М-с Ф.
Ушёл за покупками — ненадолго. Н. К.
Короче не придумаешь, и это слегка озадачило Льюиса. Однако он не сомневался в огромной важности записки.
— Тут говорится: «за покупками». Странное время для похода по магазинам, не так ли?
— Да нет же, сэр. Супермаркет по пятницам работает до девяти вечера.
— Вы имеете в виде супермаркет «Кволити»?
— Да, сэр. Он прямо за домом. К нему ведёт тропинка, на которую можно выйти из сада через упавшую изгородь.
Пять минут спустя Льюис сердечно поблагодарил добрую женщину и ушёл. Старик Морс, ей-богу, будет доволен!
В начале второго Моника вошла в бар. Она заметила Морса сразу же (хотя он сделал вид, что не замечает её) и, взяв джин с кампари, прошла через зал и встала за его спиной.
— Вам что-нибудь принести, инспектор?
Морс поднял голову и отрицательно покачал головой.
— Сегодня я воздерживаюсь от пива.
— А вчера совсем наоборот.
— Да неужели?
Она села рядом и приблизила губы к его уху:
— Я почувствовала запах.
— От вас тоже порядочно несло, — парировал Морс, но он знал, что сейчас не получится высокого романа. Он умел различать знаки за добрую милю.
— Почему-то я подумала, что найду вас здесь.
Морс неопределённо пожал плечами:
— Что вы имеете мне сообщить?
— Вижу, вы любите сразу брать быка за рога.
— Временами.
— В общем… Это насчёт пятницы.
— Новости распространяются быстро.
— Вы хотели знать, что каждый из нас делал днём в ту пятницу, верно?
— Допустим. Получается, что никого из вас не было на работе. Тогда где вы были?
— Ну, насчёт остальных не знаю. Впрочем, нет, это не совсем так. Понимаете, о Господи! Как мне об этом трудно говорить! Я отсутствовала всю вторую половину дня и, в общем… Я была не одна. Полагаю, рано или поздно вы узнаете, с кем именно, не так ли?
— Думаю, я уже знаю, — спокойно промолвил Морс.
Моника помрачнела лицом.
— Вы не можете знать. Вы успели поговорить…
— С мистером Мартином? Нет пока. Но намерен это сделать в скором времени и полагаю, что он поведает мне всё без утайки, с обычной для него долей смущения и неохоты. И возможно, с некоторой опаской. Ведь он женат?
Моника приложила ладонь ко лбу и печально качала головой.
— Вы ясновидец?
— Если бы так, я решал бы свои проблемы гораздо быстрее.
— Так мне рассказывать? — Она смотрела на него с жалким видом.
— Не сейчас. Я предпочёл бы узнать об этом от вашего друга. Лжец из него никудышный. — Он встал и посмотрел на её пустой стакан, — Джин с кампари?
Она кивнула и поблагодарила его. И пока Морс ходил к стойке бара, она закурила вторую сигарету и сделала глубокую затяжку. Её безупречно выщипанные брови сошлись в обеспокоенной гримасе. Что ей делать, если он?..
Морс вскоре вернулся и аккуратно поставил стакан на подставку.
— Теперь понятно, что вы имели в виду, говоря о дорогостоящих вкусах, мисс Хайт.
Она подняла глаза и жалко улыбнулась.
— А вы… вы не хотите присоединиться?
— Нет. Не сейчас, благодарю вас. На этой неделе я, видите ли, занят немного больше, чем обычно. Мне надо расследовать убийство. Кроме того, я не якшаюсь с профурсетками.
После того как он ушёл, Моника почувствовала себя глубоко несчастной. Её мысли бесцветной массой дрейфовали по пасмурным водам. Он обошёлся с ней очень жестоко! Не далее как вчера она испытала в его компании неожиданно радостное тепло. Но как она ненавидела его теперь!
Морс тоже был далёк от того, чтобы быть довольным собой. Не следовало ему поступать с ней столь бессердечно. Это было неумно — ревновать, подобно юнцу! Ведь он видит её всего второй раз в жизни. Конечно, можно вернуться и взять ей ещё одну порцию. Извиниться перед ней. Да, он мог это сделать. Но не сделал. Ибо к ревности примешивался ещё один мотив: интуитивно он чувствовал, что Моника сказала ему неправду.
Если не считать того, что миссис Гринуэй, жиличка со второго этажа, вечером в прошлую пятницу разрешилась мальчиком, Льюис не узнал от миссис Джардайн ничего нового. Она не смогла добавить ничего интересного к показаниям, которые дала накануне констеблю Диксону, и Льюис задержался с ней не более десяти минут. Однако какого успеха он добился чуть раньше! Вот это да! И когда в тот же день он излагал Морсу свою беседу с миссис Фарт — и преподнёс свой сюрприз, — он был весьма собой доволен. Между тем Морс реагировал довольно вяло: долго и трудно всматривался в короткую записку Квина, но в основном казалось, что он поглощён совсем другими мыслями.
