Целью дознания является всего лишь выяснение, как именно умер покойный. И если существует вероятность того, что он был убит, то мы должны знать, кто его убийца.
Я начинаю дознание и с радостью приветствую желание каждого из вас сотрудничать со мной. Но я не допущу, чтобы дознание было использовано для того, чтобы смазать картину. Ясно, джентльмены? Все кивнули.
— Первым свидетелем вызывается мистер Джордж Рей. Вошедшего Рея привели к присяге. — Вы видели останки усопшего?
— Да.
— Вы можете подтвердить его личность?
— Несомненно. Это Вальтер Прескотт, мой партнер по фирме «Прескотт и Рей».
— Что это за предприятие?
— Страховое агентство.
— Когда вы в последний раз видели Прескотта?
— Позавчера.
— Вчера вы с ним разговаривали?
— Да.
— По телефону?
— Да.
— Когда?
— Приблизительно без пяти двенадцать, я случайно взглянул на часы в этот самый момент.
— Говорил ли он, где находится?
— Нет. Обещал приехать в контору в первой половине дня.
— Итак, вы говорите, что он звонил около двенадцати?
— Почти точно без пяти минут, возможно, без пяти с половиной.
— По конторским часам?
— Да.
— Вы их давно проверяли?
— Это электрические часы. Они ходят минута в минуту.
— Все. Благодарю вас, — сказал коронер.
— Могу я задать вопрос? — раздался голос Перри Мейсона.
Коронер одобрительно кивнул головой. Мейсон встал со своего места:
— Скажите, пожалуйста, мистер Рей, не отправились ли вы на ленч вскоре после этого телефонного звонка?
— Совершенно верно, сразу после него.
— У меня все, благодарю вас.
Доктор Хуберт, полицейский хирург, опознал пули, одна из которых была им извлечена из тела покойного, а остальные найдены в комнате после того, как они прошли навылет через тело.
Врач подробно описал траекторию пуль и характер ранений. Он установил время смерти приблизительно от полудня до половины третьего.
Труп был обнаружен примерно в пять часов вечера.
После этого пригласили экспертов технического отдела.
Коронер вызвал Стеллу Андерсон. Она вышла на возвышение свидетелей с высоко поднятой головой, расправив плечи и выпятив пышную грудь, чувствуя себя по меньшей мере генералом. Глаза ее блестели, лицо раскраснелось. Эти короткие минуты славы явно доставляли ей колоссальное наслаждение. Она не отворачивалась от вспышек репортерских аппаратов. Наоборот, старалась изобразить на своей лоснящейся физиономии обольстительную улыбку кинозвезды.
Отвечая на вопросы коронера, она подробно изложила все, что видела в доме Прескотта.
— И вы видели, как этот молодой человек передал молодой женщине револьвер? — еще раз переспросил ее Скэнлон.
— Да, сэр. Она выдвинула ящик бюро и засунула оружие далеко, даже за ящик, потом она закрыла бюро.
— То был этот самый молодой человек?
— Да, вон тот молодой человек в синем костюме.
— Вы говорите о Джеймсе Дресколле? Поднимитесь, мистер Дресколл. Этот человек, миссис Андерсон?
— Да. Я видела, как этот человек выбежал из дома Прескоттов сразу же после аварии. Он похож на того человека, который передал револьвер. Понимаете, окна затянуты тонкими гардинами, через которые не так ясно видно, как через простые стекла. Не совсем отчетливо. Я почти полностью уверена, что видела, как мистер Дресколл передавал оружие молодой особе.
— Кто была эта молодая особа?
— Я не знаю. Я сначала думала, что это Розалинда Прескотт. Но позднее подошла к окну Рита Свейн, одетая в точно такое же платье, стараясь заставить меня подумать…
— Этого мы у вас не спрашиваем, — прервал ее коронер, — просто опишите, что вы видели.
Миссис Андерсон обиженно поджала губы и сказала, что она «имеет право высказывать свое мнение».
В комнате поднялся легкий шум, но коронер моментально восстановил тишину.
— Так что же вы видели, миссис Андерсон?
— Я видела, как Рита Свейн стояла у окна и подстригала коготки канарейке.
— На которой лапке?
— На правой.
Коронер поблагодарил и отпустил. Кивком головы он вызвал Дресколла, который сидел между помощником шерифа и Роднеем Каффом.
— Мистер Дресколл, прошу вас пройти на возвышение для свидетелей и ответить на некоторые вопросы. Я понимаю, конечно, что ваш защитник запретит вам на них отвечать, но это тоже должно быть зафиксировано в протоколе.
Родней Кафф улыбался с видом светского льва. Его голос слегка вибрировал, очаровывая присутствующих бархатными тонами.
