— Да, дорогая. Перестань прыгать. Вспотеешь.
Питеру надоел выпендреж восторженной сестры, и он довольно ощутимо ткнул ей кулачком под ребро. Дженифер захныкала. Бетти принялась успокаивать ее, одновременно внушая сыну, что мальчики никогда не бьют девочек. В общем, первоначальная причина конфликта была забыта.
Розмари повела их в сад.
— Как хорошо, что вы приехали. Иначе бы я просто сошла с ума.
— Моя дорогая, а как я рада вас видеть, вы не представляете. Понимаю, какие вас сейчас переполняют чувства… нет, Питер, дорогой, не надо рвать эти красивые цветы, только посмотри на них, но не трогай. Уверена, тетя Розмари не будет возражать, если ты их понюхаешь. — Бетти повернулась к Розмари. — У дочери развилась необыкновенная любовь к прекрасному. Думаю, сейчас она блаженствует, находясь в чудесном саду. Потом она неделями будет вспоминать об этом.
— Может, они немного поиграют одни? — предложила Розмари. Ей не терпелось излить душу.
— Конечно, — согласилась Бетти, садясь в шезлонг под большим кедром. — Дети, поиграйте тихонько вдвоем. Но только будьте все время на виду.
— Но тут не с чем играть, мама, — заныла Дженифер.
— Ничего, дорогая, побегайте, развлекитесь чем-нибудь. Маме нужно поговорить с тетей Розмари.
— Но, мама…
— Кот! — неожиданно воскликнул Питер, увидев кота, пересекающего лужайку. — Хочу кота. — Он немедленно ринулся за ним, крича: — Он мой. Я увидел его первым. Ты ничего не получишь.
Битва не на жизнь, а на смерть казалась неизбежной, но кот проворно скрылся в кустах, и дети после безуспешных попыток выманить его вернулись обратно. Затем Питер сообщил Розмари, что однажды у него была кошка.
— И знаете, тетя Розмари, что с ней случилось? — произнесла Дженифер. Однажды она вышла на дорогу, и ее задавила машина.
— Да, подтвердил Питер, нисколько не огорчаясь.
— Не представляю, откуда они все это взяли, — возмутилась Бетти. — Я стараюсь ограждать их от подобного.
Следующие четверть часа Бетти приходилось постоянно отвлекаться на детей. К счастью Розмари, вблизи проходил садовник, и она попросила его присмотреть за ними. И он увел их показать дохлую птицу, которую нашел утром.
Пока Розмари откровенничала в саду с Бетти Пембл, Джим устроился с Полом Манселлом в библиотеке. Младший Манселл сразу перешел к делу:
— Мы с отцом не склонны обсуждать дела в такое время, но все же хотели бы знать намерения владельца контрольного пакета акций фирмы.
Джим рассмеялся:
— Пока не стоит спрашивать меня об этом. Дайте время хотя бы чуть-чуть освоиться. Я ведь ничего не понимаю в бизнесе.
— Конечно, вы не хотите вникать в дела фирмы. На вашем месте я бы действовал так же. Но может, вы позволите моему отцу выкупить вашу долю?
Джиму почему-то не хотелось отдавать семейное дело в руки Манселлов.
— С этим я, пожалуй, торопиться не стану, — произнес он. — А как вы смотрите на то, чтобы преобразовать фирму в открытое акционерное общество?
Пол Манселл вскинул брови.
— Вопрос сложный, сразу ответить трудно. Не знаю, как отец отнесется к этому предложению. Надо спросить. Да и я подумаю. А тем временем, раз вы пока не хотите уходить из бизнеса, может, обсудим наше участие в австралийском проекте? Вам что-нибудь о нем известно?
— Кое-что.
— Тогда я объясню.
Джим его терпеливо выслушал и задал пару вопросов по существу. Пол сообразил, что этот крепкий молодой человек вовсе не такой дурак, как они полагали.
— На первый взгляд все выглядит прекрасно, — заметил Джим. — Но прежде чем принять решение, мне необходимо во всем разобраться. Я полагаю, вы не рассчитывали получить ответ немедленно?
— Нет… — Пол замялся. — Но мне кажется, вам лучше прислушиваться к нашим советам.
Лицо Джима посуровело. Он посмотрел Полу в лицо:
— Почему вы так считаете?
Тот пожал плечами:
— Мой дорогой друг, вы же только что сказали, что ничего не понимаете в бизнесе.
— Почти ничего.
Пол улыбнулся:
— Какая разница?
— Небольшая, но есть. Кроме того, мне известно, что и Сайлас, и Клемент данный проект отвергли.
— Ваш кузен Сайлас, — заметил Пол, — был человек пожилой, с предрассудками, а ваш кузен Клемент, как бы поточнее выразиться, находился под каблуком у жены. Извините за прямоту.
