Тогда я отправился и отыскал дежурившего в аптеке клерка. На мой вопрос он ответил, что никак не мог опознать звонившую женщину, так как разглядел ее крайне плохо. Ему показалось, что она подъехала с каким-то мужчиной, но даже в этом, по его словам, он не может быть абсолютно уверен. Он лишь утверждает, что кто-то поджидал ее снаружи в машине и что, когда с улицы раздался автомобильный гудок, девушка выбежала из телефонной будки и исчезла.
— А как сейчас себя чувствует мисс Трент? — спросил Селби. — Она больна? Возможно, если речь идет о нанесении ущерба ее здоровью, будет лучше, если ее освидетельствует врач.
— Это невозможно, — с горечью в голосе произнес Триггс.
— Почему? — спросил Селби.
— Ее нет у себя.
— А где же она?
— Я не знаю. Она заперлась в своей спальне, и у нее началась истерика. Ее смех, рыдания и вскрики были слышны по всему дому. Я подошел к двери и попытался ее успокоить. Она перестала кричать, но я по-прежнему слышал, как она всхлипывает. Вы, очевидно, не представляете, что это для нее значило. Ее маленькая девочка учится сейчас в школе, куда Мэдж удалось поместить ее с большим трудом, и она скорее убьет себя, чем позволит хоть капле позора, связанного с тем, что ее имя будет фигурировать в материалах уголовного расследования, коснуться головы ее ребенка. В школе, где воспитывается девочка, Не знают, чем Мэдж зарабатывает на жизнь, и она не хочет, чтобы это становилось известно.
— Но ведь нельзя же винить шерифа Брэндона в том, что ее нервы были не совсем в порядке, — произнес Селби.
— Да, но он виновен в том, что солгал ей относительно показаний аптечного клерка.
— Возможно, вы несколько неправильно его поняли, — сказал Селби.
Триггс презрительно рассмеялся.
— Не-ет, так вам не выкрутиться, — произнес он. — Нидхэм и Хендли слышали каждое его слово. К тому времени дождь уже несколько поутих и стало светать. Они поднялись, оделись и укатили в Лос-Анджелес. Сказали, что вернутся, как только научатся спать в домах, куда ломятся полицейские и где голосят женщины.
— Они уехали вместе? — спросил Селби.
— Нет. Первым уехал Хендли. Нидхэм для приличия еще на несколько минут задержался. Хендли был злой, как черт, и не скрывал этого. Не думаю, что в ближайшее время кто-нибудь из них захочет снова заглянуть в мою «Хижину».
— Если Хендли больше не появится, для вас будет только лучше, — сурово произнес Селби.
— Сейчас разговор не о Хендли, — раздраженно возразил Триггс. — А о развязных методах и о фальшивых заявлениях шерифа Брэндона. Он довел Мэдж до нервного срыва. Полчаса назад я поднялся к ней сказать, чтобы она присмотрела за домом, так как я отправляюсь в город. Она не отозвалась. Тогда я стал барабанить в дверь, но ответа так и не получил. Ее комната была заперта на ключ. Я испугался, что Мэдж могла принять яд или сотворить над собой что-нибудь еще, поэтому я сходил за вторым ключом и открыл дверь. В комнате ее не оказалось. Дверь была заперта изнутри. Очевидно, она выбралась из дома через окно, спрыгнула с крыши и была такова.
— Почему же она не воспользовалась дверью?
— Она была в истерике.
— Девушка, случайно, не должна вам никаких денег?
— Нет.
— А вы ей?
— Должен. Я задолжал ей плату приблизительно за две недели.
— Кто-нибудь видел, как она покидала дом?
— Нет.
— Тогда почему вы решили, что она выбралась через окно?
— Когда я вошел, оно было распахнуто. Через это окно можно попасть на крышу одного из крыльев дома, а оттуда легко спрыгнуть на землю. Кроме того, дверь ведь была заперта изнутри.
— У нее есть машина?
— Нет.
— В котором часу вы легли спать?
— Точно не помню. Что-то около шести утра.
— Мэдж в течение ночи не покидала «Хижины», чтобы съездить в центр города?
— Нет, не покидала, — враждебно ответил Триггс. — Она вообще никуда не выходила.
— Вы в этом уверены?
— Да.
— Значит, сами вы тоже никуда не отлучались?
— Да, так.
— Какую помощь вы хотели бы от нас получить? — спросил Селби.
— Я хочу с вами поговорить, — ответил Триггс. — Мне кажется, что уж с вами-то юлить нет надобности.
— Пожалуйста, я к вашим услугам, — произнес Селби.