— Ваша честь, — заявил он, — вы неправильно оценили нашу позицию. Лишь виновные прибегают ко всякого рода уверткам. Что касается Джеймса Дресколла, он без всяких колебаний ответит на любой вопрос, заданный вами.
По комнате прошел удивленный шепоток. Эмиль Скэнлон выразительно посмотрел на помощника окружного прокурора, затем привел Дресколла к присяге.
— Вы были знакомы с покойным, мистер Дресколл? — спросил коронер.
— Да, мы с ним встречались несколько раз.
— Вы были знакомы с миссис Прескотт?
— Да.
— Сколько времени вы ее знаете?
— Более полутора лет.
— Вы были с ней помолвлены?
— Да.
— Почему ваша помолвка расстроилась?
— Из-за ссоры.
— Скажите, скоро ли после вашей ссоры мисс Розалинда Свейн вышла замуж?
— Через месяц.
— Писали ли вы миссис Прескотт письмо, в котором советовали ей развестись с мистером Прескоттом?
— Но ведь само письмо — лучшее доказательство, — возразил Мейсон.
Кафф улыбнулся.
— Я понимаю сущность возражения мистера Мейсона. Но вопросы и ответы не могут повредить свидетелю. Отвечайте, Джимми.
Дресколл сказал:
— Я действительно написал такое письмо, подписался, положил в конверт, наклеил марку и послал миссис Прескотт. Это было дня четыре-пять тому назад.
— В этом письме вы просили миссис Прескотт уйти от мужа? — спросил коронер.
— Да.
— Он был неприятен вам?
— Да, я считал его обманщиком и мошенником.
— Вы к нему ревновали?
— Немного. Да, честно говоря.
— Были ли у вас основания его ненавидеть?
— Да.
Коронер даже растерялся.
— В жизни своей не слышал ничего подобного!
Овермейер кивнул. Родней Кафф покровительственно сказал:
— Продолжайте, ваша честь. У вас это великолепно получается. Или вы предпочитаете, чтобы вопросы задавал я?
Коронер бросил на него сердитый взгляд и спросил, с трудом справляясь с негодованием:
— Вчера утром вы были в доме Вальтера Прескотта, не так ли?
— Да.
— Когда?
— В то самое время, которое назвала миссис Андерсон. Я не смотрел на часы, но знаю, что приехал в начале двенадцатого.
— Был ли предупрежден Вальтер Прескотт о вашем визите?
— Нет.
— Вы поехали туда, чтобы увидеться с его женой?
— Да.
— Вы ее видели?
— Да.
— Перед тем как ехать к Прескотту, вы вооружились.
— Да. Вальтер Прескотт грозился убить ее. Я считал, что он способен выполнить угрозу. Мне хотелось просто защитить ее.
— Пустив в ход револьвер?
— Я даже не думал, что мне нужно будет им воспользоваться, я считал, что у нее на случай внезапной опасности должно быть оружие. Для самозащиты.
— Вы высказали каким-нибудь образом любовь или привязанность к миссис Прескотт?
— Да, — с чувством ответил мистер Дресколл. — Мне была невыносима сама мысль о том, что она может быть несчастлива. Я заключил ее в объятия и сказал, что люблю ее по-прежнему, что мое чувство не ослабевало никогда.
В этот момент бодро защелкали аппараты фотокорреспондентов.
— Что ж, давайте говорить начистоту, мистер Дресколл. Это вы убили Вальтера Прескотта?
— Я не убивал.
— Вы знали, что он был мертв?
— Я узнал об этом уже много времени спустя.
— Будьте добры, расскажите нам, чем вы занимались в доме после половины двенадцатого?
— Мы говорили с миссис Прескотт об ее финансовых делах и о присвоении ее супругом двадцати тысяч долларов из ее личных средств.
— Насколько я понимаю, вы сообщили об этом супруге Прескотта?
— Конечно! — с жаром воскликнул Дресколл. — Он обманывал, врал ей и разорял ее. Он и женился-то на ней только ради денег. Я был абсолютно убежден, что своим поведением он утратил на нее все права.
— Но ведь вам было известно, что в глазах закона она продолжала оставаться его женой. Ведь никто не освободил ее от супружеских обязанностей.
— Да, я это знал.
— Знали, что дело о разводе даже еще не было возбуждено?
— Знал.
— Однако же вы решили бежать с этой женщиной?
— Я решил поехать с ней в Рино, где она смогла бы сама начать дело о разводе. Причем сначала мне казалось, что ей следует поехать одной. Но потом я подумал, что все-таки разумнее отправиться вместе.
— И вы так и сделали?
