал Маргарет. Если полиция спросит его прямо, было ли это отравление, я думаю, доктор сможет взглянуть на все под нужным углом и дать соответствующее заключение.
– Я не совсем понимаю вас, мистер Моррис, – Лавиния Хоуп встала и подошла к камину, поправив фигурки на полке. – Вы не хотите, чтобы Перриса обвинили в убийстве Эймори, но намекаете на его причастность к смерти Маргарет. Для чего вам это нужно? Какую цель вы преследуете?
– Просто строю предположения, – Моррис пожал плечами. – В нашей жизни не каждый день случаются подобные происшествия. Мне захотелось немного и самому побыть детективом. Обвинить Перриса в убийстве Эймори слишком просто, как-то даже банально. А вот попробовать уличить его в тайном сговоре с сиделкой – это уже виртуозно. Поэтому прошу меня извинить. Мне необходимо пройтись, подышать свежим воздухом. Возможно, я смогу обмозговать свою версию, и она приобретет более ясные очертания. В конце концов, Перрис чужак для нашей семьи, и мне нисколько не будет жаль, если его повесят.
Посвистывая, Трелони Моррис вышел на улицу, а миссис Хоуп раздраженно поджала губы.
Ее возмущало подобное отношение к семейной трагедии, а особенно инсинуации по поводу возможного убийства Маргарет. Эх, если бы она сейчас могла поговорить с Эймори и узнать, в чем там было дело! Но Эймори мертв и уже никогда не заговорит. Вдруг у Лавинии внутри все похолодело. А может, Эймори убили, чтобы он замолчал навсегда? Ведь если он уже подозревал ту сиделку, то со временем его подозрения могли только усилиться. И опять все возвращалось к Перрису. Если завещание Маргарет все же существовало, то ее брат становился главным наследником.
Лавиния почувствовала сильный голод и вспомнила, что так и не успела позавтракать.
«Надо быстро перекусить и ехать в участок, – решила женщина. – В конце концов, можно попробовать отыскать ту сиделку мисс Крег. Если эта женщина причастна к смерти Маргарет, то она явно действовала не одна».
Миссис Хоуп решительно направилась в столовую и в коридоре столкнулась с горничной.
– Простите, мэм, – служанка замялась, но потом все же взяла себя в руки и продолжила, – я хотела с вами поговорить о лорде Шоу. Мне кажется, я знаю, кто мог его убить.
Миссис Хоуп ошарашенно посмотрела на горничную.
– Сегодня все решили изображать из себя детективов! Еще немного – и полицейские останутся без работы. А впрочем, я готова выслушать вас. К сожалению, мои версии пока терпят крах одна за другой.
– Я ничего такого не знаю, мэм, – запротестовала горничная. – В смысле, я не умею расследовать преступления и ловить убийц. Просто я давно живу в этих местах и хорошо знакома с историей этого замка. Вы же в курсе, что Гордон Браун повесился, после того как погибла его жена?
– Да, таксист Майк Торнтон рассказывал мне об этом. Но при чем тут смерть лорда Шоу?
– Понимаете, все знают, что Гордон Браун и его жена умерли, но никто не вспоминает, что у мистера Брауна была дочь.
– Дочь?
– Да, девочка. Кажется, ее звали Виктория. Бедняжка! После тех страшных событий она исчезла, и никто больше не слышал о ней.
– Продолжайте.
– Эта девочка пережила ужасы, которые сложно себе представить. А ведь она была совсем маленькой! Какие страдания выпали на ее долю, сколько скитаний ей предстояло пережить! А вот теперь подумайте, прошло много лет, эта девочка становится взрослой женщиной и хочет вернуть себе фамильный замок. Но тут, как назло, на ее пути встает лорд Шоу и покупает Грин-лодж. Одной подписью на документах он перечеркивает мечты девочки на этот дом.
– И все-таки мне трудно уловить ход ваших мыслей, – честно призналась Лавиния. – Кстати, простите, как вас зовут?
– Изабелла, Изабелла Даркес, мэм. Простите, я не очень хорошо умею выражать свои идеи. Короче говоря, я подумала, а где сейчас может быть эта девочка? Кем она стала? И тут меня как громом поразило! Она может быть кем угодно! Быть очень близкой к семье лорда и оставаться незамеченной. И письма с угрозами, конечно же, писала она, ставя под текстом подпись своего отца Гордона Брауна.
Когда Изабелла Даркес, извиняясь и кисло улыбаясь, ушла, миссис Хоуп все же дошла до столовой, где в одиночестве позавтракала.
Женщина машинально подносила вилку ко рту, жевала, но не чувствовала ни вкуса,
