– Да, – сказал он как отрезал.
Тогда я обратился к Берте:
– Хорошо, ты свидетель. Запомни вот что, когда мы обратимся в суд. Меня выбросили из номера по двум причинам: нападение на женщину и шантаж.
Лицо управляющего побледнело.
– Обождите минуту, – взмолился он. – О чем вы говорите? Какой суд?
– Я выдвину против вас обвинение на пятьдесят тысяч долларов за оскорбление личности, еще на пятьдесят – за выселение из номера и вчиню иск на сто тысяч на покрытие судебных издержек.
Управляющий судорожно сглотнул.
– Как же вас выпустили на свободу?
– Позвоните в полицию и поинтересуйтесь.
– Прошу вас сюда, пожалуйста, – пролепетал бедняга.
Проводив нас в офис, он снял ключ со стенда и, не говоря ни слова, вручил его мне.
Подойдя к своему номеру, я раскрыл дверь и отступил, чтобы пропустить Берту.
Я нашел стакан, которым Карлота запустила в меня. Он ударился о постель, отлетел к стене и скатился на пол за кроватью.
Придерживая пальцами изнутри, я поднял его, открыл свою сумку, достал порошок для снятия отпечатков пальцев и принялся за работу.
Когда мне удалось выделить пару отличных отпечатков, я вынул липкую ленту, чтобы завершить работу.
– Черт подери, чем ты занимаешься? – спросила Берта.
– Прижимаю ленту. Собираюсь перенести на нее все эти пальчики.
Покончив с этим, я прикрепил кусок ленты к картону.
– Поезжай в офис, – сказал я Берте. – Я умоюсь и двину следом за тобой.
Берта ехала в своей машине, а я – в своей. Когда мы добрались до места, там надрывался телефон. Ответила Берта, но тут же передала трубку мне.
– Это тебя.
Я взял рубку.
– Лэм слушает.
Это был Фрэнк Селлерс.
– У меня для тебя новости, малыш. По-моему, стоит сотрудничать с полицией и иметь друзей, которые души в тебе не чают.
– Что же это за хорошие новости? И чем вызвано столь бурное изъявление дружеских чувств?
– Дело против тебя прекращено, и Берта может забрать свои кровные пять тысяч баксов обратно в любое время.
– Хорошо, – сказал я, – а как насчет той тысячи?
– Какой еще тысячи?
– Десяткой сотенных купюр с записанными номерами, те, что вынули из моего кармана.
– Ну, это же доказательство.
– Доказательство чего?
Он смешался.
– Ну… ну, черт возьми, доказательство, и все тут. Детективное агентство «Черный ястреб» записало все номера банкнотов, поэтому не может быть никаких сомнений, чьи они по праву.
– Эту тысячу я получил в качестве гонорара. Хочу, чтобы мне ее вернули.
– Что за бред сивой кобылы, малыш? Какой к черту гонорар за шантаж?
– Кто сказал про шантаж?
– Карлота Шелтон.
– Пусть она заявит об этом в суде.
– Ну, знаешь ли, – прокричал Селлерс в трубку. – У тебя хватает наглости требовать эту тысячу долларов? Ну… черт бы тебя побрал, не испытывай судьбу, жалкий дурак… Если ты упрешься рогом, то поневоле заставишь ее обратиться в суд и накрутить тебе хвост.
– Эти десять стодолларовых купюр были заработаны мною в поте лица. У меня их при свидетелях вытащили из кармана, и я хочу, чтобы мне вернули обратно мои деньги.
– Побеседуй об этом с окружным прокурором.
– Не знаю я никакого окружного прокурора. Хочешь, беседуй с ним сам. Повторяю еще раз, что хочу, чтобы мне вернули эту тысячу долларов. Если ты передашь их Карлоте, я обращусь в суд и ты мне уплатишь из своего кармана.
– Ты сукин сын! – крикнул Селлерс и швырнул трубку.
Покинув офис, я позвонил Элси Бранд.
– Дональд! – воскликнула она, услышав мой голос. – Что случилось? Берта говорила, что тебя арестовали?
– Я и был арестован.
– И что ты был весь в крови.
– С головы до ног!
– О, Дональд!
– Все заживет до свадьбы! – пообещал я. – Между прочим, у нас на счету каждая минута. Подскочу, чтобы прихватить тебя, а затем двинемся по разным адресам. У тебя нет сегодня свидания?
– У меня… Нет.
– Элси, врать нехорошо.
– Назначено одно, но я все переиграю. Объясню ему, что это связано с работой.
– Так оно и есть. Заеду за тобой через пятнадцать минут.
– Буду готова.
Я поехал к дому Элси и забрал ее. Ей хватило одного взгляда, чтобы проникнуться ко мне искренним сочувствием. Кончиками пальцев она нежно пригладила назад мои волосы.
– Дональд, это выглядит ужасно.
– Не только выглядит, но и на самом деле ужасно.
– Почему она расцарапала тебя?
