Она не собиралась этого говорить. Слова сами слетели у нее с языка. Она была бы рада их вернуть, но было поздно. Миссис Марчмонт с тревогой смотрела на дочь.
— Лин, дорогая, что это значит?
— О, ничего, мамочка.
— Ты не поссорилась с Роули?
— Нет, разумеется, нет. Не волнуйся, мамочка, все в порядке.
Но Эдела смотрела на дочь в глубокой тревоге, по-матерински почувствовав смятение в ее глазах под нахмуренными бровями.
— Я всегда считала, что тебе будет так спокойно с Роули.
— Кому нужно это спокойствие? — презрительно спросила Лин. И тут же резко повернулась. — Что это? Телефон?
— Нет. А что? Ты ждешь звонка?
Лин покачала головой. Унизительно ждать телефонного звонка. Он сказал, что позвонит ей сегодня. Значит, позвонит непременно. «Ты не в своем уме, — говорила она себе. — Не в своем уме».
…Почему этот человек так притягивает ее? Перед ее глазами возникло его мрачное, нахмуренное лицо. Она попыталась отогнать это воспоминание, попыталась вызвать вместо него в своем воображении широкое добродушное лицо Роули. Его медленную улыбку, его любящий взгляд. «Но разве Роули действительно любит меня?» — думала она. Если бы он действительно любил, он понял бы ее в тот день, когда она пришла и умоляла его достать пятьсот фунтов. Он не был бы тогда так ужасно благоразумен и деловит.
Выйти за Роули, жить на ферме, никогда больше не уезжать, больше не видеть чужого неба, не вдыхать незнакомые запахи… больше не быть свободной…
Резко зазвонил телефон. Лин глубоко вздохнула, прошла через зал и взяла трубку.
— Лин? Это ты? О, я так рада. Я боюсь, дорогая, что я спутала число… день собрания в институте…
Еле слышный сбивчивый голос продолжал. Лин слушала, — вставляла реплики, разуверяла, получала благодарности.
— Мое счастье, дорогая Лин, что ты так добра и всегда все помнишь. Понять не могу, почему я всегда все путаю…
Лин тоже не могла этого понять. Способность тетушки Кэтти путать простейшие вещи была поистине гениальной…
— Но я всегда говорила, — заключила тетушка Кэтти, — что беда не приходит одна. У нас испортился телефон, и мне пришлось идти звонить по автомату. Когда я вошла в будку, у меня не оказалось двухпенсовой монеты, только полшиллинга… и мне пришлось идти и просить…
Наконец все переживания были исчерпаны. Лин повесила трубку и вернулась в гостиную. Эдела настороженно спросила:
— Кто?..
— Тетушка Кэтти, — быстро ответила Лин.
— Что ей было нужно?
— О, как обычно, она все перепутала…
Лин снова села с книгой, поглядывая на часы. Да, так рано он не мог еще звонить. В пять минут двенадцатого телефон зазвонил снова. На этот раз она не будет надеяться, возможно, это снова тетушка Кэтти…
Но нет. «Вормсли Вейл, тридцать четыре? Лондон вызывает мисс Лин Марчмонт». У нее замерло сердце.
— Мисс Марчмонт у телефона.
— Не кладите трубку.
Она ждала. Шум в трубке. Затем тишина. Телефонная сеть работает все хуже. Она ждала, потом раздраженно постучала по рычагу. Снова ждала.
Другой женский голос без всякого выражения равнодушно произнес:
— Повесьте трубку, пожалуйста. Вас вызовут позднее.
Она повесила трубку, пошла обратно в гостиную… Как только взялась за ручку двери, опять раздался звонок. Она поспешила обратно к телефону.
— Алло?
Мужской голос сказал:
— Вормсли Вейл, тридцать четыре? Лондон вызывает мисс Лин Марчмонт.
— У телефона.
— Одну минуту, пожалуйста! — Потом едва слышно:
— Говорите, Лондон, абонент у телефона…
И затем внезапно голос Дэвида.
— Лин, это вы?
— Дэвид!
— Я должен поговорить с вами.
— Да…
— Послушайте, Лин, мне лучше уйти с вашей дороги…
— Что вы хотите сказать?
— Совсем уехать из Англии. О, что тут сложного? Я уверял Розалин, будто это трудно, просто потому, что не хотел уезжать из Вормсли Вейл. Ну что хорошего из этого выйдет? Вы и я, у нас ничего не получится. Вы прекрасная девушка, Лин, а я… Что касается меня, я отнюдь не праведник, никогда им не был. И не льстите себя надеждой, что стану им ради вас. Я, может быть, и хотел бы, но не получится… Нет, лучше выходите за этого работягу Роули. С ним вы не будете знать ни одного тревожного дня. Со мной вы узнаете ад…
Она все стояла, прижимая трубку и ничего не говоря.
— Лин, вы еще слушаете?
— Да, я слушаю.
— Вы ничего не говорите.
— А что говорить?
— Лин!..
— Да?..
Странно, как ясно она ощущала, несмотря на расстояние, его волнение, его необычное состояние…
Он тихо чертыхнулся:
— Черт побери все на свете! — и повесил трубку.
