— Да, она по уши в него влюблена, — кивнула Маргарет. — Я давно об этом знаю, но не думала, что вы это заметите.
— Наблюдать и замечать — мой бизнес, прекрасная леди, — мягко упрекнул ее Роджер.
— Ты заметил, что она к нему неравнодушна? — удивился Энтони. — Как это тебя угораздило?
— Я только что ответил на этот вопрос, — промурлыкал Роджер, — могу дать и другой наводящий ответ: "фарфор".
— Да, ответ красноречивый, — согласилась Маргарет, — особенно если вы помните, что я говорила о ней прежде. Помните?
— Да, я как раз об этом подумал, — засмеялся Роджер.
— О чем это вы? — спросил Энтони, недоуменно глядя то на одного, то на другую.
— Ни о чем таком, что доступно твоему детскому пониманию, малыш, добродушно отозвался Роджер. — Пойди поиграй в жмурки. Маргарет, а мне ваш доктор понравился.
— Джордж? Да, он милашка. Хотя мне, чтобы узнать его, надо было гораздо больше времени, чем, по-видимому, потребовалось вам. И вы ему тоже понравились. Не припомню, чтобы он кого-нибудь пригласил на ужин после столь короткого знакомства.
— Но я вообще довольно легко нравлюсь, — согласился Роджер. И разговор после этого стал весьма фривольным.
Однако Роджер, достигнув поставленной себе цели, теперь жаждал обсудить ее результаты с Энтони — что было вряд ли возможно в присутствии Маргарет, поэтому вскоре он стал выказывать легкие поползновения к перемене мест. Он обстоятельно договорился с Маргарет о встрече следующим утром "на всякий случай", встал, подошел к двери, снова сел и снова поднялся и, по крайней мере раз шесть, а то и больше, напомнил, что им надо отправляться, и с каждым разом утверждал это все настойчивее, и наконец понял, что если он хочет сдвинуть Энтони с места и увести его из гостиной, то потребуются героические усилия.
Роджер был не такой человек, чтобы отвергать героические усилия, если они необходимы.
— Энтони, — сказал он, — ты, по-моему, не понимаешь, что мы злоупотребляем гостеприимством. Последние четверть часа я только тем и занимаюсь, что тонко тебе намекаю о необходимости удалиться. Понимаешь, у Маргарет хлопот полон рот.
— Но я ничем не занята, Роджер, — возразила Маргарет, — никаких дел у меня нет.
— Нет есть, — твердо отчеканил Роджер. — У вас их просто полно. Идем, Энтони.
— Да честное слово, я свободна.
— Зато есть дела у меня. Идем, Энтони!
И на этот раз Энтони поднялся.
Маргарет простилась с ними в гостиной, но Энтони вернулся туда из холла, вспомнив, что забыл ей о чем-то сообщить. Роджер подождал пять минут, потом пошел за Энтони и снова извлек его из гостиной. Маргарет вышла с ними в холл и снова попрощалась, но Энтони снова вернулся с половины подъездной аллеи, так как забыл палку. Роджер подождал еще десять минут, потом опять вошел в дом и опять настиг свою жертву в гостиной.
— Энтони, мы должны немедленно уйти, — сказал он, — надо поговорить о делах. Энтони, мы должны идти. Ты уже вспомнил все, что забыл сказать Маргарет? Ты взял свои палку, шляпу, ботинки, булавку для галстука, очки и ночной чепчик с кружевами? Энтони, мы действительно должны идти. Маргарет, может быть, если вы уйдете и согласитесь замуровать себя в своей комнате, в ванной, в бельевом шкафу или еще в каком-нибудь подходящем для этого месте, то Энтони впадет в отчаяние и с ним можно будет сладить…
— Роджер, ну какой вы гадкий, — покраснела Маргарет и поспешила из гостиной вон.
— Пример женщины, спешащей быть замурованной навеки, — задумчиво пробормотал Роджер, глядя вслед ее легкой, словно летящей по воздуху, фигуре.
— Черт бы тебя побрал, Роджер, — взорвался негодующий Энтони, тоже пунцово-красный. — Какого дьявола тебе понадобилось уходить и…
— Энтони, мне кажется, сейчас самый подходящий момент, чтобы уйти, мягко заметил Роджер.
И на этот раз Энтони действительно ушел — не только из дома, но миновал подъездную аллею, выбрался на дорогу и повернул к скалам. Роджер дал ему десять минут, чтобы тот выпустил пар и остыл, а потом приступил к делу.
— А теперь послушай, Энтони, отвлекись от всего прочего и скажи, какие выводы ты извлек из нашего чаепития?
— Какие выводы? — неохотно ответил Энтони. — Не знаю, извлек ли я вообще какие-то выводы. А ты?
