— Вот как? — удивилась Дафна. — И вы говорите, что мой муж жив?
— Живее трудно представить.
— Куда вы клоните? — спросила она, неожиданно повернувшись к Клейну.
Клейн не проронил ни слова.
— Нет, — невозмутимо продолжал инспектор Мэллоу, — ваш муж не отвозил Гарольда в мотель, его отвезли туда вы.
Она снова повернулась к полицейскому, но теперь походила больше на загнанного зверя, решившего защищаться до конца.
— Теперь скажите мне, — продолжал Мэллоу, — почему вы укрывали Гарольда и почему ваш муж тоже отправился в направлении Сан-Хосе, опередив вас минут на тридцать — сорок? Может быть, вы задержались для того, чтобы убить Глостера?
— Что за вздор!
— Вы не знаете случайно, как попали на склад, где скрывался Гарольд, все эти консервные припасы?
— Не знаю.
Мэллоу поморщился.
— А вот ваш бакалейщик это прекрасно знает… если, конечно, ему верить.
Лицо миссис Таонон вспыхнуло и залилось краской, а затем вдруг побледнело. Она открыла рот, но ничего не смогла произнести.
— Таким образом, — монотонно продолжал инспектор Мэллоу, — если вы нам не представите убедительных объяснений, нам придется арестовать вас и предъявить вам обвинение в убийстве, миссис Таонон.
— Прекрасно, — сказала Дафна, широко улыбаясь, — можете выдвинуть против меня обвинение в убийстве… и мы посмотрим, что из этого выйдет!
Двое полисменов ввели Рикардо Таонона. Он на мгновение застыл в дверях, пытаясь оценить ситуацию. Было очевидно, что он не ожидал застать у себя в доме полицию, допрашивающую его жену, а тем более Терри Клейна, Чу Ки и Соу Ха, которые только что подъехали по просьбе Мэллоу.
Поджарый, смуглый, с выдающимися скулами и немного раскосыми глазами, Таонон отреагировал на все происходящее чисто по-японски, а именно широкой улыбкой. Ходили слухи, что его мать-японка познакомилась с его отцом, пленительным итальянцем, в Шанхае, на улице Дикой Курицы.
Дафна Таонон сразу задала тон.
— Дорогой! воскликнула она, устремляясь к мужу.
Таонон сжал ее в объятиях. Дафна что-то быстро шепнула ему на ухо и, отстранившись от мужа, сказала:
— Знал бы ты, дорогой, что они мне тут наговорили! Что ты умер! А Клейн даже утверждал, что это я убила тебя, чтобы получить по страховке!
Глаза Таонона вспыхнули гневом, но в следующую секунду он запрокинул голову и расхохотался.
Вот так история! Клейна скоро окончательно погубит его удивительная способность к «концентрации».
— Мистер Таонон, — обратился к нему Мэллоу, — мне необходимо допросить вас. Присядьте, пожалуйста, и расскажите мне, где вы были.
— Я совершал небольшое путешествие…
— …за пределы Сан-Хосе, где вы схоронились в одном мотеле под вымышленным именем.
— Я сейчас все объясню. Видите ли, я подвержен нервной депрессии. Когда на меня это находит, я удаляюсь от людей. Чтобы никого не видеть и не думать о делах.
— Короче, на вас это нашло после звонка Глостера, не так ли?
— Не вижу связи, — с достоинством ответил Таонон. — С тем же успехом вы можете сказать: после того, как вы открыли дверь в ванную комнату…
— Но вы ведь разговаривали с Глостером?
Таонон молчал.
— Отвечайте искренно, Таонон, нам ведь и так все известно.
— Да, звонил Глостер.
— И он сказал вам, что находится на складе?
— Да.
— И вы поехали туда, чтобы встретиться с ним?
— Да.
— В котором часу?
— Точно не помню, но, по-моему, я приехал туда около половины одиннадцатого.
— И Глостер был там?
— Да.
— Вы беседовали с ним? — Недолго.
— Почему же?
— Потому что нам не о чем было особенно говорить.
— Зачем Глостер вызвал вас туда?
— Он отправился на склад по каким-то своим делам и обнаружил, что там кто-то живет. Когда он вошел, какой-то мужчина выпрыгнул в окно, и Глостер решил, что это был Эдвард Гарольд. Он позвонил Невису, но того не было дома, тогда он позвонил мне. Я предложил позвонить в полицию, но он ответил, что сделает это после того, как поговорит с Невисом.
— А дальше?
— Я дал ему телефон, по которому он мог связаться с Невисом.
— Что было потом?
— После этого я уехал, сказав ему, что пусть он поступает как знает, а я умываю руки. Мои нервы были взвинчены, и я заехал в бар, чтобы снять напряжение глотком бренди. Выйдя из бара, я сел в машину и долго ехал наугад, пока не заметил вывеску мотеля, предлагающую свободные бунгало.