— Я все понимаю, — вежливо продолжил Джим. — И скорее всего вы правы в оценке этого проекта. Но поймите и меня. Моим предшественникам проект не нравился, и я повел бы себя глупо, если бы принял его, даже не потрудившись как следует разобраться.
— Я вижу, вы осторожничаете, как и ваши кузены. Но позвольте заметить: пока вы будете разбираться, возможность расширения фирмы окажется упущенной. Робертс человек терпеливый, но он не станет ждать вечно.
— А я, в свою очередь, хочу вам напомнить, что получил наследство совершенно неожиданно, всего два дня назад. К тому же Робертс намекнул, что торопить меня не намерен.
Пол Манселл поднялся:
— Я передам отцу, что решение вопроса откладывается на неопределенное время.
Джим кивнул:
— Надеюсь встретиться с мистером Манселлом через пару дней. Хочу обсудить и другие вопросы, не только этот. Вы останетесь на чай?
— Мне нужно вернуться в офис. За нами заедет мой зять по пути из гольф-клуба. — Он на секунду замолчал. — Кстати, позвольте поздравить вас с помолвкой с Патрисией Эллисон.
— Благодарю вас.
— Вам повезло, — улыбнулся Пол. — Очаровательная девушка, и к тому же умная. Передайте мои поздравления и ей.
Джим проводил его до двери, а затем вышел на веранду посмотреть, как он отъезжает. Собрался вернуться в дом, но тут к воротам подъехало такси, откуда вылез седоватый джентльмен, худощавый, в дорогом костюме.
Джим поспешно направился к нему.
— Это я, — произнес тот ровным тоном. — Извини, что забыл сообщить о приезде.
— Добрый день, Адриан! — воскликнул Джим, пожимая ему руку. — Что заставило вас вернуться из Шотландии?
Сэр Адриан Харт расплатился с таксистом и, оставив чемоданы на попечение верного Притчарда, направился в дом в сопровождении пасынка.
— Погода испортилась, мой мальчик, — заметил он. — Рыба клевать перестала.
— Когда вы вернулись?
— Вчера вечером. И решил сразу приехать сюда. Тут такие события. — Он вставил в глазницу монокль и посмотрел на Джима с вопросительно-страдальческим выражением.
— Да, события весьма неприятные.
Сэр Адриан кивнул:
— Твоя мама будет переживать.
— Как она? — спросил Джим. — Есть от нее известия?
— Нет, — ответил сэр Адриан, следуя за ним в библиотеку, — никаких. А у тебя?
— Лишь открытка со странным обратным адресом. Может, с ней что-нибудь случилось?
— Не думаю, что есть основания для тревоги. Твоя мама не любит писать письма. Так что скоро объявится.
Он опустился в кресло. — Итак, мой мальчик, рассказывай. Насколько я понял, твое положение незавидное.
— Пожалуй, — согласился Джим. — Получается так, что смерть Клемента была мне на руку. Похоже, в полиции не верят в то, что я ничего не знал о наследстве.
— Признаюсь, твое неведение меня удивило, — заметил сэр Адриан.
— А вы знали, сэр?
— Естественно. Твоя мама рассказала мне об этом много лет назад. Извини за вопрос, но насколько ты стал богаче?
— Приблизительно на четверть миллиона, но налог на наследство огромный.
— Думаю, на жизнь тебе хватит.
Джим улыбнулся:
— С лихвой. Но теперь мои потребности увеличатся. Я помолвлен и скоро женюсь.
Сэр Адриан удивленно вскинул голову:
— Неужели? Почему же ты ничего не написал?
— Решил, что не совсем уместно объявлять об этом одновременно с известием о гибели Клемента.
— Да, ты у нас дипломат. — Он помолчал. — Я имею честь знать эту даму?
— Конечно. Это Патрисия Эллисон, компаньонка тети Эмили.
Сэр Адриан задумался.
— Вы познакомились в ваш последний приезд, напомнил Джим.
— Ну что ж, поздравляю. А твоя мать сочтет ее подходящей парой?
— Несомненно.
— Тогда все в порядке. — Сэр Адриан вопросительно посмотрел на Джима. — Кстати, я, случайно, не отправил сюда Тимоти?
— Да, он уже давно здесь.
— Я так и предполагал. Но, вернувшись вчера в Лондон, не мог вспомнить, действительно ли это было или мне показалось. Дело в том, что перед отъездом в Шотландию я отдал множество распоряжений. Ну ладно, давай теперь поговорим о более важном. Меня интересует коллекция старика Кейна.
— Разве у него была коллекция?
— Мой дорогой Джим, первый Кейн собрал уникальную коллекцию марок. Она по наследству перешла к Сайласу. Я несколько раз просил его продать мне три марки, но он отказывался. При этом к филателии Сайлас был равнодушен, но как истинный Кейн не желал выпускать из рук то, что туда попало. Надеюсь, ты не такой.