— Один или два. Во-первых, леди, с которой мы сегодня познакомились, не питает отвращения к идее стать миссис Вэйн теперь, когда место освободилось.
— Но почему ты так решил, Роджер?
— Да это намерение лезет у нее из ушей, надо лишь только иметь глаза, чтобы видеть. Мне кажется, она даже не давала себе труда скрыть это желание. Но интересно знать, доктор тоже ничего не имеет против этого? В данный момент я не слишком в этом уверен.
— Ты считаешь, что у него нет такого намерения?
— Нет, я этого не утверждаю. Я только хочу сказать, что ему очень хорошо удается скрывать свои чувства. Я совершенно не уверен в том, что он думает обо всем этом. Кроме того, ему нравится Маргарет и он старается это показать. Но что действительно очень важно и многозначительно — так это его приглашение поужинать.
— Ты хочешь сказать, что это странно — звать в гости спустя четыре-пять дней после смерти жены?
— Совершенно верно. А о чем это говорит?
— Да только о том, что он не очень переживает.
— Точно. Иначе говоря, он знал, что представляла собой его жена. И, не будучи расстроен из-за ее смерти, он не собирается притворяться, будто это так. Вот чем этот человек поразил меня.
— Да, — медленно протянул Энтони, — наверное, ты прав.
— Женщина тоже не расстраивается. Это было достаточно очевидно. Доктор даже в какой-то мере усвоил ее манеру поведения в данном отношении. Из них двоих она обладает более сильным характером.
— Неужели?
— О да. И еще одно меня интересует. Знала ли эта женщина тоже, что на самом деле представляла собой миссис Вэйн? В общем и целом, я бы, пожалуй, ответил утвердительно. Она довольно проницательна.
— И, возможно, она поэтому стала симпатизировать доктору, — заметил Энтони, — если это вообще так. Наверное, мерзко все время видеть, что порядочный человек связал свою жизнь с маленькой дрянью, а?
— Да, тонко замечено, — согласился Роджер. — Я бы очень удивился, если ситуация не развивалась бы именно так. Конечно постепенно. Так всегда бывает. Я не собираюсь намекать, что между ними существует интрижка или что-либо в этом роде. Нет, я и минуты не сомневаюсь, что этого нет. По сути дела, я бы не удивился, узнав, что доктор даже не подозревает о ее чувствах. Однако он, к своему удивлению, окажется на ней женатым. Она женщина чрезвычайно сильной воли, и не побоюсь побиться об заклад, что она решила добиться своего во что бы то ни стало.
— Но у нее большие ноги, — совершенно непоследовательно возразил Энтони.
— У многих людей они большие. У тебя, например. А как тебе показалось, Маргарет ей нравится?
— Если нет, то она просто дура, — убежденно ответил Энтони.
— Пожалуйста, не будь сентиментальным. Мне лично показалось, что нет. Она ведет себя безапелляционно и командует, ты заметил? Но это можно вполне объяснить ревностью. Маргарет, в конце концов, молода и красива, а она нет. А поведение доктора Вэйна тебе не показалось странным? Его характер и так далее?
Энтони задумался:
— Я бы сказал, что у него чертовский темперамент.
— Ты просто подслушал мои мысли. Я сразу это заметил. Может быть, и не надо придавать этому какое-то особенное значение, но забывать об этом не стоит. Доктор Вэйн чертовски темпераментен. Ну а теперь — как быть с приглашением? Я не хочу… А, привет! Это ведь инспектор? Да, он. Я повсюду теперь узнаю его объемистую фигуру. Давай пойдем наперерез и спросим, нет ли чего нового. Между прочим, мои поздравления, Энтони.
— В связи с чем?
— С тем, что ты не проговорился Маргарет относительно письма нашего приятеля Колина. И подал тем самым великолепный пример сдержанности.
Роджер громко окликнул инспектора, тот остановился и подождал, пока они с ним поравняются.
— Слишком жаркий день, джентльмены, для таких дальних прогулок, приветствовал он братьев, вытирая платком широкое красное лицо, необыкновенно жарко.
— Да, верю, инспектор. И что же, добродетель была вознаграждена? Вы получили какие-нибудь известия?
— Да, сэр, кое-какие получил, рад вам сообщить об этом. Мне удалось установить личность джентльмена, который написал письмо. Это было довольно затруднительно, однако теперь я уверен, что нашел его.
— Неужели нашли? Но это же прекрасно! А кто он?
— Джентльмена зовут Колин Вудторп, он сын сэра Генри Вудторпа, владельца большого поместья между Ладмутом и Сэндси. Сегодня вечером я хочу нанести ему визит.
— Прекрасно, — поспешно сказал Роджер, — а можно мне с вами?
— Это не совсем по правилам.