— Понятно, — сухо сказал Мэллоу. — Вы ехали наугад и случайно остановились у этого мотеля, сняли бунгало под чужим именем… Совсем как Эдвард Гарольд в пяти километрах от вас. И вы, разумеется, не знали, что его привезла туда ваша дражайшая супруга?
— Что за небылицы?
— Бакалейщик показал, что запасы продовольствия для Эдварда Гарольда были куплены миссис Таонон.
— Неужели? — воскликнул Таонон, повернувшись к жене.
И прежде чем кто-нибудь смог воспрепятствовать ему, он с размаху ударил ее в подбородок.
Инспектор Мэллоу на секунду растерялся. Дафна рухнула на пол, полицейский схватил Таонона за рукав сорочки и начал его трясти. Затем он ударил Таонона по лицу.
— Ну, давайте! Окажите мне сопротивление! Пните меня ногой! Дайте мне повод расквасить вашу рожу! — ревел он.
Таонон нервно рассмеялся, держась рукой за покрасневшую щеку.
— Нашли простачка!
Мэллоу повернулся к двум полисменам, сопровождавшим Таонона:
— Отвезите их всех в контору! Я скоро буду.
— Вы снова арестовываете меня? — спросил Клейн.
— Упаси Господи! Как можно упрятать за решетку такую гончую! Без вас я останусь без дичи. Как вы узнали, где находится миссис Таонон?
— Простая дедукция.
— Ну что же, продолжайте в том же духе! — иронично сказал Мэллоу. — Я не удивлюсь, если в ближайшее время вы нападете на след Синтии Рентон. У меня есть предчувствие, что вы выведете нас на нее, как только мы ослабим веревку на вашей шее. Давайте, мистер Клейн, алле!
Терри с улыбкой поклонился:
— До свидания, инспектор.
— До свидания, мистер Клейн. И постарайтесь немного вздремнуть… Что касается вас, моя прекрасная леди, — продолжал Мэллоу, обращаясь к Соу Ха, — не мойте больше полов в чужих квартирах.
— Хорошо, — быстро согласилась Соу Ха.
— Однако если вам действительно нравится работать горничной, то я могу вам посодействовать, — добавил Мэллоу с лукавой улыбкой.
— Спасибо, инспектор. Я буду иметь это в виду, — ответила китаянка.
— О Филин! — воскликнула Синтия Рентон, устремляясь навстречу Терри Клейну. — Как я рада тебя видеть! Рассказывай скорее, что произошло…
— Много всего, — ответил Клейн. — Сначала исчезли Рикардо и Дафна Таонон, потом их нашли. Я был в тюрьме и видел Эдварда Гарольда.
— Как он, Филин? Как он там?
— Он подавлен. Ко мне не испытывает никакой симпатии. Если бы Чу Ки не вмешался, я бы еще…
Клейн оборвал фразу, так как в этот момент заметил, что Чу Ки и Соу Ха незаметно удалились.
— Они, наверное, решили, что мы хотим остаться вдвоем, — сказал он.
— А разве это не так? — спросила Синтия.
— Не сейчас, Синтия. У меня еще много дел, и довольно рискованных.
— Я с тобой, Терри.
— Мне будет приятнее, если ты останешься здесь.
Синтия рассмеялась:
— Ты плохо меня знаешь! Из-за меня ты влип в эту историю, и теперь я помогу тебе выпутаться из нее. Если потребуется, я отправлюсь в полицию и отвечу за все свои поступки. Я обратилась к тебе за помощью, но я не хочу злоупотреблять… Филин, позволь мне поехать с тобой! — Синтия умоляюще смотрела на Терри.
— Ладно, — сказал он наконец. — Гарольду будет приятнее, если ты объяснишь ему все вместо меня.
— Не смеши меня, Филин. Эд Гарольд всегда восхищался тобой. Я ему столько о тебе рассказывала…
— Что он возненавидел меня, — закончил Терри. Девушка наморщила носик.
— У него это пройдет! Когда мы едем, Филин?
— Сейчас.
— А куда?
— На склад КИПИ, если только он не охраняется полицией и мы сможем проникнуть туда.
— И что мы там будем делать?
— Мы попытаемся понять, почему на бюваре были обнаружены отпечатки пальцев Джорджа Глостера, и тогда мы сможем поставить точку в этой истории.
— А ты знаешь, как выйти отсюда? Мы шли по бесконечным коридорам, туннелям, лестницам…
Вышитое Сияние! позвал Клейн, повысив голос.
Почти в ту же секунду Соу Ха раздвинула шелковую портьеру ярко-красного цвета. На ней было китайское платье, и Клейн непроизвольно обратился к ней по-китайски:
— Вышитое Сияние, я отправляюсь с миссией, которая может представлять некоторую опасность. Художница решила во что бы то ни стало сопровождать меня, так как бездействие тяготит ее. С одной стороны, это опрометчивый шаг, но, с другой стороны, поскольку я решил окончательно пролить свет на убийство, совершенное на складе, будет лучше, чтобы человек, которого она любит, считал, что обязан ей своей реабилитацией.