– Хотела, чтобы все выглядело натурально.
– Что именно?
– Попытка овладеть ею силой.
– Дональд, а ты не… не пытался?..
– Нет.
– Что же нам теперь делать?
– Меня подставили. Та самая настырная посетительница, которой было так невтерпеж увидеться со мной, вовсе была никакая не клиентка и даже не думала дожидаться моего прихода. Ей доподлинно было известно, что меня нет и не будет в офисе, пока не дождусь вестей от Карлоты Шелтон.
– Но почему же она осталась ждать, если знала, что ты не приедешь?
– Чтобы раздобыть наш фирменный бланк, оторвать его верхнюю часть с заголовком, бросить ее в ящик моего стола, а оставшуюся часть передать Карлоте Шелтон.
– Какой же я оказалась дурой, Дональд!
– Нет, скорее, слишком любезной. Ты прониклась сочувствием к этой особе, так как меня рядом не было, а она притворилась, что оказалась в затруднительном положении.
– Она казалась такой обаятельной!
– И ты оставила ее одну в моем кабинете?
Элси покачала было головой, затем немного подумала и призналась.
– Всего лишь на несколько минут, когда спустилась в вестибюль.
– Ну вот, этих нескольких минут ей вполне хватило, чтобы подложить мне свинью. Теперь нам нужно разыскать эту девицу.
– Но, Дональд, я ведь не знаю ее. Никогда не встречала раньше. Она не захотела назвать себя и…
– А узнаешь ли ее по фотографии, если раздобудем снимки?
– Что ж… Пожалуй, что да. Так мне кажется.
– Поехали. Тебе предстоит отыскать ее фото среди прочих.
Мы поехали к одной моей знакомой, которая заведовала архивом в издательстве какой-то газеты.
Та взглянула на меня, на мое расцарапанное лицо, на Элси Бранд и понимающе улыбнулась.
Элси вспыхнула.
– Не смотрите так на меня! Я пальцем бы его не тронула, что бы он ни сделал.
Представительница прессы была высокой, угловатой, на вид от сорока до пятидесяти лет. Никто толком не мог сказать, что у нее на уме.
Она снова усмехнулась, повернулась ко мне и сказала:
– При такой преданности да еще и рядом с домом стоило ли рыскать на стороне в поисках неприятностей, Дональд?
– Я их и не искал, они меня сами нашли.
– Чего же ты хочешь?
– Хотел бы взглянуть на подшивку по Карлоте Шелтон.
– Где-то такая должна быть.
– Мне нужны фотоснимки.
– Они хранятся отдельно. Какой бы ты хотел ее увидеть: в купальнике, в теннисных шортах, в костюме для верховой езды?..
– В чем угодно – лишь бы побольше.
Она открыла внутреннюю дверь. Мы вошли в архив, и моя приятельница усадила нас за длинный стол. Через несколько минут появилась с целой кипой посылочных конвертов.
– Только постарайтесь ничего не перепутать, – наказала она и вышла.
– Кто такая? – спросила Элси.
– Рут Риттер. Отличный специалист. Никто ничего не знает о ее прошлом. Видимо, была какая-то трагедия. Она никогда об этом не рассказывает. Держится обычно в тени, но обладает энциклопедической памятью и пунктуальна вплоть до мелочей.
– Она подумала, что тебя разукрасила я, – возмущенно заявила Элси, а затем жалеючи глянула на мою физиономию.
– Царапины не заживут, если ты так и будешь ими любоваться.
– О, Дональд, мне так хочется прижать твою голову и… и…
– Тогда в них может попасть инфекция.
– Не будь же таким поборником санитарии!
Раскрыв первый из конвертов, я начал перебирать фотографии…
Карлота Шелтон была красивой женщиной и на диво фотогеничной. Каждой ее позе соответствовала удивительная пластичность. Она любила фотографироваться, предпочитая при этом минимум одежды.
Я пропускал снимки, где Карлота была одна, задерживался на групповых фотографиях.
– Вот стерва! – тихо промолвила Элси.
– Ты нашла ее? – обрадованно спросил я.
– Нет, нет. Я говорю о Карлоте.
Мы просмотрели несколько десятков фотографий. Внезапно Элси уставилась на один из снимков.
– Минутку, Дональд… Мне кажется… По-моему, вот она!
– Ты в этом уверена?
– Нет, не уверена, но она… она очень похожа.
Перевернув фотографию, я прочел на обратной стороне надпись: «Купающиеся красотки позируют на озере Солтон-Си. Слева направо изображены…»
Снова перевернув снимок, я увидел, что выбранная Элси женщина – третья справа. Это была привлекательная сучка, и, судя по надписи, звали ее Элайн Пайсли.
Я вышел и подозвал Рут Риттер.
– А есть ли подшивка на Элайн Пайсли?
– Как пишется ее имя?
Я продиктовал по буквам.
Она опять вышла и через некоторое время вернулась с довольно тощей папкой.