— Сами понимаете, Селби, я, конечно, могу подать на шерифа Брэндона в суд за причиненный ущерб… то есть я хотел сказать, это может сделать Мэдж. Но я не стану прибегать к подобным мерам. Все, что я хочу, — это найти Мэдж. В таком состоянии она себя не контролирует. Бродит сейчас где-нибудь под дождем. Сам я не смогу ее отыскать. Я хочу, чтобы вы помогли мне это сделать.
— Уверяю вас, Триггс, что в этом вы можете рассчитывать на наше полное содействие, — сказал Селби.
— И еще одно. Когда вы ее найдете, — продолжил Триггс дрогнувшим от переполнявших его чувств голосом, — ради Бога, проявите хоть немного сострадания, хоть немного порядочности в обращении с ней. Она в одиночку растит девочку, и ей не от кого ждать помощи. И что самое главное, она ни в чем не виновна. А если вы будете травить ее и дальше, то сведете с ума. Если, конечно, уже не свели.
Брэндон неловко замялся.
— Я очень сожалею, Триггс, если я… — заговорил он.
— Сейчас не об этом, шериф, — перебил Селби. — Думаю, будет лучше, если поисками займусь я. Посмотрим, сможем ли мы напасть на какой-то след. Триггс, вы не знаете, в котором часу она ушла из дома?
— Нет.
— Она взяла с собой какие-нибудь вещи?
— Насколько я могу судить, не взяла.
— Мы приложим все усилия и найдем ее, — пообещал Селби.
— И вы даете мне слово, что будете обращаться с ней бережно? — спросил Триггс.
— На этот счет можете быть спокойны. Мы не станем делать ничего, что могло бы подвергнуть ее излишнему нервному напряжению.
— Как только появятся какие-либо вести, пожалуйста, сразу же дайте мне знать, — попросил Триггс после некоторого колебания. — Будет даже лучше, если вы просто выясните, где она находится, а я приеду и сам отвезу ее домой. Заодно и муниципалитету будет экономия.
Он пересек комнату и вышел, не оглянувшись.
— Похоже, я действительно немного перегнул палку. — По голосу шерифа чувствовалось, что ему не по себе. — Честное слово, у меня и в мыслях не было делать ей больно. Я-то думал, что все эти слезы — просто ловко разыгранный спектакль.
— Вероятнее всего, она добралась до шоссе и села на двигавшуюся в направлении Лос-Анджелеса попутку, — произнес Селби. — Между прочим, Рекс, у меня есть большие сомнения относительно того, что эта истерика была натуральной.
— То есть как? — удивился Брэндон.
— Ты отправился туда, — размеренно заговорил Селби, — и предъявил Мэдж Трент обвинение в том, что она ездила в город и звонила мне ночью из помещения дежурной аптеки. Свидетелем этого был Триггс. Затем она убежала к себе наверх, заперлась в комнате и принялась биться в истерике… Предположим, что она действительно звонила мне из аптеки, и предположим, что подвозил ее туда человек, имя которого в деле пока не фигурировало. В присутствии Триггса ты сказал ей, что продавец аптеки узнал ее. Далее, предположим, что это заставило ее испугаться, но испугаться не тебя, а Триггса. Она убежала в свою комнату и разыграла истерику, а когда представился подходящий момент, выбралась через окно на крышу и спрыгнула оттуда на землю. Так или иначе, Рекс, но мне все же кажется, что она убегала скорее от Триггса, чем от тебя. И вот теперь Триггс является сюда в крайне взволнованном состоянии и хочет, чтобы мы задействовали все имеющиеся в нашем распоряжении средства, дабы отыскать Мэдж, причем просит поставить его в известность сразу же, как только мы обнаружим ее местопребывание.
— Ты хочешь сказать, что он задумал немного поэксплуатировать нас в качестве ищеек?
— Совершенно верно, — согласился Селби. — Не зря же он настаивал на том, чтобы самому отвезти Мэдж домой, как только мы выясним, где она.
Брэндон кивнул.
— Возможно, ты прав, Дуг… Черт возьми, надеюсь, я все же не слишком ее расстроил.
— Ладно, не казни себя, Рекс, — произнес Селби. — Что сделано, то сделано. Я думаю, надо передать по радио ее приметы. Кто знает, а вдруг случайно удастся напасть на след.
Селби и Сильвия Мартин встретились за ленчем. После нескольких минут непринужденного разговора Селби спросил:
— Какие новости, Сильвия?
— У меня пока ничего, — ответила она. — А у тебя?
Селби рассказал ей о визите Триггса и об истерическом припадке хостессы. Сильвия задумчиво нахмурилась.
— Что-то тут не так, Дуг, — проговорила она.
— Почему? — спросил Селби.
— У тебя когда-нибудь была истерика? — осведомилась она. Селби нахмурился. — Понимаешь, дело в том, что события, которые действительно сильно ранят душу, — это те события, которые истерикой не сопровождаются. Истерика — как предохранительный клапан. Она позволяет выпустить пар и предотвратить взрыв.