— Верно, вы не очень довольны жизнью, сэр.
— Большинство людей проводят жизнь в тихом отчаянии.
— Ну, если даже это вас не взбодрило…
— О чём ты говоришь? Перестань валять дурака! — Морс почти физически постарался стряхнуть с себя мизантропическое настроение и ещё раз взглянул на записку, — Я и сам не мог бы сработать лучше.
Он произнёс эти слова легкомысленным тоном, но Льюис знал, что это обман.
— Давайте разберёмся, сэр.
— Что тебе от меня надо?
— О чём бы спросили её вы на моём месте?
— О том же, о чём и ты, — я же тебе сказал.
— И всё?
Морс, казалось, тщательно раздумывал над ответом:
— Ну, может быть, прояснил бы ещё пару вопросов.
— Например?
— Возможно, я поинтересовался бы у неё, заглядывала ли она в мусорную корзину.
— Вы это серьёзно? — разочарованно произнёс Льюис.
— Возможно, спросил бы у неё, не попадалась ли ей на глаза зелёная куртка Квина.
— Но… — Льюис не успел закончить фразу.
— И уж точно поинтересовался бы, горел ли в тот день обогреватель.
Льюис начал улавливать направление мыслей Морса. Он медленно кивнул самому себе:
— Видимо, нам придётся встретиться с ней ещё раз.
— Да, — спокойно сказал Морс, — мы обязательно с ней поговорим. Ведь это не проблема, верно? Главное предположение состоит в том, что Квин, получается, был жив примерно до шести вечера. Любопытно… — Его мысли опять уплыли далеко-далеко, но вдруг он выпрямился и достал свой «паркер», — У нас здесь ещё много работы. Сиди, попивай пиво да наблюдай, вернётся ли он после обеда.
— Кого вы имеете в виду, сэр?
— Я только что сказал тебе — Мартин. Ты что, оглох?
Пока Мартин мучительно подтверждал рассказ Моники, выражение лица Морса напоминало мину человека, к носу которого поднесли тухлое яйцо. Они покинули офис примерно десять минут второго. Нет, не вместе — каждый в своей машине. Да, поехали домой к Монике. Да, легли в постель. (Гнилое, смрадное яйцо!) Вот и всё, на самом деле. (Всё! Господи! Вот и всё, сказал он.) — В котором часу вы ушли из её дома?
— Примерно без четверти четыре.
— И больше не возвращались в офис?
— Нет, я сразу поехал домой.
— Приятная неожиданность для вашей супруги.
Мартин промолчал.
— Льюис! Ступай к мисс Хайт. Ты слышал, что говорит этот человек. Узнай, что скажет она, и сравни их показания.
Когда Льюис вышел, Морс повернулся к Мартину и пристально посмотрел ему в глаза:
— Ловкий же вы бабник, а?
Молодой человек печально помотал головой:
— Вовсе нет, поймите, господин инспектор. Я изменил жене только с Моникой, больше ни с кем.
— Вы её любите?
— Не знаю. Наша связь, она… Не знаю, господин инспектор. Она… Ах, да разве теперь это имеет значение!
— Почему вы ушли от неё так рано?
— Из-за Салли. Это дочь Моники. Обычно она возвращается из школы в четверть пятого.
— И вам не хотелось, чтобы она увидела, как вы забавляетесь с её матерью, не так ли?
Мартин поднял на Морса несчастный взгляд:
— Вы ни разу не изменяли жене, господин инспектор?
Морс отрицательно потряс головой:
— Нет, парень, ни разу. Дело в том, что мне некому изменять.
— Я могу надеяться… что всё это останется между нами?
— Можете. Если только…
— Если что? — В глазах Мартина появилась тревога, но Морс не сделал ничего, чтобы её рассеять.
— Скажите, эта девушка, Салли, — она учится в оксфордской школе?
— Да, в оксфордской средней школе.
— С экзаменами немножко неудобно получается, верно? Учитывая место работы её матери…
— Нет, вы не совсем понимаете, инспектор. Наша команда вообще не занимается экзаменами в Англии.
— А кто занимается экзаменами в оксфордских школах?
— Видимо, местные органы образования.
После того как Мартин ушёл, Морс позвонил в управление полиции и дал подробные указания констеблю Диксону. Он всё ещё улыбался, когда возвратился Льюис.
— Сэр, она подтверждает всё, что сказал Мартин.
