— Ну разумеется, — ответил, слегка усмехнувшись, Роджер.
— Конечно, — сквозь зубы подтвердил Энтони.
— Ну тогда все в порядке, — очень добродушно заметил инспектор. Разумеется, я не смогу что-либо предпринять до приезда моего человека с подлинником записки, но он может появиться в любую минуту. А пока, обратился он к Роджеру, — вам, возможно, интересно будет узнать, что я официально утвержден ведущим следователем по этому делу и сегодня утром получил из центра соответствующее уведомление.
Роджер сразу же понял, что от него хотят услышать:
— Я упомяну об этом в сегодняшнем репортаже, инспектор.
— Ну, если вам так этого хочется, то конечно, сэр, я не возражаю, ответил инспектор с невинно-удивленным видом.
И, словно с общего согласия, разговор перешел на более общие темы.
Как только трубка разгорелась, инспектор встал из-за стола. Роджер, выждав, пока он не выйдет, вскочил и бросился за ним из гостиной, плотно притворив дверь.
— Инспектор, — сказал он тихо, нагнав его на лестничной площадке, — я хочу вам задать один вопрос: вы намерены арестовать мисс Кросс?
Инспектор испытующе на него посмотрел:
— Вы спрашиваете меня об этом, как репортер, сэр, или как друг этой леди?
— Ни то и ни другое. Я спрашиваю вас как Роджер Шерингэм, независимый и любознательный гражданин Англии.
— Ну что ж, — медленно произнес инспектор. — Репортеру я бы ответил так: "Не задавайте мне наводящих вопросов", а другу леди: "Не понимаю, о чем вы толкуете", а мистеру Шерингэму, независимому и любознательному личному другу, если мне позволено так его называть, скажу: "Нет, не намерен".
— Слава богу!
— Но по одной причине, знаете ли, — добавил, улыбаясь, инспектор, доказательства, свидетельствующие против нее, еще не все собраны.
— Но послушайте, неужели вы хотите сказать, что, по-вашему, она может…
Взмахом руки инспектор отмел неудобный вопрос:
— Не собираюсь сообщать, что я об этом думаю, мистер Шерингэм, даже вам, но хотел бы предупредить вас, а уж вы в свою очередь можете, если сочтете нужным, предупредить своего кузена: видимость не всегда соответствует действительности!
— То есть иначе говоря, — возразил Роджер, — леди, находящиеся под сильным подозрением на основании определенных улик, совсем не обязательно виновны? Вы это хотели сказать?
— Ладно, сэр, — ответил инспектор, по-видимому, немало удовлетворенный тем, что задал мистеру Шерингэму загадку, — то, что я хотел сообщить вам, я сообщил, и хочу этим сказать только одно: сами решайте, как быть.
— Инспектор, вы просто безнадежны, — рассмеялся Роджер и отправился в гостиную.
Энтони сидел в мрачном раздумье над пустой тарелкой из-под сыра.
— Слушай, Роджер, — сказал он, взглянув на вошедшего двоюродного брата, неужели этот проклятый инспектор все еще считает, будто Маргарет имеет хоть какое-то отношение к данному делу?
— Нет, я так не думаю, действительно не думаю. Конечно это не исключено, однако сдается мне, что он нас обоих разыгрывает, особенно тебя. А ты немного увлекся Маргарет, Энтони, правда? Сразу клюешь на любую наживку, что он тебе подкидывает.
Энтони что-то неразборчиво проворчал, а Роджер начал в возбуждении вышагивать по небольшой гостиной.
— Черт бы побрал это подлое письмо, — наконец взорвался он. — Оно, конечно, весьма неприятно осложняет ситуацию, хотя, разумеется, совершенно не отменяет моей остроумный разгадки этой тайны. Инспектор и сам бы должен это понимать. То, что у миссис Вэйн были отношения с нашим приятелем Колином, ни в малейшей степени не влияет на характер ее отношений с миссис Рассел. Нельзя допустить, чтобы нас сбивали с верного пути обстоятельства, не имеющие к делу прямого отношения.
Наступило молчание.
— Я должен повидаться с Маргарет, — неожиданно заявил Роджер, остановившись как вкопанный. — Ты что-то сказал утром об условленной встрече. Когда именно?
— Ну мы не то чтобы условились точно, — с напускной небрежностью сказал Энтони, — просто она обмолвилась, что придет днем, часа в три, на паше место почитать книжку, а я только сказал тебе…
— Перестань тянуть резину! — резко оборвал его Роджер. — Ведь уже четверть третьего. Бери шляпу и пошли.
Через пять минут они уже повернули с дороги к гребню скал, где дул прохладный ветер. Возможно, небезынтересно будет заметить, что Энтони был в шляпе, а Роджер — без. Можно было бы еще добавить, что на серых шерстяных брюках Энтони красовались безупречные складки, а на роджеровских не было и намека на них. И проницательный психолог извлек бы из этого обстоятельства некоторые интересные выводы.