Миссис Марчмонт появилась в гостиной и спросила:
— Это был?..
— Ошиблись номером, — ответила Лин и поспешно пошла к себе наверх.
Способ, которым будили постояльцев в «Олене» в назначенное ими время, был очень прост. Для этого просто колотили в дверь и громко сообщали, что сейчас «Полдевятого, сэр» или «Восемь часов» — в зависимости от обстоятельств. Утренний чай приносили только в тех случаях, когда постоялец очень на этом настаивал. Поднос, бренча посудой, ставили на коврик перед дверью.
В ту среду утром юная Глэдис проделала обычную процедуру перед дверью комнаты номер пять. Она выкрикнула: «Четверть девятого, сэр» — и с такой силой опустила поднос, что молоко выплеснулось из кувшинчика. Затем она пошла дальше, будить других и исполнять прочие обязанности.
Только в десять часов она обратила внимание на то, что чай пятого номера еще не тронут.
Она несколько раз сильно, постучала в дверь, не получила ответа и вошла в комнату.
Постоялец пятого номера был не из тех джентльменов, которые привыкли долго спать; кроме того, она вспомнила, что перед окном этой комнаты удобная плоская крыша. Глэдис подумала, что, возможно, «пятый» дал деру, не заплатив по счету.
Но человек, записавшийся под именем Инок Арден, не дал деру. Он лежал посреди комнаты лицом вниз, и, хотя Глэдис не имела ни малейших медицинских познаний, она сразу поняла, что он мертв.
Глэдис в ужасе отшатнулась, закричала, выбежала из комнаты и с криком помчалась вниз по лестнице.
— Мисс Липинкот! Ой, мисс Липинкот!..
Мисс Липинкот находилась у себя в комнате, доктор Лайонел Клоуд бинтовал ей порезанную руку. Когда в комнату с криком ворвалась девушка, доктор раздраженно обернулся и уронил бинт.
— Ой, мисс!..
— Ну, в чем дело? — резко спросил доктор.
— В чем дело, Глэдис? — повторила за ним Беатрис.
— О мисс! Джентльмен из пятого номера… Он лежит там на полу, мертвый!..
Доктор пристально посмотрел на девушку, потом на мисс Липинкот.
Беатрис, в свою очередь, переводила взгляд с доктора на Глэдис.
— Чепуха, — неуверенно сказал доктор Клоуд.
— Мертвый, как кочерыжка, — сказала Глэдис и добавила со вкусом:
— Голова совсем разбита.
Доктор посмотрел на мисс Липинкот.
— Может быть, мне…
— Да, пожалуйста, доктор, но, по правде говоря, я как-то не верю…
Все трое, во главе с Глэдис, поспешили наверх. Войдя в номер, доктор Клоуд опустился на колени перед распростертым телом.
Затем он поднял голову и посмотрел на Беатрис. Совсем другим, деловым тоном он сказал:
— Вам следует позвонить в полицейский участок.
Беатрис Липинкот вышла. Глэдис последовала за ней и спросила испуганным шепотом:
— О мисс, вы думаете, что это убийство?
— Держи язык за зубами, Глэдис, — резко сказала Беатрис, взволнованно поправляя прическу. — Если ты будешь называть это убийством, не зная, так ли оно на самом деле, ты можешь попасть под суд за клевету. Да и «Оленю» повредит, если об этом будут много болтать… Можешь приготовить себе чашку чая, тебе надо подкрепиться.
— Да, конечно, мисс. Я никак не опомнюсь. Вам я тоже принесу чая. Вы тоже сама не своя…
Старший инспектор Спенс задумчиво смотрел на Беатрис Липинкот, которая сидела против него, плотно сжав губы.
— Благодарю вас, мисс Липинкот, — сказал он. — Это все, что вы можете припомнить? Я отдал перепечатать на машинке ваши показания, чтобы вы могли прочитать их и, если не возражаете, подписать.
— О Боже! Надеюсь, мне не придется давать показания в суде?
Старший инспектор Спенс ободряюще улыбнулся:
— Ну-ну, может быть, до этого не дойдет, — сказал он не вполне искренне.
— Возможно, это самоубийство, — с надеждой предположила Беатрис.
Инспектор Спенс воздержался от замечания, хотя сознавал, что вряд ли можно совершить самоубийство, размозжив себе затылок каминными щипцами.
Вместо этого он сказал прежним спокойным тоном:
— Никогда не следует торопиться с выводами. Благодарю вас, мисс Липинкот. Очень любезно с вашей стороны, что вы помогли нам вашими своевременными показаниями…
Когда она ушла, он мысленно перечитал эти показания. Он знал все о Беатрис Липинкот и вполне отдавал себе отчет в том, насколько можно полагаться на достоверность ее заявлений. Особенно когда речь идет о подслушанном разговоре. Несколько лишних подробностей для занимательности; еще несколько из-за того, что в пятом номере было совершено убийство. Но если убрать все лишнее, то оставшееся само по себе достаточно подозрительно и неприглядно.