— Послушай, Энтони, ты ведь ничего не имеешь против того, что я тоже иду? — словно беспокоясь, спросил Роджер.
— Конечно нет. Да и с какой стати?
— Ну не знаю. Помнишь поговорку насчет третьего лишнего? Я хочу сказать…
— Заткни фонтан, ради бога! Это уже не смешно, Роджер.
— Ну, — решительно возразил Роджер, — это как сказать. Ладно, давай с тобой очень серьезно обсудим поведение чаек. Энтомологи насчитывают семьсот сорок разновидностей этой птицы, из которых сто восемьдесят две рьяный исследователь мог бы обнаружить на скалистых берегах данных островов. Возможно, самым распространенным здесь видом является Patum Perperium или "Черногрудый неуклюжий", которого можно отличить от других…
— Что за чепуха. О чем ты? — в смятении перебил его Энтони.
— О чайках, Энтони. — И Роджер продолжал с жаром разглагольствовать, пока они не подошли к знакомому выступу скалы.
— Привет, Маргарет, — любезно приветствовал он девушку. — Мы с Энтони беседуем о чайках. Как вы думаете, могли бы вы пригласить нас сегодня на чай?
— На чай? Зачем?
— Понимаете, нам далеко возвращаться, чтобы успеть к своему, так что выпить чаю у вас было бы гораздо удобнее.
— Да вы не обращайте на него внимания, Маргарет, — посоветовал Энтони. Он просто забавник и выступает в этом качестве, как только мы вышли за порог "Короны".
— Точно, и одна из моих любимых тем — чайки. Ведь неимоверно трудно найти что-либо забавное в чайках, и вы это, конечно, понимаете, Маргарет. Но насчет чая я совершенно серьезно. Я хочу получить возможность поглядеть на обитателей вашего дома.
— О, поняла. Но зачем вам это?
— Нет никакой особенной причины, кроме одной: я должен как можно внимательнее понаблюдать за всеми, кто связан с этим делом. И признаюсь, что мне весьма интересно прежде всего взглянуть на этого вашего доктора. Можно это устроить?
Девушка задумчиво сдвинула брови.
— Да-а. Наверное, можно. Конечно можно, ведь я сейчас там за домоправительницу, временно, конечно. Я просто захвачу вас с собой, и дело с концом.
— Хорошо! Вам не нужно что-нибудь объяснять. Просто представьте нас как своих друзей, которые приехали отдохнуть в здешние края.
— Да, понимаю. Конечно будет присутствовать и мисс Уильямсон, но вот насчет Джорджа я не уверена, потому что я довольно часто посылаю ему поднос с чаем в лабораторию. Но шанс увидеть его есть.
— Спасибо, мы согласны и на один шанс, — ответил Роджер, спускаясь на выступ, — а так как у нас есть в запасе лишний час, то я предлагаю посвятить его обсуждению темы, наиболее удаленной от постоянного предмета наших бесед. Что вы скажете на это, дети мои?
— Правильно, — согласился Энтони, который уже подпирал спиной скалу, воспользовавшись возможностью сесть к Маргарет поближе, насколько это позволяется условностями по отношению к молодой особе женского пола, еще с тобой не обрученной. — Но давайте говорить обо всем, кроме чаек!
В течение этого чудесного часа Роджер, лежа на спине в тени на расстоянии двух шагов от молодежи и глядя в небо, очевидно, не имел возможности заметить, как испытующая рука Энтони выскользала из его кармана и, по всей вероятности, бесцельно побродив по дерну, наконец, осмелев, плотно накрыла другую, гораздо меньшую руку, которая все это время была совершенно неподвижна. Нет, Роджер никак не мог всего этого видеть, но, совершенно определенно, об этом знал.
Глава 10
Чай, фарфор и юная любовь
— Кстати, я должна вас предупредить, что мисс Уильямсон не обычная секретарша. Она довольно важная особа в доме. Исполняет все секретарские обязанности для Джорджа которые очень немногочисленны, но главное ее занятие — помогать ему в лаборатории. Она получила ученую степень в Кембридже и, должна признаться, — негромко засмеявшись, добавила Маргарет, выглядит соответственно.
Была уже почти половина пятого, когда все трое сидели в гостиной доктора Вэйна в ожидании чая и появления остальных домочадцев. Маргарет и Энтони явно нервничали, хотя и не понимали почему… Роджер был спокоен и собран. Пять минут, которые уже прошли в ожидании, он с удовольствием использовал, весьма внимательно рассматривая замечательную коллекцию фарфора в двух больших шкафах со стеклянными дверцами, а также в изобилии представленного на двух-трех полках, не считая тарелок, украшавших стены. Роджер был не очень большим знатоком фарфора, однако его познания были вполне достаточными, чтобы с умным видом потолковать с коллекционером.
